На остановке у сгоревшей березы - Светлана Мосолова
3
На третьем курсе Таня на перемене, проходя мимо соседней группы, увидела симпатичного блондина и почувствовала очередную влюбленность.
Вечером в комнате, сидя с ногами на кровати, Танька разводила руками, потом прижимала их к груди и широко распахивала глаза, стараясь донести до подруги, какой необыкновенный и мужественный новый объект ее обожания.
— Ты же его совсем не знаешь, — пыталась остановить поток излияний подруга.
— Узнаю! — убежденно откликнулась Танька, — нужно выведать, чем он занимается в свободное время.
— А я знаю, — вдруг заявила Света, — он в ДОСААФ ездит, в парашютную школу. Юрка наш тоже посещает.
Танька с минуту раздумывала, морща лоб. Потом решительно схватила Дорошину за руки.
— Давно он туда ездит?
— Да неделю назад записались.
— Я тоже туда запишусь! Вместе с тобой запишемся! — прибавила она и глаза ее весело заблестели.
— Куда запишемся? — Света, поняв, что придумала Танька, отчаянно замахала руками.
— Нет! Ни за что! Ты совсем с дуба рухнула?! Завтра пожарник понравится, и ты потащишь меня на пожарного учиться, да?! Никуда я не буду записываться! Ты хоть представляешь, где этот ДОСААФ находится?! На шестнадцатом автобусе до конечной нужно ехать, а потом еще почти километр пешком! Я тебе не дура по сугробам в мороз таскаться. Юрка говорил, что там сначала два месяца теория будет, а потом уже по допуску прыжки с самолета.
— Светочка, соглашайся! Представляешь, мы с тобой в небе с парашютами летим, словно птицы!
— Нет, я тебе говорю! И сапоги у меня пропускают, в них по глубокому снегу ходить нельзя.
— Свет, а если я тебе свои новые сапоги подарю?
— Точно помешанная! Тебя не запишут. Там люди должны быть адекватные, а это не про тебя.
— Свет, у меня сапоги итальянские, чистая кожа.
— Ну не дурочка, — Света развела руками, — ну давай, из интереса, просто примерю…
Все два месяца подруги аккуратно два раза в неделю на шестнадцатом автобусе ездили до конечной остановки и еще километр маршировали по сугробам до здания ДОСААФ. Объект Танькиного внимания перестал посещать курсы и записался в баскетбольную секцию. А Таня со Светой так увлеклись теорией парашютного спорта, что даже не сразу заметили его исчезновение.
Наступила весна. Легкий ветерок теребил волосы. Первая трава на поле радовала сочной зеленью.
В день первого прыжка подруги рано приехали на аэродром. Танька хмурилась.
— А вдруг меня не допустят? Врач в поликлинике сказал, что гемоглобина мало.
— Не каркай, здесь доктор нормальный, даст допуск.
Но нормальный доктор не допустил. Слишком низкий уровень гемоглобина в крови. И когда ее товарищи, в касках и полностью экипированные, гуськом шли к маленькому кукурузнику, стоящему на поле, Танька с тоскливой завистью смотрела им вслед.
— Все равно буду прыгать! — упрямо сказала она, когда самолетик разогнался и поднялся в небо.
Развернувшись к выходу, она столкнулась с доктором.
— Олег Константинович! — официально обратилась к нему девушка, — пройдемте в ваш кабинет. Нам нужно серьезно поговорить.
— Григорьева, нам с тобой ни о чем говорить не нужно. Ты молодая, вот поднимешь гемоглобин, тогда и разговаривать будем. Дай мне пройти.
Желание оказаться в небе было настолько сильным, что, не думая о непорядочности своего метода, она преградила доктору дорогу. Улыбаясь самой ехидной и противной из своих улыбок, негромко сказала ему в лицо:
— Ошибаетесь, Олег Константинович, есть о чем. Например, о той молодой, нет, я бы сказала, не очень молодой даме, которая приходит к вам сюда регулярно ближе к вечеру…
— Ты о ком? — он нервно дернул плечом.
— Мы с вами отлично понимаем, о ком идет речь. А вот ваша жена, видимо, пока не знает…
Танька цинично прищурила глаза.
— Может, и не узнает. А может, узнает… — она угрожающе, как ей показалось, повысила голос.
— Григорьева, — доктор устало потер переносицу, — ты что, действительно так сильно хочешь прыгать?
— Очень хочу, — враз осевшим голосом пискнула Танька.
— Ну, и прыгай. Только если ты там, в небе, в обморок упадешь, я никакой ответственности не несу.
— Я не упаду, обещаю!
Танька чмокнула доктора в щеку и побежала к инструктору.
Таня прыгала семь раз. И постоянно боялась той минуты, когда открывалась дверь самолета и нужно было к ней подойти, чтобы, сложив руки на груди, вывалиться из нее, как куль, в открытое небо. Это было страшно. Но в следующие минуты, когда обрывалась чека, раскрывался парашют и она парила над землей, покачиваясь на слабом ветерке, а земля приближалась — эти мгновения свободы и счастья стоили любых страхов.
Так считали подруги, гордые и счастливые, приезжая в общежитие и до ночи обсуждая все мелочи прыжков.
Потом была учеба, экзамены, практика… И пришло время, когда до распределения остался один месяц — февраль.
— Таня, осталось одно место в Свердловском лесном институте. Если все госэкзамены сдашь на отлично, дадим тебе направление. Через два года станешь дипломированным специалистом. Готовься, девочка, и сдай все экзамены на пятерки.
Классный руководитель поднялся из-за стола, считая вопрос решенным.
— Подождите, Александр Николаевич.
Тане, любимице педагога, нелегко было сказать эти слова. Она знала, как хорошо он к ней относится. Он сам был для нее отцом все эти четыре года учебы, и сейчас она чувствовала себя предательницей.
— Слушаю тебя, — он внимательно взглянул на растерянное лицо девушки.
— Я очень благодарна, что вы решили дать направление мне, но… Мы со Светой Дорошиной решили, что поедем работать вместе на БАМ.
Учитель удивленно поднял бровь, стараясь осмыслить ее слова. Сняв очки, медленно ответил:
— Это, конечно, неплохо, что вы с подругой хотите ехать вместе на молодежную стройку. Леса там достаточно, а рабочие руки нужны, но, Таня… Ты — умная девочка, тебе нужно получить хорошее образование и стать руководителем. Техникума мало. Такой шанс нельзя упускать. Я, честно признаться, не ожидал от тебя таких слов. Надеюсь, ты передумаешь.
— Я не передумаю, Александр Николаевич, — тихо сказала она, не смотря на него.
— Очень жаль, — сухо произнес учитель, — в любом случае, решать тебе.
Он надел очки и, не глядя на девушку, вышел из кабинета.
Вечером подруги, сидя как обычно вместе на кровати, долго шептались.
— Тань, вместе приедем на БАМ! Вот здорово будет!
— Да, — отвечала Таня, но что-то мешало радоваться. А ведь они уже давно решили, что поедут работать вместе на север.
Ночью представляла, как они станут работать, помогать друг другу и все у них будет получаться. Но картинка никак не хотела складываться.
— Я правильно сделала,
