Нэн Райан - Звездная пыль
Когда мелодия закончилась и Си Си открыл глаза, он очень удивился, увидев, что они свернули в «поселения». Гейл Бредфорд спокойно объяснила:
– Я подумала, может быть, твоя мама захочет присоединиться к нам.
Си Си снял руку со спинки сиденья.
– Конечно, хорошая мысль.
Гейл Бредфорд остановила «форд» перед укрытым зеленью прелестным белым коттеджем в конце поросшей лесом дорожки в Эук Клифф, и Гресси Маккарти безуспешно силилась не выказывать любопытства, но ведь она никогда раньше не бывала в таком прекрасном жилище. Маленький, но изящный домик, арендованный Гейл Бредфорд, был очень похож на нее саму – такой же чистенький, опрятный и уединенный.
Белая парадная дверь вела прямо в гостиную, где излучали зеркальный блеск паркетные полы. Перед высоким камином стоял парадный, обтянутый полосатым бело-синим шелком диван, напротив – два высоких кресла с подголовниками, обтянутые синим бархатом. Между ними на бледно-голубом шерстяном ковре красовался низенький дубовый столик для коктейлей. На стене висели выполненные акварелью картины, ниже расположились одна над другой две заполненные книгами полки, между которыми был втиснут телевизор. Когда дверцы полок открывались, появлялся тридцатитрехсантиметровый экран. Это так поразило Гресси, что она удивленно воскликнула:
– О Боже мой!
Задняя стена состояла из одного большого окна. В углу комнаты громоздился внушительный черный рояль из орехового дерева. С длинной скамеечки исполнитель мог видеть сидящих в комнате гостей и большой двор, окруженный секвойями. За искрящимся чистым стеклом просматривались белые качели, установленные на крыльце и защищенные от солнца, а подальше, на уже поблекшей траве, стояла переносная мебель, обтянутая бледно-голубой материей.
– Присаживайтесь, миссис Маккарти, – пригласила Гейл Бредфорд, и Гресси осторожно села на диван, исподволь погладив рукой блестящую ткань.
Си Си заметил тоскливое выражение на лице своей мамочки, и у него заныло сердце. Однажды она получит такой же замечательный дом, с изящными вещами и даже с телевизором, а может, и лучше. Он должен об этом позаботиться.
Учительница исчезла в кухне. Вскоре она возвратилась с небольшим серебряным подносом; на нем возвышались три заиндевевших стакана с охлажденным чаем. Гейл поставила поднос на столик для коктейлей. Гресси медленно потягивала чай. Си Си выпил свой за два больших глотка. Хозяйка дома вообще не прикоснулась к стакану.
Потом Гейл подошла к роялю и села на скамеечку. Задумчиво прищурив глаза за стеклами очков, она взяла аккорд и попросила юношу повторить его на гитаре. Снова воспроизвела аккорд, и вновь Си Си повторил его.
Через два часа Гресси Маккарти заерзала по дивану, то и дело бросая взгляд на куполообразные стеклянные часы, стоявшие на каминной полке. У нее заболела голова, она устала и хотела поскорее очутиться дома. Ее надежда на приятный урок не оправдалась – серьезная учительница музыки не позволила Си Си спеть ни одной песни.
Это было упорное, многократное повторение сложных аккордов. Единственное, что было позволено Си Си, так это спеть хроматическую гамму. Гресси не сомневалась, что эти упражнения нужны ее сыну, но уж больно скучны и надоедливы.
Она едва скрыла облегчение, когда Гейл Бредфорд внезапно прекратила урок и решительно заявила:
– На сегодня достаточно, а завтра, Си Си, мы вернемся к этим упражнениям снова. Пройдет два-три дня, а быть может, неделя, прежде чем мы будем готовы пойти дальше. – Гейл потерла одеревеневшую шею.
– Конечно, – сказал Си Си чуть ли не извиняющимся тоном, – у меня еще не совсем получается.
– У тебя получится, – заверила его Гейл Бредфорд, а потом обратилась к Гресси: – Миссис Маккарти, я считаю, что у него хорошо получается, вы согласны со мной? – И она проводила Гресси через парадную дверь навстречу сгущающимся сумеркам.
– Действительно прекрасно, – пробормотала Гресси, вежливо улыбаясь.
– Мама сказала, что не поедет с нами сегодня, – сообщил на следующий день Си Си, когда они встретились в ее «форде». – Она сказала, что только мешает нам.
Гейл Бредфорд совсем не удивилась.
– Значит, сразу ко мне домой?
– Наверное, да.
Ослепительное техасское солнце поджаривало сидящую в открытой машине пару. Си Си почувствовал, как его спина в хлопковой рубашке прилипает к кожаной обивке. Он взглянул на чопорную учительницу. Ее лицо блестело, а пряди волос, выскользнувшие из ослабевшего пучка на затылке, стали влажными и цеплялись за тонкую шею.
Пар поднимался от кирпичного тротуара, искажая очертания окружающих предметов. Белый «форд» тащился по запруженному машинами Джефферсон-авеню мимо Техасского театра, где Гудини продлил свои выступления еще на одну неделю. Рядом располагался бар Тейлора Драга, и разгоряченная толпа измученных жаждой школьников ринулась туда выпить кока-колу и коктейль с мороженым. Натянутые холодным утром свитеры были давно сняты.
Гейл затормозила на красный свет и окинула взглядом Си Си. На его длинных загорелых руках и шее блестел пот, рубашка прилипла к груди и плечам.
– Жарко, Си Си?
Он тихо присвистнул.
– Еще как! Вам тоже?
– Ты даже не представляешь! – Гейл улыбнулась ему так, что у Си Си свело живот.
В коттедже было на несколько градусов холоднее, но все равно мучительно жарко. Гейл заметила, что Си Си с надеждой поглядывает на установленный в окне кондиционер.
– Нельзя включать кондиционер, пока ты поешь, это вредно для твоего горла. – Она бросила сумочку и нотные листы на рояль. – Есть другие способы охладиться. Возьми пока кока-колу, а я пойду переоденусь.
Си Си был озадачен: миссис Бредфорд никогда раньше не переодевалась. Она направилась в спальню и уже на ходу сказала:
– Сними рубашку, Си Си, может быть, это поможет.
Си Си нерешительно пожал плечами, но расстегнул рубашку. Чувствуя себя немного несуразно с обнаженной грудью, он вошел в маленькую светлую кухню. Открыл холодильник и достал ледяную кока-колу. Одним большим глотком опустошил бутылку и неторопливо вернулся назад в душную гостиную.
Засунув руки в карманы джинсов, юноша смотрел в окно на огороженный внутренний дворик. Вдруг до него донесся тихий голос:
– Ну что, начнем?
Си Си медленно повернулся и от удивления закрыл глаза, потом открыл и вновь закрыл.
Миссис Бредфорд, его учительница музыки, дама, на которой он никогда не видел никаких других нарядов, кроме обычных платьев, юбок и блузок, была одета в облегающую тело белую футболку и белые короткие шорты в обтяжку. Она стояла босиком и улыбалась ему своими пухлыми губами.
