Девственность, (не)дорого (СИ) - Виктория Анкай
Девственность. Конечно, она не решит всех проблем. Но если выгорит…
Ну что я правда теряю? Нет, так пойду и уберу её тем же хирургическим путём! Потом, когда-нибудь… Когда рассчитаюсь с долгами и накоплю немного денег…
*3*
Ненавижу больницы… Любые и по любому поводу, даже вот такие дорогущие платные клиники, куда я по факту обратилась вовсе не за лечением, а из-за собственной дурости. И врачей в белых халатах тоже ненавижу… Даже если это гинеколог в синем костюме. И Люську тоже… Ненавижу…
— …Операция несложная, длится максимум полчаса, во избежание стрессовой ситуации мы вводим общий наркоз, но у нас есть пациентки, которые приходят, кхм… не первый раз, и им мы делаем под местной анестезией… В общем, волноваться совершенно не стоит, к вечеру пойдёте домой, — Юрий Евгеньевич со скучающим видом смотрел в окно на солнечные блики, повторяя одно и то же по пятому кругу, пока меня готовили к операции. Оглянулся, мазнул по мне равнодушным взглядом… — Это что? Вы что, плачете? — он на долю секунды с изумлением поднял брови, растерянно развёл руками, но тут же снова вздохнул, теряя ко мне всякий интерес. — Больно не будет, я же объясняю… Бояться тоже совершенно нечего…
Да как будто слёзы только по этим причинам могут быть! Я… Я, может, психологически не готова! Ни к операции, ни к девственности, будь она неладна! Как и к тому, чтобы лежать тут в кресле с раздвинутыми ногами перед каким-то левым мужиком и ждать, пока он полезет этими железными штуками туда, где его быть не должно…
— Я три раза рожала, боли я не боюсь, — голос почему-то охрип и больше походил на шёпот.
— Передумали? — Юрий Евгеньевич насмешливо ухмыльнулся, натягивая перчатки, поданные ему медсестрой.
Я шмыгнула носом, переключая внимание на вторую девушку, нацепившую мне на руку тонометр.
— Н-нет… — слёзы потекли пуще прежнего.
— Так, надо успокоиться. С минуты на минуту ждём анестезиолога, а Вы тут у меня в слезах, — этот, мать его, доктор всё-таки строго нахмурился. — Был бы повод к тому же…
Повод и так есть! Я неисправимая дура — чем плохая причина для самоедства и истерики?
А если серьёзно, странно, что я вообще не разревелась взахлёб — именно так я поступила в детстве, когда мне зашивали коленку после падения с велосипеда, также рыдала, когда мне накладывали гипс на сломанную кисть в пятом классе, а когда меня зашивали после третьих родов, я вообще выла белугой… И нет, не от боли. А потому что я… я п-просто… н-не могу контролировать эти с-слёзы…
— У м-меня, может, психологическая т-травма из-за предстоящей операции… — я вполне правдоподобно состроила страдальческое лицо. — Х-хирургическое вмешательство, з-знаете ли, ни разу не шутки…
Дверь кабинета внезапно распахнулась. В помещение влетела невысокая красивая женщина лет сорока пяти с идеальной причёской под миниатюрным колпачком, загорелая будто только что с югов, с идеальными точёными чертами лица, явно тоже вышедшими из-под ножа пластического хирурга, с невозможно прямой осанкой и нереально обаятельной улыбкой.
— Доброе утро! — её сильный мелодичный голос разлетелся по всем уголкам операционной. — Кого штопаем сегодня? Всё подготовили? — она только сейчас принялась надевать маску на лицо. — Евгеньевич, придвинь мне капельницу…
Захлопала ресницами, отгоняя настырные слёзы — одно дело перед хирургом реветь, а совсем другое — перед такой вот жизнерадостной мадам в полном расцвете лет… Стыдно. Если она не жена Юрию Евгеньевичу, что в принципе не исключается, то они по-любому трахались хоть пару раз на рабочем месте — слишком заметная и холёная дама. Вот у такой бы девственность точно купили даже в её возрасте…
— Ой… А… — слегка ошалевший взгляд женщины остановился на моём лице. — У нас гименопластика вроде… Или я путаю с утра, не проснулась ещё…
— Да, — Юрий Евгеньевич вполне буднично кивнул, с противным лязгом перебирая инструменты на столике. — Именно она, Любовь Васильевна… Можно уже колоть…
— А-а-а… Ну хорошо, — Любовь Васильевна быстро взяла себя в руки. Сама подтащила капельницу куда нужно, взяла со стола подготовленный шприц и ампулу…
Зажмурилась, мечтая уже быстрее провалиться в глубокое беспамятство и хотя бы на ближайшие полчаса выпасть из жизни — я и так на нервах не спала всю ночь, может, хоть отдохну… Набрала в грудь воздуха, стиснула зубы, чтобы снова не пустить слезу…
— Та-а-ак, — прохладные женские пальцы в тонких перчатках цепко обхватили моё запястье. — Потерпите секундочку… — едва ощутимый укол царапнул кожу. — Не волнуемся, всё хорошо… Ввожу препарат…
Господи помо…
Спасительная темнота.
***
Какого-то чёрта снились зайцы. Я точно знала, что это зайцы, а не кролики, хотя ни разу в жизни не видела ни тех, ни других при близком рассмотрении, только за стеклом зоопарка. И эти звери прыгали вокруг огромного толстого дерева, единственного на ровном зелёном газоне. И, кажется, такая умиротворяющая картина должна была бы нести в сознание гармонию и покой, но почему-то не несла… Я в этом сне оказалась зверски голодной и готова была сожрать всех этих зайцев вместе с шерстью, но не могла поймать ни одного. А ещё дико хотелось пить, в туалет, было жарко и воняло каким-то навозом… А чёртовы зайцы смотрели на меня как на дуру, прижимали уши и с громким хрустом жевали сочную молодую траву. И сквозь этот завуалированный кошмар изредка прорывались какие-то чужеродные звуки, чьи-то негромкие голоса, стерильные запахи больницы…
Резко распахнула глаза.
Слава тебе Господи, просто померещилось. Крошечная одноместная палата, кнопка вызова медсестры прямо под рукой, на прикроватном столике стакан с чистой искрящейся водой, тут же мой мобильник и бутылка минералки… И есть совсем не хочется, надо же. Хочется просто лежать, подставлять лицо солнечным лучам, пробивающимся сквозь жалюзи прямо над головой, и наслаждаться тем, что зайцы, зачем-то явившиеся мне в наркотическом опьянении, наконец исчезли…
Стоп.
Чё-ё-ёрт…
Это платная клиника, и я только что оклемалась после наркоза.
И я теперь… Девственница.
Боже-е-е-е…
Как-то одномоментно зачесалось всё и везде, особенно между ног. Бросило сначала в жар, потом в озноб, спина покрылась противными мурашками.
Я всё-таки это сделала, да…
На несколько секунд захотелось отмотать время на пару часов назад и вернуть всё как было — проснуться утром, попререкаться с детьми, выйти на работу вместо отгула, пропахать там весь день, как всегда пропустив всю прекрасную погоду на улице, вечером вернуться домой, приготовить ужин… И всё это будучи взрослой самодостаточной женщиной, родившей и почти вырастившей троих детей, а не девственницей!
Что я наделала…
