Его нежная птичка - Марина Сумцова
— Алис, тут такое дело, — подбираю слова аккуратно, чтоб не напугать её, — телефон у меня сломан, на улице метель, да и темно сейчас. Опасно ехать. Давай переночуем в городе, а завтра утром я тебя отвезу куда захочешь?
Она кивает, сканирует меня своими голубыми глазищами и тихо спрашивает:
— Ваша супруга не будет против?
Усмехаюсь про себя и уверенно отрезаю:
— Она точно не будет против.
Глава 3
Девчонка подозрительно молчит и пялится в окно. Ни одного вопроса, будто смирилась с тем, что происходит. Мы быстро долетаем до моего дома, и только тогда Птичка отмирает и удивлённо крутит головой. Видимо, хороший дом бизнес-класса на набережной не входил в её планы на вечер.
— Вы… — она запинается, поворачивает голову ко мне и таращится глазами-блюдцами. — Вы тут живёте?
— Теперь и ты тоже, — улыбаюсь в ответ и тихо добавляю: — Временно, конечно.
Алиса следует за мной и с восхищением оглядывается. По лицу видно, что ей нравится всё. Стоит только въехать в подземный паркинг и дойти до лифта, а она уже в шоке. Губы непроизвольно растягиваются от этой непосредственности. Интересно, где ты живёшь, Птичка? Действительно в деревне? Или ты просто хорошо притворяешься, а самой не привыкать к хоромам?
Я уверенно вхожу в квартиру и включаю свет в коридоре, пока девчонка топчется на пороге. Она боязливо осматривается и решает для себя, стоит ли делать этот шаг. Наверное, всё ещё напугана и не доверяет.
“Успокойся, Дима, пусть не доверяет, — убеждаю себя. — Всё равно завтра утром распрощаемся.”
— У вас красиво, — шепчет Алиса, едва переступив порог. Очень медленно она снимает верхнюю одежду и ботинки. Шарф и шапку прячет в рукав пальто и вешает его на самый крайний крючок. А я как идиот стою и жду её, упираюсь плечом в стену и скольжу оценивающим взглядом по фигуре.
Откормить бы немного. И платье сменить, это выглядит так, словно в нём ходит уже как минимум третье поколение. Но девчонка определённо красивая. Про шикарную косу и говорить нечего — от неё едва получается отвести взгляд.
— По шкале от одного до десяти насколько ты голодна? — я вхожу в кухню-гостиную, достаю из бокового шкафчика новый телефон и переставляю туда симку. Ходить без трубки невозможно, да и Вадосу наверняка интересно узнать, что же приключилось.
Когда я наконец разбираюсь с мобильным, включаю его и поворачиваюсь к девушке.
Алиса стоит в шаге от дивана и испуганно оглядывается по сторонам. На улице уже темно, в комнате включена только посветка кухни и два торшера, но обстановку рассмотреть можно.
— Значит, жены нет, — вдруг тихо заключает девушка.
Ну и ну! А Птичка умеет разбираться в интерьерах? Или что, одна из любовниц оставила где-то знак, который видят только женщины?
— Ты права, — киваю и прищуриваюсь. — Как поняла?
Она смущается, краснеет и пожимает плечами, пряча взгляд.
— Просто складывается такое впечатление, — спокойно отвечает она.
Впечатление значит… Что это вообще за хрень? Какое ещё впечатление? Квартира как квартира, не самая плохая. К счастью, у застройщика был вариант покупки с мебелью и прочим — как раз для таких профанов как я.
— Ну так что, насколько ты голодная? — рычу недовольно и хмурюсь, всё ещё оглядывая комнату. Мысль о том, что Алиса вот так сразу угадала отсутствие жены, напрягает. Может она просто экстрасенс?
Девчонка дёргается.
— Я не… — начинает Птичка.
— Давай только без этой хрени “я не голодная”, “я ничего не буду”, — грубо прерываю её и захожу на сайт с телефона. Любимая пиццерия, находятся близко, готовят и привозят за полчаса — проверенная временем классика. — Ты будешь есть, мы целый день катались. Лучше скажи сразу, что ты не ешь. Или аллергии может на что-то есть.
В глазах Алисы плещется сопротивление. Ей не хочется уступать, и кажется, что она вот-вот накричит на меня. Или просто спокойно обругает, проклянёт до пятого колена и завалится спать на диван. Но в итоге девчонка только вздыхает и признаёт:
— Не люблю кинзу и укроп, аллергий нет.
— Вот и славно, — киваю на диван и сам на него падаю. Алиса вопросительно поднимает брови, будто я нагло вторгся на её территорию и теперь всячески мешаю. — Садись, не кусаюсь. Нас ждёт долгий разговор.
Ох, как её ломает. В глазах столько эмоций, сколько не было даже в больнице. Тогда она казалась пришибленной, опустошённой. А сейчас похожа скорее на грозную недокормленную фурию.
Но в итоге она сдаётся и присаживается на край серого дивана. Ну что, Птичка, теперь пообщаемся.
* * *
Откладываю телефон в сторону и долго смотрю на девчонку. Вообще она симпатичная, даже красивая, если бы не торчащие кости. Чуть-чуть откормить — и будет шикарно. Не топ-модель, но очень даже ничего. А она в ответ так же нагло пялится на меня, сканирует взглядом. Скользит незаинтересованно, от макушки до пяток, и покраснев отворачивается.
— Ну что, будешь рассказывать правду? — припечатываю я грубо. Понимаю, что сейчас она снова испугается и закроется, но это единственный действенный способ узнать всё быстро. А тянуть не хочется, глаза уже слипаются и тело ломит от долгой дороги.
— Какую? — уточняет хрипло.
— Что ты делала на дороге?
Алиса отводит взгляд и прикусывает губу. Не хочет рассказывать. Ну конечно! А мне всё равно на её желания, есть такое слово “надо”.
— Говорила же, что шла домой, — отзывается тихо. — Автобус сломался. Других у нас нет.
Хорошо врёт или действительно всё так и есть? Похоже, что говорит правду. Ладно, тогда этот вопрос можно оставить.
— Почему не позвонила дяде или с кем ты там живёшь?
Птичка ещё сильнее отворачивается и долго не двигается. В какой-то момент мне даже кажется, что с ней что-то не то. Мало ли какая травма после обморока закаралась? Но девчонка вздыхает и выдаёт:
— А толк? У него нет машины.
Вот оно как. Звучит до ужаса логично, и почему-то мне всё равно кажется, что девчонка недоговаривает. Утаивает что-то. Ничего, узнаем чуть позже.
— Откуда ты так поздно возвращалась? — бурчу и слежу за реакцией Алисы. Она дёргается нервно и наконец поворачивает голову в мою сторону, широко распахнув глазища.
— С работы, понятно? С ра-бо-ты.
Её голос пропитан неприязнью и может даже ненавистью. Девчонка не хочет открываться, пытается спрятать душу и всё, что с ней связано, подальше. Но эмоции плещутся через край и вырываются из неё так, что худенькое тело трясётся
