Джейн Кренц - Огненный дар
— Думаю, — в темноте ее голос прозвучал слишком громко, — мне пора съездить куда-нибудь отдохнуть. Я, видимо, так и сделаю, пока вы с отцом будете в Мехико.
Усталость Джонаса как рукой сняло. Его охватила безудержная ярость, в основе которой лежал страх — жуткий страх, что мучил его последние две недели.
Джонас не хотел себе в этом сознаваться, но его пугала сама мысль о том, что он, вероятно, больше не устраивает Верити как любовник и компаньон.
Глава 2
— «Отдохнуть»?! — Джонас подскочил на постели. — Что, черт побери, ты имеешь в виду?
Верити откинулась на подушки, задумчиво глядя в темноту. Реакция Джонаса испугала девушку.
— Похоже, мне нужен отдых. Ты сам говорил, что я слишком много работаю, — спокойно добавила она. — Ну вот, сейчас для этого самое время: середина зимы, бизнес идет плохо. По вечерам в кафе заходят только посетители из минеральной здравницы да случайные туристы. Закрой я свое заведение на неделю, никто даже и не заметит, а на Гавайях в это время года, должно быть, чудно.
— Значит, думаешь, всем все равно, если ты на неделю уедешь за солнцем и развлечениями на острова? — гневно спросил Джонас. Он грозно склонился над Верити, обхватил ее голову руками. — Ну так я тебе скажу: мне вовсе не все равно, далеко не все равно. Не думай, что я спокойно позволю тебе прохаживаться в бикини перед стадом пляжных бездельников.
Верити его заявление совсем не понравилось.
— Значит, тебе можно «за солнцем и развлечениями»в Мексику, а мне нельзя?
— Боже всемогущий! — воскликнул Джонас. — Ты прекрасно знаешь, что я еду в Мексику не в игрушки играть! И нечего представлять мою поездку увеселительной прогулкой.
— Я могла бы полететь с вами и подождать в Акапулько, пока вы с отцом закончите все дела, — неожиданно предложила она.
— Нет, это исключено. Не хочу, чтобы ты ехала в Мексику. Как, по-твоему, я смогу сосредоточиться на деле, если поминутно буду думать, как ты там, в Акапулько? Выкинь эту идею из головы, Верити. Ты останешься здесь — мне так куда спокойнее. Но если ты серьезно подумываешь об отдыхе, можно поехать куда-нибудь вместе, когда я вернусь. Так что решай пока куда. Предоставляю тебе полную свободу выбора.
— Разве я могу что-либо планировать заранее? Ведь неизвестно в точности, когда вы вернетесь.
— Скорее всего приедем через неделю. Вряд ли мы дольше провозимся с выкупом. Десять дней — максимум. Планируй наш отпуск недели через две — так надежнее. А еще лучше — через месяц. Черт возьми, есть же у тебя хоть капля здравого смысла, — процедил Джонас сквозь зубы. Было заметно, что он едва сдерживается.
Верити обвила руками его шею и почувствовала, как он напрягся.
— Ты ведь будешь беречь себя там, в Мексике? Обещаешь, Джонас?
— Я всегда осторожен, Верити, но мне вовсе не хочется, чтобы ты устраивала себе каникулы во время моей отлучки. Слышишь?
— Слышу. — Она слегка привлекла его к себе, несмотря на некоторое сопротивление, и изобразила обольстительную улыбку. — Я буду скучать по тебе, Джонас.
Он поколебался мгновение, потом, видимо, успокоился и, подавшись к ней, заключил в объятия.
— Мне тоже будет не хватать тебя, маленький деспот. Веди себя хорошо в мое отсутствие.
— А ты все-таки будь осторожен, Джонас. И позаботься об отце — он ведь уже не молод.
— Твой старик еще даст сто очков вперед многим молодым. Годы у него, конечно, уже не те, но тем не менее он свое возьмет — ум у него стал еще изворотливее. — Джонас наклонился и коснулся губами губ Верити. — Не волнуйся, любовь моя. Я за ним присмотрю.
— И за собой тоже. Сейчас не так-то просто найти хорошего посудомойщика.
— Как приятно, когда тебя ценят. Не торопись искать мне замену — я скоро вернусь.
— Договорились. — Ее руки скользнули вниз, к его мускулистым ягодицам, девушка слегка сжала их.
— Ты прямо ненасытная какая-то! — Он влажным и теплым ртом поцеловал ее в грудь.
— Мне повезло, что ты всегда готов.
— Везение тут ни при чем. — Он осторожно раздвинул ей ноги. — Ладно, к черту сон, — пробормотал он, целуя ее в шею. — Отосплюсь в самолете.
Эмерсон выглянул в окно джипа и на прощание махнул дочери рукой. Верити, стоя в дверях своего кафе, замахала ему в ответ и послала воздушный поцелуй.
— Похоже, прошлой ночью ты здорово потрудился, уговаривая ее, — заметил Эмерсон. — Сегодня с самого утра она весела, как птичка. А я-то напоследок ждал бесконечных нотаций и жалоб на мужской шовинизм.
Джонас повернул на дорогу из Секуенс-Спрингс. Было еще темно, и сонный городок мирно дремал на берегу озера.
— Вчера она совсем не веселилась. Слышал бы ты ее, Эмерсон. Она, видите ли, решила поехать отдохнуть. Одна, без меня! Как тебе это нравится? Она улетит на Гавайи, в то время как мы будем в Мексике. Знаешь, я бы ее хорошенько отшлепал, если бы в тот самый момент, когда я попытался это сделать, она не вцепилась мне в ногу своими коготками. Стоит мне куда-нибудь собраться, как Верити уже мечтает удрать на острова.
Эмерсон усмехнулся краешком рта, задумчиво глядя на дорогу прямо перед собой.
— Ты отговорил ее?
— Черт возьми, конечно! Сказал, что, если она и впрямь решила отдохнуть, мы отправимся в путешествие вместе, когда я вернусь. За эту неделю пусть решит, куда мы поедем, — это поможет ей отвлечься.
— Я думаю, она права — ей действительно нужен отдых, — с расстановкой промолвил Эмерсон. — В последнее время она сама не своя, ты заметил?
Джонас ответил не сразу.
— Да, заметил, — выдохнул он наконец, а сам подумал, что дорого бы дал за то, чтобы узнать, что она замышляет. Последнее время он частенько заставал ее погруженной в раздумья, как будто она прислушивалась к себе, решая, по-видимому, произвести в своей жизни кое-какие перемены.
От этой мысли у Джонаса мурашки пробежали по спине. Было такое чувство, словно кто-то хочет отнять его собственность. Он со злостью вцепился в руль. Верити собирается найти ему замену? Пусть лучше и не мечтает! Двадцать восемь лет ждала его — свой первый сексуальный опыт она приобрела в двадцать восемь, ее влекло к нему, как дельфина к воде. Неужели теперь она считает, что он ей не подходит и напрасно она так долго ждала своего первого мужчину?!
— Ты уверен, что отговорил ее ехать на Гавайи? — спросил Эмерсон.
Джонас стиснул зубы, вспомнив, что прошлой ночью Верити так и не дала ему твердого обещания.
— Она не осмелится. В противном случае ей придется дорого за это заплатить.
— Ах, до чего же удобен «мужской шовинизм»! Неудивительно, что мы, мужчины, так держимся за него, обретая обманчивое, но приятное чувство уверенности, когда особенно в нем нуждаемся. — Эмерсон сухо рассмеялся.
