Лесли Пирс - Камелия
Было очевидно, что Камелия ни о чем не догадывалась. Она благодарно улыбалась Берту за то, что он освободил ее из душного магазина. Она повела его по ступенькам наверх, через большую Жаркую кухню, а затем через заднюю дверь во двор.
— Так приятно было оттуда выбраться, — вздохнула она, опускаясь на маленькую деревянную скамеечку в тени и обмахиваясь рукой. — Знаешь, сейчас уже почти тридцать градусов, а я работаю с семи утра.
Берт смотрел на Камелию, и его сердце переполняло сочувствие. Он знал, что в этом толстом теле заключена чистая, невинная душа. В Камелии чувствовалась выдержка, которую не смогли поколебать унижения, через которые ей пришлось пройти из-за матери. Стоит кому-то взяться за нее, помочь сбросить лишний вес, купить приличную одежду, и она будет в полном порядке. Она умная девочка с приятной улыбкой, умеет хорошо говорить. Все, что ей нужно, — это взять себя в руки.
— Неудивительно, что миссис Роландз не могла найти на лето работника в магазин, — рассмеялась Камелия, обнажая мелкие белоснежные зубы. — Я была так рада, что получила работу, что даже не задумалась над тем, почему больше нет желающих.
Берт привык к тому, что люди начинают нервничать, если он хочет с ними поговорить. В другое время он принял бы ее открытую манеру за подбадривание.
— Ты хорошо справляешься в магазине, — сказал Берт. Он хотел убедить Камелию в том, что ее взяли на работу не потому, что она была единственным претендентом. — Я уверен, что миссис Роландз наняла тебя, потому что знала, как усердно ты будешь работать.
Последовало молчание. Камелия обмахивалась, а Берт уставился на сложенные в стопку подносы для хлеба, ожидая, когда подойдет Картер и поможет ему.
— Зачем вы меня позвали, мистер Саймондз? — вдруг спросила Камелия.
Берт глубоко вздохнул. До этого ему приходилось сообщать о смерти только взрослым людям, и он не знал, что сказать.
— Это насчет твоей мамы.
Лицо девочки помрачнело. Выражение ее лица было таким же, как у матери трудного ребенка, ожидающей плохих новостей, как только упомянули его имя.
— Что она натворила на этот раз?
Берту захотелось позвать на помощь Картер. Она должна быть рядом с ним, чтобы успокоить так, как это умеют только женщины. Но он догадывался, что она специально не выходит из магазина, думая, что он сам сможет рассказать о случившемся деликатнее, чем это сделали бы они вдвоем.
Берт поднялся со скамейки, присел на корточки перед Камелией и взял ее руки в свои.
— Мне очень жаль, Мелли, — произнес он. — Мне нелегко говорить тебе об этом, но я скажу прямо. — Он замолчал, во рту пересохло, в животе все сжалось. — Дорогая, твоя мама мертва. Мне очень жаль.
Сначала не последовало никакой реакции. На большом круглом лице Камелии ничего не отразилось, оно было таким же мягким, как одна из булочек в витрине магазина.
— Не может быть. Она в Лондоне. — Камелия наклонила голову и посмотрела ему в глаза, а потом опустила взгляд на руки, которые ее держали.
— Она умерла здесь, в Рае, — сказал Берт, стараясь выговорить все на одном дыхании. — Она утонула в реке, рано утром.
К удивлению Берта девушка рассмеялась, ее двойной подбородок при этом задрожал.
— Не говорите глупостей, мистер Саймондз, — сказала она, улыбаясь во все тридцать два зуба. — Вы нашли кого-то другого. Мама и близко к реке не подходила. Она в Лондоне.
Берт слышал о том, что люди могут отрицать то, что им неприятно слышать. Но он не ожидал этого от Камелии.
— Мелли, я сам ее вытащил. Ты считаешь, что я недостаточно хорошо ее знаю для того, чтобы опознать?
Ответом на его слова была тишина. Камелия не произнесла ни слова, она даже не пошевелилась. Ее глаза, не мигая, уставились куда-то в пространство над головой Берта. Он надеялся, что она вспоминает их крепкую дружбу, те времена, когда она была маленькой девочкой, матчи в крикет, когда они с Бонни приходили посмотреть на игру Берта и Джона. Но Камелия, скорее всего, вспоминала, как ее пьяная мать флиртовала с ним или тот случай, когда Берту пришлось прибегнуть к официальным службам, что бы заставить Бонни выключить громкую музыку. Он так ждал, что Камелия скажет что-нибудь, все равно что. Он не знал, осознала ли она произошедшее.
Затем ее лицо задрожало. Сначала искривился рот, потом закрылись глаза и по щекам покатились слезы. Берт наблюдал, как они, словно бриллианты, скатывались по сальным щекам.
— Кто это сделал? — выдавила она из себя. — Кто это сделал?
Берт ничего не ответил, он просто обнял ее, прижал к своей груди в надежде, что сможет найти правильные слова.
— Мы не думаем, что в этом кто-то замешан, — прошептал он в ее волосы. — Мы думаем, что она сама прыгнула, потому что была несчастна. Никто не мог сделать такое, ее никто не заставлял.
— Ты ошибаешься! — воскликнула девушка, отстранившись и яростно закачав головой. — Мама была счастлива, когда отправлялась в Лондон, и она боялась воды. Она никогда не прыгнула бы в реку, ни за что.
Бонни любила рассказывать о том, как в детстве она чуть не утонула. Берт и сам слышал от нее эту историю. Он представлял себе широкую, покрытую льдом реку в Сассексе и героическое спасение ее юным возлюбленным. Берт сообщил о боязни воды коронеру и о том, что Бонни не могла покончить с жизнью таким образом. Но тот не согласился с Саймондзом, объяснив, что Бонни находилась в подавленном состоянии.
— Иногда люди поступают не так, как обычно, — повторил Берт слова коронера. Он услышал, как Картер вышла через кухонную дверь, но не обернулся к ней. — Иногда маленькие неудачи сливаются в одну большую проблему, с которой ничего нельзя поделать.
Камелия прижалась к нему и плакала на его груди, а Берт просто держал ее, жестами давая понять Картер, чтобы та рассказала то, что он не успел.
Берт вздрогнул, когда Картер выпалила все, что им было известно. Установили, что смерть Бонни наступила в два часа ночи, когда был сильный прилив. Ее сумочка и туфли были найдены под кустом на берегу. Камелия никак не отреагировала на то, что ей надо будет пойти в морг и опознать маму. Но когда Картер упомянула о вскрытии, девушка выпрямилась и ее глаза увеличились от ужаса.
— Вы имеете в виду разрезать ее? Это невозможно!
— Но по-другому нельзя. — Картер подошла ближе и нежно коснулась плеча девушки. — Понимаешь, надо исследовать ее на наркотики, алкоголь, на все, что могло бы хоть как-то рассказать нам о случившемся.
Держа Камелию в своих объятиях, Берт разделял ее горе. Для него Бонни была такой же частью жизни города Рай, как и старинные чайные, тюрьма Наполеона и залив. Возможно, завтра он разозлится на нее из-за того, что она не подумала о том, какую рану нанесет Камелии ее смерть, но сегодня он просто успокаивал милого взволнованного друга.
