Карли Филлипс - Плейбой
Коп настороженно смотрел на нее, щурясь от солнца. Вокруг его глаз собрались морщинки.
— Итак. — Он шагнул к ней. Кендалл окутал исходящий от него мужской запах. Стало жарче, чем от солнца. — Назовите настоящую причину, почему вы оказались здесь, и мы займемся делами.
«Какими делами?»
— Не понимаю, о чем вы. — Поток адреналина хлынул в кровь.
— Ну хватит. Я ведь вызволил вас. Как вы думаете, что будет дальше?
— Ну, не знаю. Секс на заднем сиденье патрульной машины?
У него потемнели глаза. Кендалл поняла, что его тянет к ней, и прикусила язык, жалея о вырвавшейся глупости. Если говорить откровенно, она чувствовала то же самое. У нее появилось непреодолимое желание увести его в лес и сделать все, что хотелось. Кендалл все еще не верила себе, но этот полицейский возбуждал ее. Больше, чем любой другой мужчина, который у нее был, включая Брайана.
— В конце концов мы до чего-нибудь дойдем. Итак, вы готовы признаться, что устроили мне ловушку?
— Даже не подумаю. Я вообще не понимаю, о чем вы, черт побери, талдычите. — Она уперла руки в бока. — Отвечайте, сержант. Ваш Йоркшир-Фоллз всех прибывших так встречает? Грубо, разнузданно и с завуалированными обвинениями? — И, не дожидаясь, что он ответит, сделала вывод: — Если так, тогда мне понятно, почему у вас здесь совсем нет роста населения.
— Мы разборчивы и не всем разрешаем у нас селиться.
— Вот и чудесно. И для вас, и для меня. Я не собираюсь задерживаться здесь надолго.
— Разве я сказал, что вы у нас нежелательны? — У него скривились губы. Он явно пытался скрыть улыбку.
Даже несмотря на сарказм, на обвиняющий тон, его голос навевал мысли о спальне, в голосе звучала харизма. Звучала сексуальность. Кендалл затрепетала.
Потом провела языком по пересохшим губам. Пора было убираться отсюда.
— Очень не хочется ни о чем просить, но не могли бы вы подбросить меня до Эджмонт-стрит, к дому сто пять? — У нее не было другого выхода, кроме как закрыть глаза на его поведение и довериться тому, что значилось на его бейдже, довериться его честности и своему собственному инстинкту.
— Сто пятый на Эджмонт-стрит? — Полицейский удивленно выпрямился.
— Именно. Отвезите меня, и больше вы меня не увидите.
— Размечталась, — пробормотал он.
— Что, простите?
Он покачал головой и что-то проворчал под нос, потом встретился с ней взглядом.
— Вы племянница Кристал Саттон.
— Да, я Кендалл Саттон, но откуда…
— А я Рик Чандлер. — Он вознамерился было подать ей руку, но потом передумал и сунул кулак в карман брюк.
Потребовалась минута, чтобы слова дошли до нее, а когда дошли, Кендалл вскинула на него глаза:
— Рик Чандлер? — Помимо Кендалл, у тетки была только одна подруга. Она и помогла ей перебраться из Йоркшир-Фоллза в клинику рядом с Нью-Йорком. Кендалл внимательно посмотрела на него: — Вы сын Райны Чандлер?
— Он самый. — Выглядел Рик не слишком довольным.
— Как много времени прошло! Можно сказать, целая вечность. — Кендалл было десять в то счастливое лето, которое она провела с тетей Кристал, прежде чем ту скрутил артрит и Кендалл пришлось уехать. Она вспомнила, что вроде бы встречалась с Риком Чандлером. Или это был один из его братьев? Кендалл пожала плечами. Проведя здесь единственное лето в десятилетнем возрасте, она ни с кем не сошлась близко и не поддерживала связи, когда уехала.
Жизнь Кендалл состояла из сплошных переездов. Родители ее были археологами и ездили с экспедициями по удаленным уголкам планеты. Ребенком она почти не следила за их перемещениями, а сейчас места экзотического пребывания родителей интересовали ее ровно настолько, насколько родители интересовались ею.
До пяти лет Кендалл прожила с ними за границей, а потом они отослали ее назад в Штаты, где ей пришлось кантоваться то у одних родственников, то у других. Кендалл не переставало удивлять, зачем нужно заводить ребенка, если не собираешься растить его, но она слишком мало времени провела с родителями, чтобы спросить об этом. А потом родилась Ханна, и на пять лет родители осели в Штатах. В двенадцать лет, вернее, почти в тринадцать, Кендалл снова поселилась с ними, но не открыла своего сердца людям, которые постоянно бросали ее и вернулись домой только из-за новорожденного ребенка. Отчуждение между Кендалл и родителями росло, хотя теперь их не разделяли океаны и континенты. Так продолжалось до их нового отъезда, когда Кендалл было уже восемнадцать и она встала на ноги.
— Ты выросла с тех пор. — Голос Рика вернул ее к действительности. Он широко улыбался.
О, этот человек знал себе цену!
— Ты тоже. Вырос, — тупо пробормотала она. В эффектного мужика. С корнями, вросшими в этот городок глубже, чем любое дерево. Как раз о корнях Кендалл вообще мало что знала, как и об этом сексуальном красавце — настоящей угрозе для женщины, которая стремится к перемене мест.
— Моя мать знала, что ты приедешь сегодня? — спросил Рик.
Кендалл покачала головой.
— А это был еще один мой порыв. — Она непроизвольно поправила розовые пряди.
Сделав выдох, Рик немного расслабился.
— Следствие несбывшегося замужества?
Она кивнула и закусила губу.
— Сегодня все идет кувырком.
— Включая то, что я вытащил тебя из машины?
Кендалл усмехнулась:
— Это был интересный опыт, сержант Чандлер.
— Так было задумано, — рассмеялся он.
От его голоса — низкого, слегка хриплого — все внутри у Кендалл свернулось в теплые напряженные кольца желания.
— Послушай, я знаю, что это прозвучит странно, но не могли бы мы сделать так, чтобы подробности нашей первой встречи остались между нами? — У него на щеках появился слабый румянец. Кендалл показалось, что такое бывает с ним не часто.
— Сию же минуту увези меня с этой жары в дом с кондиционером, и обещаю, никому не скажу ни слова.
Рик вскинул брови:
— Ты ведь уже давно не была в доме Кристал. — Это был скорее не вопрос, а напоминание о факте, прекрасно известном им обоим.
Только Кендалл знала о причинах этого. Она кивнула:
— Несколько лет. А что?
Сержант пожал плечами:
— Сама увидишь. У тебя есть багаж? — спросил он.
— Сумка и чемодан. — С купальными костюмами и прочей отпускной дребеденью. Кендалл вздохнула. Ничего не поделаешь, потом придется пройтись по магазинам, купить что-нибудь более практичное.
Рик перенес ее вещи к себе в багажник. Потом, поддерживая под локоть, усадил в машину, вежливо, в полном противоречии с тем, как вел себя до этого.
Через минуту они уже мчались по дороге. Пот струился по спине Кендалл. Тесное платье прилипло к влажной коже. Несмотря на кондиционер, перегонявший потоки холодного воздуха, в машине висел жар. От близости Рика Чандлера Кендалл становилось все жарче, а он, казалось, перестал обращать внимание на ее шарм.
