Мария Бомон - Шоко Лад и Я
— Позволь тебе помочь, — отозвался он, опустившись на четвереньки рядом со мной. В некоторых мечтах Льюис действительно стоял на коленях, но, уж поверьте, подобной ситуации я даже вообразить не могла.
— Вот она, — радостно сказала я. А потом ткнула указательным пальцем в ковер (жест я подглядела у многочисленных знакомых, носящих линзы). Затем подняла палец, осторожно держа несуществующую линзу на самом кончике.
— Не представляю, как тебе удалось обнаружить ее, — сказал Льюис, — даже теперь, когда линза найдена, я ее в упор не вижу.
— Практика, — гордо сказала я, — такое случается постоянно.
Я откинула голову назад и оттянула веко, потом медленно поднесла палец к лицу и… шлеп.
— Ай! — взвизгнула я, задев ногтем роговицу, и сразу же зажала ладонью слезящийся глаз.
— Дай-ка взгляну. — Льюис на коленях подполз ко мне.
— Все в порядке, честно, — пробормотала я, отпрянув от начальника.
Мы поднялись на ноги, и я украдкой взглянула на Льюиса, ощущая ужасную неловкость. Удивительно, но на какую-то долю секунды показалось, что во взгляде Льюиса проскользнула теплота и участие.
— Могу я предложить тебе… — начал он, и я невольно погрузилась в мир фантазий. В моих мечтах Льюис приглашал меня в кабинет и предлагал провести отпуск на необитаемом тропическом острове. Или для начала на ужин, а в отпуск позднее. Должно же пройти какое-то время, чтобы мы могли узнать друг друга получше… — …платок, чтобы стереть тушь? Она немного размазалась.
Вернись на землю, Эми. Разве он способен полюбить тебя? Разве такое возможно? К тому же как можно было забыть, что у него есть Роз?
— Ты ведь шла ко мне? — спросил он, протягивая платок.
— Э-э… да… нет… да… Я шла, чтобы предупредить. К сожалению, сегодня не получится поговорить.
— Жаль, — протянул он. — Я с огромным нетерпением ждал, когда, наконец, услышу твое мнение.
— Извините, мне нужно как можно быстрее попасть домой. Мэри собиралась зайти.
— Твоя сестра?
— Нет… Да, — быстро произнесла я, вспомнив о своей утренней лжи, — у нее сейчас небольшие неприятности.
И это действительно чистая, правда — Мэри по-настоящему нелегко. Будучи моим агентом, она получает пятнадцать процентов от всего. И когда речь идет обо мне, это действительно означает все, включая мои нескончаемые проблемы.
Глава 2
Я сижу напротив психотерапевта, нервно затягиваясь сигаретой.
— Решение ваших проблем не стоит искать в настоящем. Единственная возможность идти вперед — вернуться назад, — спокойно произносит он. — Необходимо выяснить, что является первопричиной всех событий. Как вы думаете, Эми, о чем может идти речь?
— Наверное… первая амеба на заре сотворения мира? — с надеждой предположила я.
— Проклятие, причем тут амеба? Что за бред? — не сдержался и заорал психотерапевт во весь голос.
Ну, надо же, ведет себя, словно Тони Сопрано. А может быть, это как раз он и есть? Думаю, этот человек сам проходит лечение, а значит, не должен лечить других. Полагаю, Тони уже давно ушел с постоянной работы, что вполне разумно. Ведь если возглавляешь банды Нью-Йорка и стремишься выиграть бесконечные судебные процессы, в которых замешана семья, твою жизнь нельзя назвать спокойной и размеренной.
Он потер виски, пытаясь обрести контроль над собой.
— Послушай, куколка, извини, что был груб. Но идиотские россказни про амебу — чушь собачья. И сразу забудь о фрейдистской ерунде вроде «Меня влечет к шефу, поскольку он напоминает мне отца». Я бы лучше побеседовал о твоей матери.
— Обязательно? Нельзя обойтись без этого?
— Не получится. Не забывай, у нас все-таки сеанс терапии. Мы обсуждаем только матерей.
— Хорошо, и что мы будем делать?
— Следует проанализировать ее поведенческие модели на основе своих детских воспоминаний. А потом как бы достроить отношения, чтобы… Хотя к черту все это, лучше сделаем так — просто обрежем пуповину, связывающую вас.
— Что-что?
— Давайте покончим с вашей матерью, укокошим ее как можно скорее… Мы знаем немало подобных примеров. Матери вечно вмешиваются в личную жизнь своих детей, засоряют их головы своими идиотскими комплексами. Пришло время отомстить за все. Поверьте, вашу старушку не первую и не последнюю найдут в канаве с проломленной головой.
— Вроде бы справедливо, — отозвалась я, решив ни в чем ему не перечить, по крайней мере до поры до времени. — А не могли бы вы подсказать, где можно достать… ну, понимаете, пушку?
— Извините, — ответил он, снова вспомнив, что он профессиональный психотерапевт, — сеанс подошел к концу.
Я открыла глаза и поняла, что сижу на диване, зажав сигарету в руке. Проснулась же я как раз из-за почти догоревшей сигареты, которая грозила вот-вот обжечь мне костяшки пальцев. Я быстро оглядела гостиную и убедилась, что никакого Тони Сопрано нет. Потом взглянула на часы на видеомагнитофоне. Мэри может прийти в любую минуту. Я сладко потянулась: после дневного сна чувствуешь себя более расслабленной и отдохнувшей.
Но почему он затронул эту тему? Зачем начал говорить о моей матери? Проклятый, глупый, толстый гангстер, не имеющий права заниматься частной практикой.
Раздался телефонный звонок. Точно, моя сестра.
— Ты звонишь немного не вовремя, — сразу же заявила я. — Мэри собиралась…
— Но ты же обещала, — возразила Лиза. — Ты велела мне позвонить сегодня вечером.
Можно было обойтись и без дурацкого напоминания. В последнее время я живу в самом настоящем аду, а сестра, как обычно, пытается меня использовать. Но с другой стороны, я и в самом деле просила ее перезвонить.
— Что случилось? — спросила я, пытаясь (хотя не слишком усердно) придать голосу обеспокоенный тон.
— Просто… я… Боже, это ужасно! Речь идет обо мне и Дэне.
— Я думала, у вас все в порядке. Он ведь не бросил тебя?
— Нет, дело обстоит намного хуже. Не могу же я рассказывать все по телефону. Можно к тебе зайти?
— Нет, Мэри…
— Ну, пожалуйста, все это просто не дает мне покоя.
— Вряд ли от меня сейчас будет какая-то польза.
— У меня наступил самый кошмарный период в жизни, — сказала Лиза, и в ее голосе прозвучали раздраженные нотки, — и мне казалось, ты могла бы уделить сестре пару минут. Ведь я всегда помогала тебе выпутываться из неприятностей.
Теперь пришла моя очередь злиться:
— Нет, Лиза, как раз именно ты вечно меня в них впутывала.
— Ради Бога, смени, наконец, свою дурацкую пластинку, — недовольно проговорила она. — Хоть раз в жизни сама ответь за собственные поступки.
