Нестандартный ход 2. Реванш - De Ojos Verdes
В какой-то момент Дашков поднимает голову и напрягается. Не так... чтобы очень, но достаточно, чтобы в Элизе проснулось любопытство. Она оборачивается и натыкается взглядом на Рому в компании бессменной помощницы. Те сосредоточенно выбирают обед. Видеть их здесь непривычно. За полтора месяца посещения кафетерия девушка ни разу с ними не сталкивалась. И это вдруг выбило ее из колеи.
Как и когда-то на улице, на нее нападает ступор. Сознание заторможенно фиксирует, как Лена улыбается мужчине, что-то обсуждая. Слишком близко... она слишком близко к нему.
К счастью, на этот раз получилось отвернуться раньше, чем ее заметят.
— Ты что-то с ним не поделил? — нарочито небрежно интересуется, вернувшись в исходное положение. — Не впервой наблюдать твою неприязнь к нему.
Аппетит пропал. Потянувшись за салфеткой, Элиза обмакнула губы и отложила ее в тарелку рядом с недоеденной порцией.
— Изжога, — невпопад брякнул мужчина, удивляя.
— Что?
— Он вызывает изжогу. Не перевариваю такой тип людей. Безупречных с виду...
Алекс недобро прищурился, оборвав себя на полуслове. Когда девушка поняла, что продолжения не последует, да и собеседник уже закончил трапезу, отодвинула посуду и встала, скрывая за суетой действий истинные эмоции. Лёша не знал, кем они с Ромой друг другу приходились в прошлом, а сама она предпочитала не распространяться. Да и какое ей дело, как один мужик относится к другому?..
Они вышли и пересекли несколько сотен метров по направлению к основному зданию. В вестибюле которого столкнулись с Коршуновым. Дашков пожал ему руку, а девушка лишь кивнула и любезно улыбнулась. Пока мужчины разговаривали, она подсознательно отошла на пару шагов, стремясь быть подальше от липкого взгляда Федора Алексеевича. Это ничем невозможно объяснить, но Элиза нутром чуяла исходящую от этого человека мрачную вязь. Казалось, его общество давит, затягивает, словно болото.
— Элиза, неземная красота наша, как тебе работается здесь? — вдруг обращается к ней непосредственный объект раздумий.
— Спасибо, не жалуюсь.
— Она перспективная сотрудница с большим потенциалом, — Алекс говорит искренне и без подтекстов. Это, безусловно, было бы приятно, не будь они в обществе напрягающего её Коршунова. — Ответственная и внимательная.
— Очень похвально, — протягивает его собеседник, весьма двусмысленно пройдясь по ней заинтересованным взором. — Как удивительно сложилось, что ты оказалась в конкурирующей фирме, правда? Жизнь непредсказуема.
Элиза промолчала. Он явно и не ждал ответа. Одарил хищным оскалом. Непозволительно открыто продолжая раздевать её глазами. А потом внезапно попрощался, оставляя их с Лёшей вдвоем. И сразу ей прилетел закономерный вопрос:
— Конкурирующая фирма?
— Это… старая история. Давай потом? Мне сейчас нужно еще раз пройтись по документам для твоего доклада.
Он не стал возражать и галантно пропустил её в кабинку лифта первой. Но однозначно запомнил, что ему теперь должны эту самую историю.
Через полчаса девушка отдала свои наработки Дашкову. Ему нужно было присутствовать на плановом административном совещании, где в том числе будет поднят вопрос с проблемным подрядчиком, срывающим им сроки сдачи объекта. Так сложилось, что начальник юридического отдела в отпуске, а остальным юристам Алекс почему-то не доверял настолько, чтобы пользоваться полученной от них информацией. А ей — доверял. Парадокс, ведь она в этой команде всего два месяца, когда как другие сотрудники — годами. И такая демонстративная расположенность к ней не могла не задевать других. Благо, он хотя бы переместился в свой новенький кабинет, и их общение больше не является достоянием кучи народа в одном помещении.
— Свидетельство о допуске к строительству, якобы выданное СРО[1], недействительно, это подлог, — подытоживает Элиза, указывая на лицензию. — Я уже работаю над иском.
Они вышли в коридор, вновь направляясь к лифту.
Дашков лишь задумчиво кивает, не отрываясь от бумаг, и хмурится всё больше и больше.
— Да уж, попадос, мать его… Какими рисковыми идиотами надо быть, чтобы подделать такой документ... Хотя, когда речь идет о больших деньгах... со стороны кажется, что игра стоит свеч.
Девушка пожимает плечами, молча соглашаясь с ним. Мороки предвидится — выше крыши. И проект от этого сильно проигрывает.
Боковым зрением она улавливает какое-то щемяще знакомое движение и неосознанно поворачивается в сторону. Второй раз за последний час натыкаясь взглядом на Рому, который стоит у дверей, ожидая прибытия кабинки. Он тоже спешит на совещание.
— Я пешком, — обращается Элиза к Алексу, — удачи.
Да, вот так банально ей хочется избежать любой мизерной возможности остаться в обществе Разумовского. Лучше пройти пять этажей, чем проехаться с ним в течение десяти секунд в закрытом пространстве. Она, в принципе, старалась исключить любые столкновения и с Ромой, и с Еленой Непрекрасной. И на это достаточно причин. Но, увы, в ее случае внешние факторы невозможно побороть. Так или иначе — они будут вынуждены пересекаться…
И следующим вечером они с Разумовским оказываются на одном мероприятии. День рождения его родного младшего брата и ее зятя по совместительству организован на широкую ногу. Гостей много, даже складывается впечатление, что посадочных мест может не хватить. Забавно, но при этом и рядом с Ромой, и рядом с Элизой пустует по стулу. Дашков, вызвавшийся составить ей компанию, предупредил, что задержится. А вот то, что Лена отсутствует, действительно странно. Упустить праздник в лоне семьи своего мужчины?..
От последней мысли девушку передергивает. Прочь дурацкие рефлексы…
— Вот ты-то мне и нужна, марш танцевать! — весельчак Руслан появляется из ниоткуда и буквально силой вытаскивает её на танцпол. — Ева беременна, ты в курсе? — О-ого… Почему мне об этом сообщаешь ты?! — приходит в себя Элиза после секундного замешательства от такой новости, уже и не замечая, что вовсю втянута в танец. — Потому что я именник – что хочу, то и творю. Кстати, мне не понравился твой подарок. — Что?! — И опять же на правах именника — я требую другой презент. — Чего?! — Сохрани эту экспрессию, она нам еще пригодится, — ухмыльнулся нагло и самоуверенно. — Будешь сниматься у меня для социальной рекламы. — А ты не охренел ли, Руслан?
Несмотря на то, что музыка была зажигательной, он крепко держал её, кружа, словно под медляк. Будто знал, что она пустит в ход руки, чтобы привести его в чувство. Потому что Разумовский-младший помимо всего прочего был счастлив и позитивен. В отличие от нее. Непозволительно счастлив и непристойно позитивен.
Так и хотелось ему врезать.
— Тебе жалко, что ли? Несколько фотографий в антинаркотической тематике.
