Ксения Дронова - Силуэт танцующей звезды
— Ну и снял, и дальше что? Был с ней, теперь со мной… Вопросы еще будут?
Ладка, наконец, убрала игривые руки с плеч Трофима и вальяжно уселась на стул, неестественно широко разведя ноги… «Танцы или гимнастика!» — когда-то давно Женька тоже любила так сидеть, оседлав стул или скамейку, до тех пор, пока не сломала ногу, неудачно выполнив упражнение на бревне. Теперь ее левая нога ни за что не выгнется в сторону до такой степени, но у Ладки, похоже, с гибкостью нет никаких проблем.
— Но как же… Он ее бросил, что ли? — бабка откровенно растерялась, недоуменно глядя на внучку. Женька едва не засмеялась… вот уж действительно, ай да Ладка, врет и глазом не моргнет!
— Ну, сейчас не бросил, завтра бросит, подумаешь! — девица легким движением смахнула упавшую на лоб белокурую челку и повернулась к Трофиму. — Правда, дорогой?.. Не парься, ба, я его уведу сейчас… мы уже уходим. Мне, вообще-то, в театр пора, а Трофимушка меня провожать пойдет!
Бабка суетливо дернулась, чуть не наступив на какое-то нечесанное серое существо, жавшееся к ее ногам. Женька только сейчас его заметила… наверное, это и есть тот самый «черный пудель», о котором ей говорили. Собака выглядела так же неопрятно, как и его хозяйка, и почему-то не вызвала симпатии у Женьки, страстной собачницы… Те же маленькие глазки из-под свалявшейся челки, и мелкие зубки, и даже как будто улыбка такая же хитрая, как у бабки. Нет, вряд ли она подружится с этим псом.
Ладка, повертевшись перед зеркалом и чмокнув напоследок квохчущую бабку, гордо удалилась под руку с покрасневшим Трофимом. Женька с тяжелым сердцем смотрела на эту парочку… спасибо, конечно, Ладе, но только ее уловка — просто медвежья услуга! У Трофима через два часа поезд, а она даже не может пойти на вокзал проводить его, потому что вынуждена теперь сидеть в доме с бабкой и изображать брошенную. Ужасно трудно напускать на себя безразличный вид, когда твой парень уезжает на целый месяц! Черт бы побрал и бабку, и Ладку, и эту квартиру, и пуделя, воющего в коридоре!
Хозяйка ушла через сорок минут, высосав из Женьки последние силы и оставив ее в унынье и тоске. В начале девятого вернулась с дежурства Венера, но они перекинулись буквально парой слов, не больше, потому что девушка валилась с ног от усталости, и у нее не было сил на разговоры. Только хмыкнула, услышав от Женьки про то, что тут творилось утром, вытянулась на своей кровати и заснула.
Женя тоже было легла, но спать ей уже не хотелось, и, помучившись немного, ворочаясь с боку на бок на широкой кровати, она встала и налила себе еще кофе. Субботнее утро показалось ей таким же неприветливым, как и вчерашний вечер — все те же тучи на небе, сквозь которые никак не пробьется солнце. Но вчера хотя бы под боком был Трофим, рядом с которым она забыла про дождь и промозглый ветер, а сегодня она одна, в чужой квартире, с поганым кофе в бокале! Впрочем, ей ли жаловаться! Могло быть и хуже, нечего раскисать!
Вытащив из-под кровати чемодан, Женя достала из него ноутбук и утвердила его на столе. В конце концов, если она так рано встала, сам бог велел ей приняться за работу. Чем скорее она закончит свой диплом, тем больше у нее останется времени на прогулки по набережной и посиделки в кафе. К тому же работа — это, пожалуй, единственное, что может отвлечь ее от мыслей о Трофиме.
До чего же она не любит, когда он уезжает! Всегда в день расставания с ним на Женьку наваливается глубокая тоска, как будто от нее самой, от ее души что-то отрывают. Щемящая пустота и ощущение полной безысходности. Правда, если пережить этот день, то дальше будет легче, проверено. И если диплом способен отвлечь ее — значит, сегодня она целиком и полностью посвятит себя работе! А про бабку с пуделем и высоченную Ладку, гнущуюся во все стороны, она не будет думать.
Женька только успела открыть один из своих многочисленных файлов с рабочим названием «Графические тесты в психодиагностике», как позвонил Трофим — сообщил, что его поезд через минуту отходит… Вообще-то, Женька даже не рассчитывала на такой подарок — звонок с вокзала, поэтому ужасно обрадовалась. Если бы Ладка не подсуетилась, она бы сейчас как раз висела у Трофима на шее и целовала бы его в мочку уха, и его кудри, такого же непонятно-коричневого цвета, как и ее собственные, щекотали бы ей губы. А потом бы она прижалась к нему всем телом и замерла бы, а он обнимал бы ее и все время чуть-чуть отталкивал, приговаривая — иди, мне уже пора, не стой у поезда, я не могу уезжать, когда ты так печально смотришь мне вслед… Но Лада же не знала, что делает! Женька и не винит ее, ладно уж, чего там. Трофим хотя бы позвонил ей, и то хорошо!
— Не кисни, Жужа, — Трофим улыбался, Женька чувствовала улыбку в его голосе. Он всегда называет ее Жужей, он придумал ей это прозвище сто лет назад, когда они только-только познакомились. Жужа белой масти.
— Пришли мне Маську, ты обещал, — почему она никогда не может сказать ничего толкового на прощание? Все важные слова просто теряются, и рот автоматически произносит какую-то ерунду. Хотя, наверное, и в самом деле нет разницы, что именно ты говоришь близкому человеку, ведь он и так понимает, что ты хочешь ему сказать. Понимает, несомненно! Она ведь Трофима чувствует с полуслова, так всегда было и, конечно же, будет и впредь. Иначе и быть не может.
Женька нажала на отбой и задумчиво повертела Alkatel в руках. С экрана ей подмигнула веселая поющая физиономия в бандане, у нее в телефончике много картинок! А скоро Трофим пришлет ей иконку любимой Масяни, почему-то только украинский сервер предоставляет своим пользователям возможность заказать Маську, а всем российским интернетоманам остается только облизываться… Трофим не забудет о Женькиной просьбе. Лучше бы, правда, он вообще никуда не уезжал. Но как говорится, если ничего изменить нельзя, надо постараться извлечь максимум выгоды из сложившейся ситуации.
До шести часов вечера Женька копалась в материале, пытаясь выстроить его по степени важности. Работа шла через пень-колоду: сперва пришла эсемеска от Трофима — улыбка и три восклицательных знака, потом позвонила мама, которая тут же передала трубку тете Вале, приехавшей из Балакова и жаждущей сегодня же видеть Женьку… Потом у Женьки куда-то пропал большой кусок текста, и она с дрожащими поджилками рыскала по всем директориям, пытаясь найти его. С трудом восстановила по сохраненной копии и тут же попала под телефонный обстрел тети Гали и Маринки, прибывших одновременно с тетей Валей из Петрозаводска.
Вдохнув и выдохнув несколько раз, Женя потянулась всем телом, хрустнув косточками. Судя по всему, никому на этом свете нет дела до ее диплома. Наверное, сегодня ей позвонит еще дядя Саша с Костиком из Воронежа, Вероничка из Энгельса и Наташка из Маркса… Или завтра позвонят, и сразу же будут требовать, чтобы она явилась к матери. Нет, конечно, здорово иметь много родни, особенно такой дружной, как все ее дядьки, тетки и двоюродные братья с сестрами. Но с другой стороны, диплом, видимо, придется писать ночами, когда все ее милые родственники спокойно спят. Кто, интересно, придумал устраивать защиту в июне, когда у всех нормальных людей начинается лето? И уж совсем нелепо писать какой-то там диплом, когда у твоей матери юбилей!
