Дай нам шанс. Ты не пожалеешь! - Елена Автономова
— Девочка моя, ну что ты такое говоришь? — попытался он ухватить меня за подбородок, но я увернулась.
И правда, что я такое говорю. Фотографии-то я удалила.
— Давай по факту. Ты поступил хреново по отношению к своей будущей жене, но мне плевать, это у тебя на совести. Моя чиста, а ты можешь в церковь сходить? — предложила я. — Ты, кстати, кто по национальности?
— Узбек на половину, мама русская, — он явно удивился такому вопросу.
— По тебе не скажешь. Ну, если ты не православный, можешь просто покаяться. Загугли в общем, не маленький, — пытаясь держать серьезное лицо, я похлопала бывшего ухажера по плечу.
Смех так и рвался наружу весь наш разговор. Это какой-то сюр, не иначе.
По мужчине было видно, что он в шоке, поэтому вызвав такси к станции, я начала одеваться. Однако в который раз за сегодня уйти мне было не суждено.
На выходе из офиса, меня дёрнули за руку, да так сильно, что аж сустав хрустнул.
— Рома, разрази тебя гром, ты что творишь? — процедила сквозь зубы.
— Малыш, давай все оставим как есть? Ты и я. Все же хорошо было! — бывший никак не мог успокоиться.
— Удобно ты устроился, Роман Андреевич, тебе и жену подавай, и любовницу сразу в комплекте. А жениться тогда зачем вообще? — поразилась наглости, вырывая руку из захвата.
Любовник начал что-то объяснять про чувства ко мне и давние отношения с невестой. Мол, остыло все, привычка осталась, а из зоны комфорта выходить тяжело.
Где-то я такое уже слышала, там, в прошлой жизни, где маленькая Сашенька потом чуть не сдохла от собственной ничтожности и горя.
Мужчина все ещё пытался как-то ухватиться за меня, то за кисть, то за плечо. Давно ли я стала похожа на спасательный круг?
— Да прекрати ты меня хватать, мне больно, между прочим! — отодвинулась я на приличное расстояние. — Серьезно, ещё один шаг, и я напишу заявление в полицию за домогательства. Ты ведь по-хорошему нихрена не понимаешь.
Надоело сюсюкаться.
— Значит не любишь меня, другого хахаля небось нашла? — прищурился бывший любовник.
В конец устав от препирательств, я сняла очки, демонстрируя свой синяк и уставшее выражение лица.
— Ром, какая любовь? Какая, к чертовой матери, любовь⁈ Мы трахалась три раза в неделю два месяца! И все! В кафе не приглашал, в кино не водил. Ты мне ни одного букета не подарил, и слава богу, конечно. Хотя теперь я думаю, что стоило попросить тогда у тебя справку, — надо бы подумать в будущем об этой оплошности. — Посмотри на меня, проблемы ведь бывают не только из-за мужиков. У меня в отношениях с отцом дерьмово все, жить не на что и негде, учебу с работой совмещаю, зарабатываю копейки. Ты пойми, что жизнь нихрена не простая.
Под конец монолога мне было искренне себя жаль, даже больше, чем детей в Африке.
Рома на мою пламенную речь отреагировал непонятно. Открывал и закрывал рот наподобие рыбки. Ну хоть этот в душу лезть не стал.
Очень вовремя подъехало мое такси, так что мой бывший и чей-то будущий муж одновременно, так и не успел сказать то, что хотел. А, возможно, просто не нашёл подходящих слов.
Всю дорогу в электричке думала о целесообразности моего поступка. Правильно ли поступила, обрубив все на корню? Ну женился бы он не на мне, я на его руку, сердце и прочие органы никогда не претендовала. Не водил в кино, конечно, это весомый аргумент. Но между тем кидал деньги на карту, чтобы я пообедала, на заправке мог за меня заплатит, на шопинг даже пару раз водил.
Меркантильно ли это было с моей стороны — не знаю. По крайне мере я спала с ним не только из-за денег, но и за-за симпатии тоже. Естественно, зная заранее про невесту, даже не посмотрела бы в сторону Ромы.
А сейчас задумалась, а, может, проглотить гордость? Но тут же дала заднюю этой глупой идее.
Почему же мы, девушки, так себя недооцениваем, что всегда согласны на меньшее? Быть любовницей? Хорошо. Быть содержанкой? Ещё лучше. Ничего не имею против, к слову. Однако неужели мы не достойны всего самого лучшего, кидаемся на первое попавшееся, лишь бы чувствовать себя нужными?
Вопросы, которые останутся без ответа.
Как хотелось быстрее добраться до дома и просто лечь спать. Меня до того укачивало от тряски, что я чуть было не проспала свою станцию. Еле волоча ноги по выбоинам и ямам, я удивлялась, как тут проезжают машины. Это тихий ужас какой-то.
На участке было убрано, даже грядки бабушка уже вскопала под будущий огород. Интересно, когда она все успевает? Я слышала, что деревенские встают в 5 утра и ложатся в 8, но это не ее случай.
Подойдя к симпатичному каркасному дому, отметила, что свет в окнах не горел. Немудрено, учитывая, что время шло к полуночи. Аккуратно открыв замок в двери, я ступала, как можно тише, чтобы никого не разбудить.
В доме привычно пахло выпечкой и чем-то родным, домашним, уютом.
Стараясь не скрипеть дверью, приоткрыла бабушкину комнату. Старушка спокойно спала, мирно посапывая под еле заметный свет ночника.
Затаив дыхание я подошла к следующей комнате, сердце так билось, что казалось вот-вот выпрыгнет из груди. Также тихо открыв дверь, наконец, впервые за неделю я смогла выдохнуть от облегчения.
— Лиза, доченька, — прошептала я, утирая тыльной стороной ладони катившиеся слёзы.
Малышка лежала на большой кровати со всех сторон, обложенная своеобразными бортиками в виде одеял и огромных подушек.
Недолго думая, я быстро разделась и пристроилась рядышком, обнимая маленькое и теплое кудрявое чудо. Она что-то пробурчала во сне, смешно сморщила нос и дальше засосала соску.
Только из-за неё я все еще продолжаю бороться. И знаю, у этой девочки будет все самое лучшее. Она никогда ни в чем не будет нуждаться, как было в детстве у нас с братом.
Сон сморил меня в одно мгновение. И это, пожалуй, было лучшее, что случилось со мной за прошедшие дни.
За ночь малышка проснулась лишь раз, перед рассветом. Соорудив смесь из приготовленных заранее атрибутов, лежавших на комоде, Лиза покушала и спокойно досыпала дальше.
Утро в этом доме начиналось с того, что маленькие ручки хлестали меня по лицу и выдирали волосы.
— Котёнок, ещё минутку, — зарылась под одеяло я.
— Ма-ма-ма-ма, — захныкала дочь, сдирая с меня укрытие.
Кое-как
