Imanka - Ты проиграл. В тени твоих ресниц
— Скажи, он уже прилетел?
— Да. Сегодня днем. Я так счастлива, дядя Валя! Я безумно счастлива! — прижалась к Биллу и поцеловала его. Он улыбнулся, обнял в ответ.
— Как я рад за тебя, девочка. Вы отличная пара. Вы просто прекрасная пара.
— Я знаю. И потому очень счастлива! Хочу кричать об этом на весь мир!
— Наконец-то наша Маша улыбается. Маша, а ведь я тебе по делу звоню, как ты понимаешь. По очень важному делу. Тебе уже все рассказали?
— Нет, — удивленно затрясла я головой. Черт, кажется, накрылся завтра Биллин шопинг медным тазом, по крайней мере для меня. Чует сердце, сейчас опять пошлют в какую-нибудь клоаку освещать какую-нибудь зловонную проблему.
— Надо материал сделать про экстремальный туризм — это модно сейчас. В Москве с турфирмами пообщаешься. А вот там, в Австралии, наши коллеги организуют тебе поездку в племя каких-то аборигенов. Проводника дадут, транспорт, в общем, скатайтесь, посмотрите на их быт, чем живут, чем дышат. Ну и приплети все это к экстремальному туризму. Фотографий побольше нащелкай. Не мне тебя учить. Все поняла?
Ну, так и есть… Елки…
— Дядя Валя… — захныкала я в трубку. — Помилосердствуйте, батенька…
— Ничего-ничего, совместишь приятное с полезным. Наверное, на Конгрессе совсем стухла?
Кивнула и нахмурилась… Блин, как Биллу-то сказать про аборигенов?
— Все, бывай, моя хорошая! Рад был тебя услышать. Целую.
— Пока. Я тоже…
Сбросила звонок. Что же делать? Ну почему все вечно через одно место?
— Что-то случилось? — спросил Билл, заметив мой расстроенный вид.
— Я завтра работаю.
— О, нет! — простонал он. — Я так ждал эти выходные…
— Я даже не знаю, что тебе сказать… Слушай, ты можешь поехать со мной и познакомиться с бытом аборигенов. Будем считать, что это экскурсия. А можешь остаться в отеле и отоспаться. Я после обеда или вечером вернусь, ты и не заметишь. Но если ты сейчас скажешь нет, то я никуда не поеду и завтра мы проведем так, как ты хочешь.
Он раздумывал, покусывая губу. Я смотрела на нее, смотрела, а потом не выдержала и чмокнула. Сколько же в нем секса. Хочется съесть мальчишку!
— Это важно для тебя? — спросил он грустно.
— Это моя работа, — развела я руками.
— Значит, мы поедем на экскурсию, — улыбнулся Билл. — К тому же я ни разу не видел живых аборигенов. Будет, что рассказать Тому.
Я обняла его за талию и с удовольствием прижалась щекой к груди. Господи, как же мне хорошо!
В Макдональдсе он скупил, кажется, все меню. Я наблюдала, с каким удовольствием Билл делает заказ, просто тыкая пальцем в знакомые слова, и светится от счастья. В Европе эту жуткую пищу он может есть исключительно в номере или гримерке. А тут сам себе покупает. И тут же будет есть. Как все. Как простой человек. Как обычный смертный. Вот она настоящая свобода — быть самим собой и не опасаться ни истеричных девочек, ни вспышек фотокамер! Есть руками, не боясь измазаться, так, как хочется, с выпадающим из булки салатом и капающим на поднос и футболку соусом. Мы ели и смеялись. Целовались. Много целовались. Мусорили. Баловались. Дурачились. Булькали кока-колой. Билл неприлично чавкал, громко ржал и иногда кидал в меня кусочками салата и картофелем-фри. Я отвечала ему тем же. На нас уже начали коситься. Но нам было все равно. Главное, что весело.
— Мари, только резко не оборачивайся, — произнес он тихо и загадочно, глядя мне через плечо. — Мне кажется, что за нами наблюдают.
— Уверен? Думаешь, твоя слава и до Сиднея добралась? — хихикнула я.
— Мужик? — скривившись, протянул Билл. — Не та целевая аудитория. Он за нами уже минут пятнадцать наблюдает. Я постоянно ловлю его взгляды.
Я громко загоготала. Нет, Билл был без косметики. Но длинные черные волосы с белыми «перьями», которые он просто взбил руками перед выходом, женственные манеры и мягкие черты лица… Черт, к нам пристал маньяк-педофил!
— О, дьявол! Он идет к нам! С шикарным букет алых роз!
Я оглянулась. И… земля ушла из-под ног! Почувствовала, как кровь моментом отхлынула от лица, в груди похолодело и свело все судорогой. Резко и шумно вскочила. Стул с грохотом проехался по полу и отлетел в сторону. Я шарахнулась от нашего стола, как нечисть от священных мощей. В голове взорвались и разом исчезли все мысли. Осталось всего три слова. Три матерных слова. Но даже их я не смогла бы сейчас произнести — скулы окаменели, лишь зубы громко стучат.
— Машка!!! Машка!!! Как я по тебе соскучился! Сто лет тебя не видел!!! Машка! Любовь моя!
Родриго, небрежно швырнув огромный букет на стол, подлетел ко мне, обхватил за талию и принялся кружить.
Три матерных слова…
Он потянулся, чтобы поцеловать, но я резко дернула головой, и Родриго промахнулся, попав губами куда-то в висок.
Билл! Мат! Много мата! Билл! Билл!!!
— Отпусти меня! —взвизгнула я на русском срывающимся фальцетом. И отчаянно задергалась в его крепких руках. Не тут-то было! Родриго, лишь посильнее сжал объятия и наконец-то достал мой рот, ворвался туда языком, засосал губы.
Мат! Мат! Билл! Мат! Мат!!! Очень много мата!!!
Я глупо замычала…
Билл!!!
…и не придумала ничего лучше, чем укусить его за язык.
Родриго вскрикнул и ослабил хватку.
— Да ты охренел?! — возмущенно срываюсь в крик, чувствуя, что еще немного и вцеплюсь в его рожу когтями. Если освобожусь. — Какого хрена ты засасываешь меня при моем молодом человеке?! Руки убери… — голос сипит, и последние слова я уже громко шиплю.
Гнев сейчас взорвет изнутри.
Я зло его отпихнула и растерянно уставилась на серого, как холст, Билла — глаза огромные, рот приоткрыт, лицо такое, будто его ударили ни за что.
— Кто это? — голос звенит, словно перетянутая струна, вот-вот лопнет. И я поняла, что поползу за ним на коленях до самой Германии, лишь бы умолить не уходить.
Рада бы ответить, да не могу — язык не слушается. В голове всего три слова. Три матерных слова. У меня натуральный столбняк с полной парализацией всего организма и мозговой деятельности в частности. Стою между ними и ничего с собой не могу поделать — ни с места сдвинуться, ни слово произнести, лишь с ужасом смотрю на Билла. Тело начинает бить мелкая дрожь.
— Милая моя девочка, — Родриго делает шаг ко мне и приобнимает за плечи. — Ну же познакомь меня со своей… своим… с этим… эээ… С этим милым созданием!
Слышу тщательно скрытую издевку в интонациях. Родриго говорит по-русски. Голос — сладчайший мед. Билл видел, что он давно наблюдал. Значит, не заметить наши отношения не мог. Следовательно… Черт!!! Откуда он свалился на мою голову!!!
