Загадаю тебя - Мария Летова
— Я сам, зай.
Усмехнувшись, начинаю раздеваться.
Я слишком люблю этого хромоногого придурка, чтобы обижаться. Вообще-то, я в принципе не обидчивый. Ага, я такой. Весь в деда. К слову, он был летчиком, и по словам матери очень любил женщин, но они его любили сильнее, так что никто толком не знает, сколько у моего предка в действительности детей.
В этом мы не похожи. Я точно знаю, что детей у меня нет, и тщательно слежу за тем, чтобы под рукой всегда были контрацептивы. С шестнадцати лет это мой фундаментальный жизненный принцип. До такой степени я, блядь, боялся случайно стать отцом.
Мы проходим в зал, и у нас все шансы на то, что Зотова кто-нибудь да узнает, но его замороченный вид имеет все шансы отпугнуть желающих получить автограф.
Мой друг где-то глубоко в себе. Не обращает внимание даже на то, что я выдвигаю стул и для него тоже.
Ника никогда не бывает неблагодарной, даже в мелочах, так что я получаю свою порцию благодарности с ходу.
— Спасибо, — довольно улыбается она. — Лю-лю тебя, зайчонок.
Содержание ее мозгов полностью меня устраивает, так что глумливую ухмылку Зотова игнорирую.
Упав на свободный стул, вижу, что мой друг погружается в меню, предпочитая молчать.
Я не думаю, что Ника оставит такой шанс.
Почесав нос, смотрю на неё, когда она обращается к Марку:
— Ты не обидишься, если я тебе посоветую?
Подняв на неё глаза, он бормочет:
— Смотря что.
— Рыбу! — объявляет она радостно. — Дорадо у них не из какой-нибудь вьетнамской помойки. Это из… — задумывается, — как это называется, зай? — смотрит на меня.
— Форелевое хозяйство, — подсказываю.
— Да, хозяйство, — часто кивает. — Там рыба натуральная.
— Вау… — отзывается Марк. — Натуральная рыба… Окей…
— Да. Не химизированная синтетика. А в мясе вообще одни сплошные парабены и красители. Данечка, разреши мне бокал вина выпить, — резко меняет она тему. — Если ты разрешишь, мне будет легче принять на душу эти калории. У меня сегодня был сложный день. На работе.
— На работе? — Марк отрывается от меню и с интересом смотрит на Нику.
— Да. У меня свой салон красоты, — сообщает она. — Кстати, для мужского маникюра у нас отдельное помещение и отдельный мастер. Многие мужчины стесняются, хотя это такой прошлый век… Данечка, например, не стесняется иметь ухоженные руки…
— Ты не рассказывал, — куражится Зотов, глядя на меня.
— Можем и тебе сделать. Со скидкой, — усмехаюсь.
— У нас есть комплексная программа: маникюр и пилинг лица, — дружелюбно предлагает Ника.
Вопросительно смотрю на Зотова.
— Только после вас, — отзывается он.
— У Данечки прекрасная кожа! Ему не нужен пилинг! — объявляет Ника.
— Пф-ф-ф… — друг трет руками лицо, на нем люто радостная ухмылка.
Я расслабляюсь. Слегка растекаюсь по стулу, откидываясь на спинку и тоже улыбаясь.
Полчаса, в течение которых Ника не умолкает, мы с Зотовым поглощаем свои порции “натуральной рыбы”. После ужина я помогаю ему забраться в машину такси. В качестве временного пристанища Зотов выбрал мою дачу, туда он и направился. А мы с Никой — в мою городскую квартиру, где я планирую капитально расслабиться после самого важного за последние полгода мероприятия в своей новой карьере.
Ника начинает целовать меня прямо с порога. Я не против. Отвечаю, постепенно заводясь. Она трется о меня своим гибким телом, рукой гладит ширинку. Я не какой-то мудак, я знаю, как сделать приятное ей самой, но Ника, как правило, предпочитает отдавать, а не брать. Это пункт её жизненной философии, который она почерпнула из марафона по саморазвитию, и я не вижу ни одной внятной причины спорить.
— Вселенная отблагодарит меня потом… — объяснила Ника в наш первый раз.
Я отправил ей курьером букет цветов и украшение в виде браслета из белого золота, так что вселенная со своей благодарностью настигла её примерно через сутки.
Сейчас напряжение с меня Ника снимает ртом, погружая в него мой член.
Откинув голову на спинку дивана, я закрываю глаза, растворяясь в ощущениях и выдыхая:
— М-м-м…
Наматываю на кулак гладкие платиновые волосы, но в эту идиллию, как вспышка молнии, внезапно врывается образ колючих кошачьих глаз и шоколадных кудрей, и от этого явления в низ живота ударяет мощный разряд возбуждения….
Глава 5
В час дня Марк слоняется по моему кабинету в здании Центрального городского стадиона. Меряет комнату шагами из угла в угол на периферии моего зрения.
— Неплохо, — подает он голос.
Я поднимаю глаза от экрана ноутбука.
Вижу, что в руках у Зотова кубок, взятый нашей детской хоккейной командой на прошлогодних соревнованиях.
Я курирую детскую команду как раз с прошлого года и сейчас жду от Марка реакции. Этот кубок переходящий, в своё время мы такой взять не смогли. Война между нашей малышней и малышней ХК “Трактор” на протяжении одиннадцати лет заканчивалась победой “Трактористов”. В прошлом году традиция была сломана - мои ребята из детско-юношеской школы натянули “Трактор” со счетом четыре-ноль.
— Super, — замечает Марк по-английски, покручивая в руке тяжелый раритетный кубок. — Классный.
— Спасибо, — отвечаю я.
— Горжусь, — говорит друг и ставит кубок на место.
— Я тоже.
Возвращаю взгляд к экрану ноутбука, где путем длительных ухищрений всё же удалось найти личную страничку Тани Капустиной в социальной сети.
Профиль с ограниченным доступом. Я не удивлен.
Ерошу волосы, рассматривая картинку профиля - какого-то нелепого зеленого карлика в медицинском халате и с химическими пробирками в руках.
Пф-ф-ф…
Свою старую страницу я снес после травмы в период депрессии, так что теперь пользуюсь рабочей. Она является официальной страницей спорткомитета, но на фотографии профиля красуется мое фото.
Думаю ровно секунду, прежде чем отправить запрос в друзья. Почесав бровь, добавляю сообщение: “Милая аватарка. Это чтобы отпугивать назойливых поклонников?”
— Ты об этом не думал?
— О чем? — отзываюсь.
— Тренерство.
Снова подняв на Марка глаза, отвечаю:
— Я завязал с КХЛ.
Это решение можно считать капризом, но с тех пор, как клюшка и коньки превратились в хобби, контакт с профессиональным хоккеем стал для меня мазохизмом.
— Я про детей, — уточняет Зотов.
Втянув
