Позволь мне разгадать тебя - Юлия Конова
Мы переместились на его кровать и продолжили сплетаться языками. Мои руки погрузились в волосы парня, а он в ответ сжал мои нижние девяносто.
Когда мы почувствовали, что накал напряжения между нами немного спал, Макс немного отстранился, спустился корпусом ниже и лег мне на грудь, где быстро стучало сердце.
Казалось, будто он задремал, да и я начала уплывать в сон, ведь было так хорошо и уютно, но у Макса спустя несколько минут зазвонил телефон и выдернул нас из неги.
— Алло, да. Сегодня? Ммм…
Обернувшись на меня, глазами спрашивал разрешения. Конечно, я слышала, кто звонит, его постоянная любовница. Девушка, что жила недалеко, и работала как раз в том торговом центре, где мы с Лешей познакомились.
Я закивала, соглашаясь с другом. Подумаешь, поцеловал. Чего только между нами не было, и ничего, общаемся и дружим. Я пока для него маленькая, да и не планировала, в принципе, мутить с другом что-то серьезное. Мне привычно и комфортно так, как есть сейчас.
Период влюблённости у меня, конечно, был, было бы странно не влюбиться в лучшего друга, но несколько лет назад, он втихаря от меня стал встречаться с девушками и мое сердце было разбито. Я, как обычно, после этого дистанцировалась, а Макс никак не мог понять, в чем дело.
А спустя несколько недель невеселых дум, в очередной раз, соскучилась и здраво рассудила, что мне нужен друг, мой близкий человек, а такие отношения, как парня и девушки, испортят качество нашей дружбы и ни к чему нам они.
Мне нужна любовь, чтобы мой будущий парень смотрел на меня влюбленными глазами, а то как смотрит Макс, меня не устраивает.
Да, у нас бывают всплески тактильных порывов, но в то же время у нас есть граница, которую мы никогда не перейдём.
Я поднялась с кровати и взяла свой рюкзак, молча пошла на выход.
— Маш? — позвал непонимающе-вопросительно.
— Я домой, — махнула, когда уже спускалась по лестнице, — хорошего тебе свидания. Потрахайся там от души.
В ответ мне была тишина, и я спокойно вышла из дома Гориных.
4
Две недели мирной, спокойной жизни, пролетели довольно быстро.
По утрам Макс больше не заходил в мою комнату, и в принципе, к нам домой, всегда ждал меня на улице. При встрече старался вести себя как ни в чем не бывало, шутить и общаться как обычно, но я нутром чувствовала, что друг отстранился, что его что-то гложет, но молчала, давала Горскому самому, при желании рассказать о своих мыслях и заботах.
В школе на переменах мы все чаще общались с Лешей. Он хорошо влился в компанию, на первый взгляд, но если присмотреться, то можно было заметить, что рассказывал он о себе, до какого-то предела, до определенной линии в личных границах, а потом отшучивался и переводил темы с себя на что-то еще. Я наблюдала его поведение, манеру общения, поэтому и подмечала эти тонкости.
Девочки жаждали его внимания, а он держался холодно и отстраненно. На флирт не велся, что странно, ведь какой нормальный парень не будет рад женскому обществу?
Постепенно шумиха возле Лёши успокаивалась, все мы входили в учебную колею. Нагрузка и домашняя работа росли, и было уже не до посиделок с друзьями или гуляния по вечерам.
Всего несколько раз мы находились с Максимом в одном помещении, не считая машины и школы, эти пару раз он сам заходил как-то вечером, чтобы помочь мне со сложными темами, которые я не понимала. Я замечала, что Горский был всегда напряжен и немного держал дистанцию, а во всем остальном, все было так же, как и обычно.
Во вторник на третьей неделе учебы, на большой перемене, все учащиеся были очень взволнованы. Прозвенел звонок на урок, но со всех сторон слышались шепотки, и никто не уходил из коридоров.
— Гончарова, ты это видела? — обратилась ко мне одна из одноклассниц, когда я спокойно шла в класс из уборной.
— Что? — не поняла, в чем заключается такое оживление.
Мне молча сунули телефон, открытым экраном практически в лицо и нажали на воспроизведение видео.
На быстро сменяющихся кадрах, девочка, которая учится на бесплатной основе, в прошлом году выигравшая гранд, была переведена в нашу школу, сидит на подоконнике одного из однотипных классов, и захлебываясь слезами, кричит, что всех ненавидит. Потом резкий рывок и она выпрыгивает из окна. При повторном просмотре, я замечаю, что пластиковая створка была все время, на видео, открыта.
Тот, кто снимал это видео, был далеко, и некоторые фразы было плохо слышно. Важная деталь, за которую зацепился глаз, это то, что там присутствовал Макс, и со своим одноклассником пытался сбоку медленно приблизиться к девушке, пока девочки из десятого, играючи отвлекали суицидницу и заговаривали ей зубы. Но очень некстати она заметила парней и будто испугавшись, ее глаза расширились и она дернулась, а потом резко развернулась и сиганула в открытое окно. Горский сделал рывок, но ухватил только воздух, а потом он рванул в коридор, локтями расталкивая глазеющих, и на этом видео закончилось.
Только после пересмотра, наверное, в двадцатый раз, я заметила, как по моим щекам текут слезы, а на меня с сочувствием смотрят одноклассницы.
— Мы ничего не знаем больше, только есть видео и все, — говорит Ульяна. — Там оцепили класс и никого не пускают. Мне сейчас одна из девочек написала, что уроки приостановлены и весь педагогический состав привлечен к выяснению обстоятельств.
Пока девочки строили догадки, я сидела на корточках около стены и читала чат нашего класса. Писали, что кто-то сказал, что Горина привлекли к ответу, и сейчас он вместе с остальными, кто там находился, ждут следователя.
Издали послышались сирены скорой помощи, и толпа ринулась смотреть на происходящее в окна.
Я тоже встала, в надежде увидеть хоть что-то одним глазком. В поле зрения появилась медицинская каталка, и поломанная девушка, что лежала на ней.
Все выдохнули, что хотя бы жива, но вот последствия ее выходки представить было сложно.
Когда ситуация была накалена до предела, нам ничего не сообщали уже больше часа, а охранники корпуса не давали выйти из здания, наконец появилась наша классная руководительница и сухо рассказала о случившемся. Попросила тех, кто живёт
