Запретная нота - Нелия Аларкон

С другой стороны, я не думаю, что она горюет.

Я могу ошибаться. Каждый выражает печаль по-своему, но я уже видела горе.

Как оно раздавливает тебя. Скручивает тебя в тиски. Как будто сердце вырвали из груди и бросили в океан.

Я пробовала тьму. Безнадежность. Потерю.

А от Каденс я этого не ощущаю.

Она выглядит скорее покорной, чем скорбящей.

А может, она просто настолько потрясена, что оцепенела.

— Я оставлю вас на минутку. — Говорю я, чувствуя, что это частное собрание.

— Вы можете остаться, мисс Джеймисон. — Мрачно говорит Каденс. Её торжественные карие глаза переходят на меня. — И спасибо вам.

— С…

Я подавилась словами «с удовольствием».

Не то чтобы это было хлопотно.

Просто я не думаю, что отвечать на звонок из полиции о том, что мать студентки нашли в глухом переулке, — это то, к чему я должна прилагать слова «с удовольствием».

— Ты уверена? — Восклицает Виола, младшая сестра Каденс. Обе девочки похожи, но Виола кажется более хрупкой, чем её сестра. — Ты уверена, что на этот раз она мёртвая?

На этот раз?

Каденс подходит к трупу и тычет в него пальцем.

У меня отвисает челюсть.

Датч фыркает.

Зейн шаркает ногами и кашляет в руку.

Финн с отвращением сужает глаза.

— Я уверена. — Ровно говорит Каденс.

Мой взгляд переходит с её выражения на тело и обратно.

Свет над нами мерцает, и мне кажется, что я нахожусь в классическом романе ужасов. Франкенштейн. Доктор Джекил и мистер Хайд. Дракула.

Может я и не психолог, но мне кажется, что с этими детьми не все в порядке.

Виола закрывает лицо руками. Её тёмные волосы развеваются на плечах, которые сотрясаются от рыданий.

Моё сердце болит за неё.

Какими бы сложными ни были отношения Каденс с матерью, очевидно, что Виоле пришлось пережить совсем другое.

— Прости, Ви. — Говорит Датч Кросс.

Его высокая фигура отбрасывает тень на труп.

Он не выглядит сожалеющим.

Скорее раздраженным.

Каденс просто смотрит на тело матери, не двигаясь со своего места у металлической каталки.

Виола плачет громче.

Зейн обнимает её. Он намного крупнее. Весь в татуировках. Плохой парень в смокинге жениха. Но когда он проводит пальцами по лицу девочки, нежен.

Виола поворачивается к нему и обнимает его за талию.

Коснувшись плеча Каденс, я говорю:

— Я подожду снаружи.

Зейн ловит мой взгляд, когда я проскальзываю мимо него, чтобы добраться до двери. Притворяюсь, что не вижу, и останавливаюсь в вестибюле сразу за моргом.

Воздух здесь чище. Не такой приторный. Не так много отбеливателя.

Я прижимаю руку к стене, а кулак к груди.

Воспоминания о другом мёртвом теле заполняют мою голову.

Только её тело не было целым.

Не думай об этом.

Прикрываю живот одной рукой и стараюсь не задыхаться.

Щелчок каблуков заставляет меня обернуться.

Каденс, Виола и братья Кросс выходят из морга. Пальцы Каденс крепко сжимают юбку её пышного белого платья. Её младшая сестра под мышкой все ещё плачет.

От придушенных рыданий у меня сводит мышцы живота.

В палату входит медсестра.

Сначала она смотрит на Датча, задерживая взгляд на его лице, затем переходит к Финну, потом к Зейну.

Она обходит их троих, её глаза расширяются от шока после каждого поворота.

Не удивительно.

Братья Кросс рисуют ужасающе красивую картину.

Сегодня все они стоят в костюмах-тройках и галстуках, их волосы тщательно уложены. Каждый из них сам по себе внушает страх, но вместе? Они владеют каждой комнатой, в которую входят, так же как и Redwood Prep.

Зейн не уклоняется от пристальных взглядов медсестры. Он скрещивает руки на груди, его горячий, угрожающий рот кривится. Как и его близнец, Зейн выше шести футов, но глаза сапфирово-синие, а не виски-янтарные, а волосы почти фиолетово-чёрные.

Медсестра краснеет ещё сильнее.

Я чувствую укол раздражения.

— Вам что-то нужно? — Спрашиваю я, подталкивая её.

— Ах да. — Ей удается оторвать взгляд от Зейна. Её слова направлены на Каденс. — Полиция хотела бы поговорить с вами.

Виола напрягается и хватает сестру за руку.

Такое ощущение, что я что-то упускаю, но не уверена, что хочу знать, что именно.

— Датч. — Произносит Каденс.

Он кивает.

— Я знаю.

— Вай, иди с…

— Финн, ты можешь присмотреть за Виолой?

Говорят Датч и Каденс одновременно.

Её брови напрягаются.

— Я имела в виду, что ты…

— Я знаю, что ты имела в виду. — Хрипло отвечает он. — И если ты хоть на минуту думаешь, что я оставлю тебя в одиночку разбираться с копами, ты меня совсем не знаешь.

Эти двое смотрят друг на друга.

Я наблюдаю за ними обоими.

Подростки — необычная пара.

Каденс Купер — одарённая пианистка. В начале учебного года её нанял мой друг Генри Маллиз — предыдущий учитель музыки в Редвуде.

Генри попросил меня присмотреть за ней, когда он ведёт, но я бы все равно это сделала. У нас с Каденс много общего.

Мы обе дети-стипендиаты.

Мы обе из неполных семей.

У нас обоих на спине мишень размером с крест.

К несчастью для неё, она не смогла обогнать Датча.

Я не планирую идти по такому же пути с Зейном.

Даже если бы я хотела — а я этого не хочу, — это было бы невозможно.

По многим причинам.

Финн выводит Виолу из палаты, а Каденс и Датч уходят с медсестрой, чтобы поговорить с полицией.

Мой долг учителя выполнен.

Кроме того, меньше всего мне хочется оставаться наедине с Зейном Кроссом.

Я ухожу.

В коридоре раздаются гулкие шаги Зейна.

Я ускоряю шаг и уже успеваю выйти на улицу, когда он решает прекратить погоню. Через три огромных шага он оказывается передо мной.

— Постой, тигрёнок.

Напрягаюсь при этом прозвище. Обвожу глазами парковку.

В это время здесь относительно пусто, но это не значит, что люди не наблюдают. Слушают.

— Я же просила тебя не разговаривать со мной. — Шиплю я.

Одна сторона его губ кривится в дьявольской ухмылке. Он подходит ближе.

— Разве есть какой-то закон, запрещающий мне разговаривать со сводной сестрой?

Мышцы живота сводит от этого слова.

Зейн Кросс не смотрит на меня так, будто я его сводная сестра.

И то, что он со мной делал…

Проклятье.

Я поставила себя в неловкое положение, случайно переспав со студентом, но Зейн Кросс — мой брат?

Это все мама.

Понятия не имею, почему она оказалась замужем за Джародом Кроссом из всех людей. Она объясняла это сотни раз, но все равно это не имеет смысла.

Зачем Джароду Кроссу, живой, дышащей легенде музыки, влюбляться в