Солнце мое 2 (СИ) - Войлошников Владимир
— Не психическая? — с опаской уточнила я.
В последние дни друг за дружкой приходили четверо из какой-то новой секты, я даже их названия не запоминаю. Но эти оказались сильно напористые, одну аж силой за дверь выставлять пришлось.
— Вроде, нет. Говорит, танцы. Номер свой оставила.
Я записала номер и имя — Аиша. Что за имя такое интересное? Может, картавая Ариша? Ладно, будем надеяться, что танцы не кришнаитские.
Не успела положить трубку — снова звонок. Я думала, Шура что забыла, а там:
— Привет, любимая!
— Вовка! Ты как смог?
— Да-а, договорился тут потихоньку.
Вот это здо́рово! Мы минут пятнадцать поболтали, потом Вова сказал, что ему пора и отключился. А я сидела, смотрела на трубку и улыбалась как дурочка.
Телевизор замолчал и в комнату заглянула сердитая бабушка.
— Пошли чай пить.
— Пошли. А ты чего недовольная?
Господи, зачем я это спросила!
03. И СТРАШНОЕ, И ПРЕКРАСНОЕ…
КОШМАРЫ РЕАЛЬНОСТИ
Я же не смотрю новости. Там каждый выпуск опять там убили кого-то, там взорвали, там бастуют. Ельцин этот, пьянь с рожей опухшей, скоро в телевизор входить перестанет. У меня от этого всего сердце начинает болеть и снится страшное.
Оказывается, пока я металась между эйфорией и отчаянием и ничего вокруг себя не видела, отряд боевиков из Чечни захватил город — город! — уничтожил два вертолёта, ещё что-то… Да Бог бы с ними, с вертолётами, но город!
— Ба, ты точно ничего не путаешь? Город? — спросила я, понимая, что есть я сегодня уже не буду. Не смогу.
— Город, тебе говорю! — насупилась бабушка. — Их там целая… орда! Больше двести человек. Больницу захватили опять! Роддом!
— Кошмар… И что? Сейчас-то что?
Дальше из путанных пояснений бабушки выходило, что террористы сидят, как она сказала, «в Первомайскем». То есть, им выдали автобусы, и все поехали. И захватили следующий посёлок — Первомайск.
Какой-то ужас вообще…
16 января
Сны мне ночью снились совершенно чудовищные. Утром встала еле как, хмуро посмотрела в переделанную под ежедневник тетрадку с телефоном Аиши. Работать-то надо всё равно. Позвонила. Договорилась на среду. Аиша, правда, хотела прямо сегодня, но я поняла, что сегодня не готова посвятить обеденный перерыв беготне туда-сюда. Морген, морген, нох нихт хойте* или как это там звучало…
*Мой корявый дойч.
Знаменитый стих, правда, не помню чей. Про лентяев: «Завтра, завтра, только не сегодня». Ну, честно, не могу я сегодня. Вторник только, а я как будто неделю шпалы грузила.
Сегодня я лепила с детьми, в две смены, как стахановец. А потом ударными темпами на курсах объёмный макет из ватмана и ПВА клеила. Когда руки заняты — вроде и голове легче. Не успела маленько отойти от вчерашних новостей, захожу домой, а там бабушка снова в зале смотрит!
— … продолжается штурм Первомайского… — да блин! Я задвинула засовы на железной двери и за грохотом не услышала начало следующей фразы: — … одня в турецком порту Трабзон группа террористов захватила пассажирский теплоход «Авразия». Террористы выступили с угрозами расстреливать заложников-россиян, если штурм Первомайского не будет отменён.
На этом ужасы не прекратились. В Грозном были похищены сразу двадцать девять командированных в Чечню энергетиков.
Я стояла в дверном проёме из коридора в зал, прямо в шубе и в сапогах, смотрела на мелькающие картинки и думала: что ж вам неймётся-то? Отчего не жить спокойно, жизни не радоваться — не пойму я? Что, Земля вдруг тесная стала? Ни за что не поверю…
17 января
Зато спала я как убитая. Бывает со мной такое, когда нервы сдавать начинают — организм как будто отключается. Говорят, во сне психика восстанавливается лучше. Вестимо, не врут, ибо проспав часов двенадцать я начала чувствовать себя гораздо лучше.
ЛЮДИ ХОТЯТ КРАСОТЫ
Аиша оказалась вполне себе русской девушкой. Сценический псевдоним, говорит, а так она, вообще-то, Арина.
Ну и пусть ходит с псевдонимом. У меня по воскресеньям этих псевдонимов полный зал, и ничего, никто не помер.
Аиша показывала мне разноцветные листочки с печатями, свидетельствующие об окончании трёх танцевальных курсов: «беллиданс», «восточный танец» и «танец живота».
— М-м? Вы это всё вместе собираетесь вести или как-то по отдельности?
— Ой, я не так объяснила! — засмеялась Аиша. — Это же одно и то же направление, просто названия разные: так или так.
— Что, прям все три?
— Да-да… — в этом месте я прослушала небольшую занимательную лекцию о происхождении названий, но вас грузить не буду.
В общем, Аиша зашла в оба зала, посмотрела наши объявления, которые не надо заклеивать своими, если не хочешь испортить себе карму и биографию, и пошла в надежде набрать группу начинающих к февралю. Оптимистка!
Я проводила её и заглянула в талмуд для записи желающих. А что, может и не оптимистка. Больше всего людям хотелось красивого. В кандидаты на танцы числилось уже девять человек… от скольки??? От трёх лет???
Я с величайшим сомнением смотрела в список будущих танцоров.
Ну…
С другой стороны, я в саду тоже боялась пупсиков на рисование брать — и ничего, малюем шедевры. Кхм.
Ладно, с малышнёй определимся, когда у нас появится хореограф. А то планов-то у нас громадьё, да уж. Кстати, вот про хореографа. Я пошла к папе.
— Ну и чё, где ваши обещанные перспективные хореографы? Я тут жду из последних сил…
— Чё-то молчат, — папа подбодрился* и нахмурился. — А мы сейчас им напомним!
*это у меня так бабушка называет «руки в боки»
Он начал активно звонить и выяснять, дескать: обещали — и где? На том, конце, видимо, обещались сейчас же уточнить, потому что он положил трубку и предложил попить чаю, пока ждём.
Мы попили чай. И ещё попили. И пообсуждали всякое. И вот, когда я уже начала думать, что скоро превращусь в аквариум, телефон зазвонил.
— А-алё! — сурово сказал папа. — А-а! Вот так всегда, еж — птица гордая. Пока не пнёшь… ну-ну, оправдывайся, ага… — и мне: — Записывай!..
Я записала аж две имени-фамилии с телефонами, в пятницу девы обещали быть. Ну всё, устала я на сегодня от переговоров, а ещё рисовать идти.
Я потихоньку пошла в сад, раздумывая: и как люди живут с таким напряжённым графиком? Я ведь ещё хочу хоть иногда литературу двигать. Совсем не хватает то времени, то нервов… Может, рисование хотя бы передать кому-то? С другой стороны, и привыкла я уже, и людей подводить не хочется. Нужно ведь, чтобы человек надёжный был, проверенный.
И тут я остановилась посреди тротуара — вот прямо столбом! Тупень я, а! Есть же, есть надёжный человек! И рисование только во вторую смену, там утром не надо приходить!
Я решительно развернулась и пошла к Анне. Готовый педагог-дошкольник! И с художественной подготовкой не хуже моей. Должна смочь. В конце концов, хотя бы из чувства товарищеского сострадания ко мне.
ОТВЕТСТВЕННЫЙ СПЕЦИАЛИСТ
Аня моему явлению удивилась — обычно в будние дни меня не выцепишь, а предложения испугалась.
— Ольга, ты чего? Я же не художник⁈
— Ну, здрассьте! Корка у тебя в точь как у меня: художник-оформитель, так что не прибедняйся.
— Так это оформитель!
— Аня! Ты нужна человечеству! В лице меня.
— Да я не смогу! У нас методика изо только началась.
— Сможешь! У меня изо вообще не было, филология сплошная. Ты думаешь, я что пришла? Пошли со мной, занятие посмотришь. Там спокойно, я тебе говорю. Группочки небольшие, не как у вас на практике, по тридцать человек в группе. Тут сидит пять пупсиков, ну шесть. Благодать! И где ты такую подработку найдёшь: два раза в неделю по два с половиной часа работать — и триста тысяч в среднем выходит?
Да, триста тысяч были не золотые горы, но воспитатель мог за полную недельную нагрузку получать четыреста-пятьсот…
