Ирина Щеглова - Песчинка на ладони
Вожатая рассмеялась:
– Да пожалуйста!
– Артур, сбацай речь. – Блондин забрал у него камеру, вся пятерка направилась к бассейну. Лика немного расслабилась, теперь она могла безбоязненно наблюдать за парнями.
– Да не вопрос, Серый, – с достоинством ответил Артур.
Элегантный коротышка устроил у бассейна настоящее представление, он кривлялся, выкрикивал что-то, переключил на себя внимание всех окружающих и, в довершение ко всему свалился в воду прямо в модных шмотках. Все так и ахнули, но это сначала, от неожиданности, потом, конечно, заржали хором. А за Артуром в бассейн попрыгали и остальные.
И снова визг, крик, шум, хохот.
В какой-то момент Лика потеряла из виду своего шатена. «Как же его зовут? – думала она, пытаясь разглядеть его мокрую голову среди десятков других. – Влад? Прохор? Или Глеб? Нет, скорее он Прохор, редкое имя, ни разу не встречала… А Глеб? Тоже красиво…» Она поймала себя на мысли, что смотрит на резвящихся парней с тайной завистью, и сразу же одернула себя. Ее это не касается! И еще слово «детка», резанувшее по самолюбию.
Артура быстро выволокли из бассейна.
– На первый раз прощаю, – пообещала вожатая, – но если еще раз замечу – штраф!
«Штрафы какие-то выдумали! Только бы деньги драть», – с неприязнью думала Лика. Она не читала правила и ничего не знала ни о распорядке дня, ни о том, что запрещено делать, вообще ни о чем.
Вчера вожатая что-то такое рассказывала, предупреждала, но Лика пропустила мимо ушей. Только когда вожатая упомянула о депортации, Лика навострила ушки. Слово-то какое – депортация! Строгое. Серьезное слово. Что оно подразумевает? Насколько Лике было известно, депортировали всяких там шпионов, дипломатов проштрафившихся и им подобных деятелей. Как оказалось, к отдыхающим подросткам могли применить именно эту санкцию. Хм, это уже интересно… а за что? Ну так… чисто теоретически… Что надо натворить, чтобы тебя выдворили, то бишь отправили домой первым же рейсом? У кого бы узнать?
Лика потихоньку сбежала в номер, нашла у Маринки памятку и до обеда изучала правила поведения на территории лагеря.
Глава 4
Великолепная пятерка
Они расселились в двух смежных номерах, как и было задумано. Артур и Серега с Прохором, Глеб и Влад – через стенку.
– Старожилам – почет и уважуха, – заметил Серега, разваливаясь на кровати.
– А то! – поддержал его Артур, стягивая мокрую одежду. – Проха, – окликнул он, – ты как насчет модераторства?
– Можно, – откликнулся Прохор, заталкивая рюкзак в шкаф.
– Оно вам надо? – лениво переспросил Серега.
Прохор пожал плечами:
– Почему бы и нет? Меня еще в прошлом году звали.
– Не, напряги – на фиг! – Серега лег на спину, закинул руки за голову. – Годится, – кивнул удовлетворенно.
Прохор усмехнулся. Он приехал в лагерь уже в четвертый раз. Его друг и одноклассник Артур, как и Серега, – в третий. С Владом и Глебом они познакомились в прошлом году.
Так что «Тропикану» Проха и его товарищи знали как свои пять пальцев. В прошлом году Прохора, как самого активного и ответственного, уже приглашали в совет лагеря, но он от должности модератора отказался. По жизни не любил выставляться. И в школе тоже: сколько раз его пытались продвинуть во всякие советы, но Прохор упорно избегал публичности. Просили принять участие в каком-нибудь мероприятии – пожалуйста! Помочь – ради бога! Но управлять, указывать, заседать, светиться – увольте!
Но в этом году он решил изменить своим принципам. Появились причины. Дело в том, что у них с Серегой возникла идея – снять кино о «Тропикане». Не на пустом месте, конечно. Сереге родители подарили приличную камеру, и приятели во время учебного года почти все свободное время посвящали видеосъемке. Проштудировали множество пособий и специализированных журналов, записались на курсы и осенью должны были представить свою работу на суд компетентного жюри. Если их кино пройдет отборочные туры, то, возможно, попадет на фестиваль юношеских фильмов. За это стоило побороться!
Условия участия в конкурсе были самые демократичные, снимать можно было все, что душе угодно, хоть про любовь, хоть про войну. Поэтому Прохор сразу же предложил Сереге сделать такой репортажный фильм о «Тропикане». Сереге вроде бы идея понравилась. Решили, на месте разберутся со сценарием и всем остальным.
И Прохор, чтобы облегчить им с Серегой условия работы, решил взвалить на себя модераторство. Хотя Серега и не одобрял его решения. Он считал, что Проха погрязнет в общественных делах, и у него не будет времени на главное – на кино.
– Наоборот, – убеждал его Прохор, – модератору гораздо легче все организовать и договориться с администрацией и вожатыми. Мало ли какие у нас возникнут вопросы.
Он заранее списался с руководством, рассказал об их с Серегой идее, прислал наброски сценария.
Идею одобрили и обещали всяческое содействие. Дело оставалось за малым – снять фильм. Обязанности распределились сами собой. Прохор – режиссер и сценарист по совместительству, Серега – оператор. Артура тоже привлекли в качестве «говорящей головы» или ведущего, потому что у него язык подвешен и камеры не боится.
Собственно, работа уже началась, процесс пошел. Сюжет простой – в молодежный лагерь прибывают пятеро друзей и отрываются по-полной. Хотелось чего-то такого, полуигрового, полудокументального. Планы громоздились один на другой. Да еще и с Серегой не была выработана единая концепция, так сказать. Один – одно, другой – другое.
Прохор вздохнул, вспомнил, что не достал из рюкзака шорты и майку, негромко выругался, выволок рюкзак из шкафа и начал потрошить, вываливая из него с таким трудом уложенные вещи.
В номер ввалились Влад и Глеб. Серега тут же заорал: «Стучаться надо! Вдруг я голый!»
– Вообще-то, голый – я, – напомнил Артур.
– Тем более! – Серега захохотал, остальные подхватили.
Прохор смотрел на своих друзей и вспоминал, как приехал сюда впервые, когда ему было двенадцать. Все было в новинку и казалось невероятным приключением, в духе любимых фильмов про пиратов. Они и группу свою так назвали – «Пираты». Из воды не вылезали, все время выдумывали какие-то новые игры, причем Прохор все время был главным заводилой. Доставалось ему, конечно, от вожатых… Прохор усмехнулся, дело прошлое. Теперь он человек взрослый и солидный. В прошлом году взяться за модераторство ему помешали обстоятельства, если можно так сказать. А попросту – Прохор влюбился в девчонку из другого отряда, а она на него – ноль внимания. Пришлось изобретать головокружительные трюки, чтобы только заметила, повернула в его сторону свою белокурую головку, взмахнула ресницами. Прохор в бассейн нырял всеми возможными и невозможными способами: и сальто крутил, и ласточкой, и спиной, и боком, и как только не изгалялся. На дискотеках зажигал, участвовал во всех соревнованиях и даже выигрывал. Пел, плясал, играл в спектакле. В конце смены он превратился в настоящую звезду. Девчонки толпами за ним ходили. Но только не она. Она, как оказалось, вздыхала по Сереге. Записки ему писала, приглашала танцевать, свидания назначала. А этот придурок даже не понял ничего.
