Ты и небо - Алина Егорова
– Девушка! – окликнул ее мужской голос.
Инна тогда не поняла, что обращаются к ней, и шагала дальше. Ее настигли уже у входа в раздевалку.
– Девушка! Возьмите сланцы!
Мокрый, босой, с очками на лбу, со смешной каплей на кончике по-девичьи тонкого носа, он протянул ей резиновые тапки.
– Мне не надо! – недоуменно смерив мужчину взглядом, Инна скрылась за дверью.
«Уже и в бассейне торгуют! Скоро в душевой будут донимать», – негодовала она, намываясь гелем с ароматом малины.
И только одеваясь, Инна заметила, что тапки у нее слишком большие.
Свои темно-синие сланцы Инна купила в спортивном магазине на прилавке с товаром «унисекс». Она задумалась: может ли мужчина носить обувь тридцать девятого размера? Тот тип был высокого роста, и по логике стопа у него должна быть под стать. Хотя необязательно. И потом, она же купила тапки на размер больше, когда не нашла своего тридцать седьмого. Может, и он поступил аналогичным образом – взял, что было. Или вообще – это предмет гардероба его подруги. Попытался за нее разрешить недоразумение. Тогда его дама, должно быть, где-то здесь и ищет ее, чтобы вернуть свое имущество. Инна огляделась: никто на ее обувь не претендовал. Однако это не столь важно. Она умыкнула чужую вещь и не захотела возвращать. Неудобно-то как! Надо будет в следующий раз его найти и все исправить.
Следующего раза ждать не пришлось: парень покорно сидел около гардероба.
– Я вас, должно быть, напугал, – как бы извиняясь, произнес он. При этом на его лице играла улыбка.
– Нет, что вы! – смутилась Инна. Она ожидала от хозяина тапок скорее гнева, чем любезностей.
– Меня Олегом зовут. Может быть, по чашечке кофе?
После спорта Инна собиралась зайти в магазин, потом еще перед сном почитать книгу. Но надо было сгладить неловкость, и парень вроде симпатичный.
Они ходили на фитнес в разнобой. Три раза вместе выбирались в кафе. В остальное время Олег был плотно занят. Постепенно Инна потеряла к нему едва зародившийся интерес и уже выбросила нового знакомого из головы, как вдруг он появился снова.
– Ты домой? Может, посидим в кафе?
– Ммм… Не сегодня.
– Тогда давай подвезу.
Что было на это ответить? Сказать как есть: хочу пройтись под дождем, через темный, весь в лужах и свежей грязи парк? Не поверит. Или решит, что от него пытаются отвязаться.
– Спасибо. Я пешком.
– Понятно, – скупо произнес Олег.
Ну вот, ему понятно. Ничего ему не понятно! Разве же вот так, малознакомому человеку расскажешь, что вертится в голове четверостишие и его непременно нужно закончить? Несмотря на погоду, поздний вечер, несмотря на их встречу. Последнее как раз звучало бы для Олега обиднее всего – ему предпочли какое-то рифмоплетство.
– Пока! – обрадовалась Инна, что так быстро отделалась.
Она поспешила к перекрестку, где уже загорелся зеленый сигнал светофора, чтобы, миновав проезжую часть, нырнуть в объятия любимого парка.
Темнота, сырость и одиночество. В столь поздний час в округе не было даже собачников. Дождь перестал моросить, и девушка шла без зонта, с наслаждением вдыхая запах ветра и мокрых листьев.
Люблю вечернюю хмарь,
Когда на улицах нет прохожих.
Она повторила строчки, как бы пробуя их на вкус.
Выросшая в тесноте и не имевшая никакого личного пространства, Ингрида Ясновская любила бывать одна. Свое жилье у Инны появилось лишь полгода назад и стало для нее бесконечной радостью и великой ценностью. Маленькая квартирка была поистине ее крепостью, «башней из слоновой кости», в которой она отнюдь не томилась в одиночестве, а наслаждалась уединением. Когда Инну иногда спрашивали, а не скучно ли ей жить одной, она недоумевала: при чем здесь скука? Никто не мешает, не создает лишних звуков и неудобств, не надо ни под кого подстраиваться и считаться с чужими желаниями. Можно хоть на весь день занимать ванную комнату и спать по диагонали. Никто не нарушит сон – ни дневной, ни ночной, и не придется снова и снова просить не шуметь. Можно под настроение включать музыку. Любую: шансон, рок или пропахшее наф-талином ретро, не оправдываясь и не объясняя: «Вообще-то я люблю другое, а сейчас так захотелось». Можно танцевать, можно погрузиться в свои мысли, от которых никто не отвлечет, заниматься чем угодно и когда угодно, не рискуя при этом нарваться на ненужные вопросы, комментарии и выразительные взгляды, а то и обиды. Живи она не одна, наверняка ходить через парк такими прекрасными поздними вечерами ей возбранялось бы, дома непременно бы выговаривали, как это опасно. Или встречали бы с молчаливым укором. Или, чего доброго, вызвались бы ее сопровождать. Только этого не хватало! Инна скрепя сердце еще смогла бы разделить свое спальное место, но дождливый парк – ни за что! Разве только если случится чудо и она встретит родственную душу. Настолько родственную, что можно будет вместе сочинять стихи. Или вместе молчать. Быть на одной волне без слов.
Под ногами зачавкало. Инна остановилась, приглядываясь: в бледном пятне фонаря глянцем блестела грязь. Чтобы ее обойти, девушка свернула с тропинки на газон и почувствовала, как намокают ноги, – под травой притаилась глубокая лужа. Фонарь, словно смеясь, зловеще скрипнул на ветру.
Люблю вечернюю хмарь,
Когда на улицах нет прохожих.
Тускло светит фонарь.
Он фонарь – ему все можно!
* * *
– Полетишь? – спросил Дмитрий второго пилота, втайне надеясь, что тот откажется. Огарев был жаден до полетов. Будь его воля, всегда бы управлял самолетом сам, оно и надежнее, а то кто его знает, где накосячит напарник. Но вторым учиться летать тоже надо.
– Ага, – кивнул пышной шевелюрой Никита.
«Придется бдеть», – подумал Дима, нехотя отдавая управление. С Никитой он еще не летал и не знал, на что тот способен. Бывает, парень только после училища и все действия выполняет верно. Во всяком случае, старается. А бывает, второй с большим налетом и по возрасту намного старше командира, да летать так и не научился.
Завели данные в бортовой компьютер. Посадка завершена, двери закрыты, двигатели запущены.
– Добрый день, дамы и господа! Говорит командир, – объявил Дмитрий в салон. Он предпочитал называть себя командиром, а не капитаном – все-таки, они не на воде. – Я приветствую вас на борту самолета аэробус триста двадцать авиакомпании «Ангара». Мы выполняем рейс номер шестьсот девяносто пять Санкт-Петербург – Новосибирск. Расчетное время полета четыре часа
