Елена Усачева - Принцесса на белом коне
С удовольствием у нее пока не очень получалось. Даша с трудом взгромоздилась в седло – Глебу пришлось два раза ее подсаживать. Первый час она думала только о том, как бы не упасть. Малейшее движение лошади вызывало у нее в душе жуткий страх – а ну как она действительно пустится в карьер, и будут потом Дашу собирать по лоскуточку.
Когда же стало ясно, что падать здесь некуда, что никто никуда «скакать» не намерен, что «карьер» или хотя бы «галоп» и эти заморенные лошадки две вещи несовместимые, Даша до того устала, что добровольно готова была вывалиться из седла.
На вопрос, скоро ли они дойдут до места, дядя Коля усмехнулся и сказал, что это случится через две недели, а привал будет часа через три. Тут Даша почувствовала, что натерла ногу, что у нее болит спина и вообще не мешало бы повернуть обратно. В ответ Юрка только зло пошутил. В общем, удовольствий не предвиделось. Оставалось одно – смотреть вперед, а вернее, ловить редкие моменты, когда из-за спины Ксении появлялась спина Вадима.
Вадим оказался на редкость неразговорчивым субъектом. Еще утром, когда седлались, Даша покрутилась около этой странной семейки, перекинулась парой слов с Ксенией. Сам Вадим ни в какую не желал вступать в разговор. Даже мама его удивилась, что это сын ходит букой. Не мешало бы ему прекратить изображать рыцаря печального образа. Но Вадим продолжал хранить молчание. Один раз к ним подошла Василиса, о чем-то пошепталась с Ксенией, пыталась заговорить с Вадимом, но он только мотнул головой и ушел к лошадям.
Над головой настойчиво звенела мошкара. Становилось скучно. Вокруг простирались луга, высокая трава задевала коленки, на горизонте тянулась нескончаемая цепочка гор.
Первое время Даша еще пыталась держать спину, сохранять на лице подобие улыбки, короче, создавать впечатление, что все хорошо. Но вскоре она забыла об этом. Какой смысл беспокоиться о внешнем виде, если от солнца лицо у нее раскраснелось, а на носу уже вскочили веснушки, если под ногтями появилась грязь, и уже до конца похода ее оттуда не вычистишь. Если волосы под кепкой от жары слиплись, и от ее прически не осталось и следа.
Но вскоре и эти мысли вылетели из ее головы. Монотонность ходьбы совершенно не давала ни на чем сосредоточиться. Хотя нет, кое на ком сосредоточиться у нее получалось. На Вадиме.
И что она в нем нашла?
Влюбилась? Вроде нет. В любовь с первого взгляда Даша не верила, а толком познакомиться с Вадимом она еще не успела.
Тогда что она на него смотрит?
«Все, не буду смотреть», – решила Даша. Она отвернулась и тут же встретилась взглядом с Глебом. Оказывается, он уже какое-то время ехал рядом.
– Устала? – весело спросил он и, не дожидаясь ответа, продолжил: – Поначалу всегда тяжеловато. Зато потом слезать не захочешь!
– Потом я к лошади близко не подойду, – проворчала Даша. – Я себе ногу натерла. И спина у меня болит.
– Пройдет!
Глеб улыбался, и задетая Даша тут же решила, что он над ней смеется.
– На том свете у меня все пройдет, – себе под нос буркнула она.
– У тебя лошадь хорошая, у нее шаг мягкий.
Казалось, Глеб пытался ее утешить. Вот это новость! Ни в чьих утешениях она не нуждалась!
– А тот, чернявый, скоро встанет. – Глеб кивнул в сторону Вадима.
– Чего это он встанет? – фыркнула Даша и попыталась заставить свою лошадку шагать быстрее, чтобы оторваться от назойливого конюха.
Ей не нравилось, что Глеб столь открыто оказывает ей знаки внимания. После слов «ты красивая» он успел подарить Даше охапку полевых колокольчиков, угостить конфетой, а заодно рассказать о своей жизни. Даша узнала, что живет Глеб с отцом в деревне на берегу Телецкого озера. Что им принадлежат три лошади, Дашка, Лизка и Лёник. Что Глеб впервые пошел в поход, а до этого только гонял лошадей через горы на базу. Тот маршрут, что туристы проделывали за две недели, он налегке проходил за два дня. Да, а еще лошадь, на которой он едет, зовут Мамай. Правда, смешно?
Разговор все время прерывался, потому что Глеб неожиданно гнал свою лошадь вперед, несся вдоль кавалькады, проверяя, все ли хорошо, и, вернувшись, ухитрялся продолжить рассказ, словно и не отъезжал никуда.
Делал он это не специально. Даше только казалось, что Глеб над ней смеется, что его радует ее неумение сидеть в седле. На самом деле Глеб просто не мог долго находиться рядом с Дашей. Около нее он чувствовал странную радость, даже восторг. Распирающие Глеба чувства гнали его вперед. И он несся вдоль вяло плетущихся всадников, готовый с каждым поделиться своим счастьем. Но до его счастья никому не было дела, он видел это по скучным сонным лицам. И он вновь возвращался к Даше, к этой городской девчонке, которая сама не знала, что ей надо. А через пять минут Мамай снова уносил его вдаль, потому что нахлынувшие эмоции нужно было развеять по ветру.
Когда Даше надоели метания Глеба туда-сюда, а его безудержная разговорчивость достала больше, чем возмущенное сопение Юрки за спиной, она открыла рот, чтобы послать конюха куда подальше, но тут на довольно крутом подъеме всадники остановились. Вернее первые три лошади еще шли вперед, а вот Кутузов встал, гордо вскинув вверх черную морду.
– Я же говорил! – захохотал Глеб, проезжая вперед.
Вадим хлопал пятками по черным бокам, натягивал повод, выкрикивал угрозы, но наглый конь даже не думал двигаться с места.
– Наездник, – зло прошептал Юрка. Сзади послышался смех. Хохотали Рита с Василисой. Их забавляло, как Вадим воюет со своим Кутузовым.
– Ты с ручного тормоза сними, – шутили они. – И по колесам постучи, может, пойдет.
– Что, забуксовал? – к Вадиму подъехал конюх Сергей.
– У него бензин кончился, – недобро пошутил Юрка.
– Слезай, джигит. – Сергей и не думал щадить заметно покрасневшего Вадима. – Говорили тебе, не выпендривайся. Не устроил бы ты с утра скачек, он бы у тебя еще полдня прошел. А так все, дальше хода нет.
Вокруг снова засмеялись, и Даша не выдержала.
– А хочешь, возьми мою лошадь! – крикнула она, поравнявшись с Вадимом. – Возьми! Она послушная… Только с жеребенком.
Даша уже вынула ноги из стремян, чтобы спрыгнуть на землю, но сзади кто-то дернул ее за куртку.
– У тебя совсем крыша поехала? – От злости у всегда бледного Юры щеки стали розовыми. – Что ты перед этим пацаном выделываешься? Другого занятия нет?
– Твое какое дело? – зашипела в ответ Даша и на всякий случай посмотрела вокруг – не слышит ли их кто. Но все были заняты обсуждением случившегося.
Пока брат с сестрой препирались, Вадим попытался спрыгнуть на землю. С первого раза у него не получилось. Брючиной он зацепился за седло и стал дергать ногой, чтобы освободиться. Кутузов попятился. Стоящие за ними лошади тоже стали сдавать назад. Дашка резко дернулась в сторону, уворачиваясь от наседающего на нее Кутузова. Даша, больше озабоченная судьбой Вадима, нежели своей, совершенно не смотрела вперед. Поэтому от толчка ее вышибло из седла, и она приземлилась в ближайшие кусты.
