Посвященные в любовь... (СИ) - Варс Ирина
— Нил Аркадьевич, я сегодня уточню у врача, что можно есть Ване, и вечером вам перезвоню.
Маша быстро убрала столик с кровати, открыла окна и проветрила палату.
* * *Начался обход. Собственно говоря, обходом это назвать было трудно. Это все-таки частная клиника, а не больница. На данный момент Иван находился под особым контролем кардиолога, невролога и ортопеда.
Сегодня невролога Бориса Михайловича Винокура (по прозвищу БМВ) интересовала работа глазодвигательных мышц. Все основные исследования (КТ, МРТ, УЗИ, проверка глубокой и поверхностной чувствительности, тонус мышц и т. д.) были проведены сразу, как только Иван поступил в клинику. Сейчас, когда он вышел из комы, необходимо было исследовать работу глазных мышц. Здесь никаких отклонений не было выявлено. И Маша с облегчением вздохнула.
Затем врач попросил его повторить громко и ясно небольшую фразу. Результатом тоже остался удовлетворен.
Кардиолог Леонид Зиновьевич в течение ночи постоянно наведывался к Ивану. А когда приехала Маша, успокаивал ее и просил не отчаиваться.
Леонид Зиновьевич снял кардиограмму и увидел положительную динамику, чем и порадовал Ивана с Машей.
Взглянув на мужа после ухода Леонида Зиновьевича, Маша чуть не расплакалась: опять отрешенное лицо ушедшего в себя человека.
Зачем он занимается самоедством и грызет себя, — думала она. Разве можно повернуть время вспять? Нет. Значит, надо принять то, что случилось, и идти вперед.
— Маш, это моя сумка-планшет там лежит?
— Да. Ее передал тот врач, который вызвал вертолет и позвонил в клинику.
— Там должны быть мои документы и деньги. Нам с Сашкой заплатили налом за аудит предприятия. Открой, пожалуйста, сумку.
— Ванечка, здесь паспорт и деньги в конверте. Солидная сумма. Знаешь, Федор Андреевич сказал, что обязательно нужно приобрести электроколяску.
— Для инвалидов? Зачем? Он же сам сказал, что вытянет меня. А теперь, значит, на попятный двор отбрасывает?
— Ваня, что такое ты сейчас говоришь? Ты же слышал сам и понимать должен: восстановление — это процесс не одного дня. А коляска необходима, чтобы не нагружать ногу с переломом. Ты же не будешь целыми днями лежать. Значит, временное средство передвижения необходимо. К тому же в кресле удобно будет мыть тебя под душем.
Я понимаю, мой родной, тебе сейчас трудно принять то, что произошло. Но оно уже произошло. И мы не в состоянии вернуться на ту страницу событий и переписать ее заново. Но я рядом с тобой, мой единственный и любимый мужчина. И вместе мы все преодолеем, выстоим, справимся. Моих сил и моей любви хватит, поверь мне. Не помню, где я вычитала, наверное, в Библии потрясающее мудрое изречение: «… если сколько-нибудь можешь веровать, всё возможно верующему».
— Повтори еще раз, что ты сейчас сказала.
И Маша повторила.
— Эти слова почти пять лет назад мне говорила Бабли, когда фантомом появилась передо мной.
— Так это же правильно, Ванечка. Вера в себя, в то, что все получится, очень важна. Я понимаю: одно дело говорить, а другое — делать. Но ты должен это сделать ради меня, ради наших детей. И я очень верю в тебя и твою силу.
В дверь постучали, и послышался голос одного из охранников: «Без пропуска никого в палату не пущу!» И Маша быстро подошла к двери.
— Федор Андреевич, не волнуйтесь, пожалуйста. В свете последних событий принято решение выставить круглосуточную охрану и без специального пропуска никого не впускать.
— Господи помилуй! Что за страсти, Машенька?
— Не обращайте внимания, Федор Андреевич.
— Ну-с, Иван Тимурович Горский, готовы к битве? Не вижу горящих глаз. Подкиньте-ка, дружочек, позитивчику! Я помню вашего Мику в 10 лет. Вот у кого глаза горели. Выл, стиснув зубы от боли, но не отступал. А у него случай был абсолютно безнадежный. Слышали когда-нибудь такое выражение: «Величайшая победа — победа над самим собой».
— Да. Это сказал Марк Туллий Цицерон, древнеримский философ, — безучастно ответил Иван.
— Отлично! Значит так, друзья мои. Я забыл представить вам моего ученика и ассистента Дмитрия Лаврова. В основе нашей методики лежит кинезиотейпирование. Сейчас я сам приклею несколько лент на область сломанного ребра и на пару мелких гематом. Посмотрим, не вызовут ли аллергическую реакцию некоторые компоненты нашего бальзама.
— Машенька, тебе надо завести дневник наблюдений и записывать все изменения, которые увидишь вплоть до настроения мужа. Это нам очень поможет.
Федор Андреевич попросил Ивана самостоятельно снять с себя футболку. Осмотрел синяки и гематомы. Обезжирил место для наклейки. Нарезал несколько ярких лент. Попросил Ивана слегка отклониться вправо и задержать на несколько секунд дыхание. Сам же быстро и ловко наклеил ленты.
Машино воображение тут же нарисовало руки, поддерживающие реберный каркас.
— Если все будет о'кей, то вечером я добавлю еще несколько лент, которые снимем через пять дней. Затем два дня отдыха, и новые ленты приклеит Дмитрий. А я попытаюсь отдохнуть недельку. Вечером, примерно в шесть часов, делаем первый массаж и проверяем ленты.
— Ваня, нигде не стягивает кожу, — минут через десять спросил Федор Андреевич. Есть какие-то ощущения?
— Ощущений пока нет. И кожу не стягивает.
— Машенька, выйдите с Дмитрием на пару минут. Мне с Иваном надо посекретничать.
— Вот, что хочу я тебе, Иван, персонально сказать. Я даю тебе ровно две недели, чтобы прийти в себя. Не смей испортить мой рейтинг и репутацию. Надеюсь, ты меня услышал.
Маша проводила знаменитого ортопеда и его ассистента.
— Ваня, ты так красиво сейчас смотришься. С одной стороны рельефные мышцы, с другой — яркие ленты, напоминающие руки, поддерживающие тебя.
Она подошла вплотную к кровати Ивана. Осторожно провела своими нежными пальчиками по его спине, груди и лентам. Затем перецеловала все его синяки и почувствовала, как напряглись его мышцы.
— Я люблю тебя, Ванечка, — прижалась она к мужу, и он правой рукой обнял ее и жадно поцеловал.
Раздался стук в дверь, и поцелуй пришлось прервать.
— Надевай футболку, я посмотрю, кто стучит.
— Мария Александровна, простите, что беспокоим вас. Нет ли у вас одноразового стаканчика. В кулере вода есть, а стаканчики закончились. Должны подвезти. Но очень пить хочется.
— Стаканчики есть. Сейчас я вам принесу.
Маша открыла тумбочку, достала одноразовые стаканчики и вынесла несколько штук охранникам.
— Ваня, что-то случилось? Ты так странно на меня смотришь.
— Маш, после того, как ты своими волшебными пальчиками коснулась моего тела, я почувствовал покалывание в районе ребер слева. Ощущение, будто меня изнутри штопают.
— Ваня, так, наверное, ленты работают и действуют на тебя, — бросилась она к мужу и, обхватив осторожно его лицо руками, начала его целовать
— Нет, счастье мое. Это твои волшебные ручки возвращают меня к жизни.
Неожиданно двери распахнулись, и в палату лихо въехал Римас на электроколяске. И Маша отпрянула от Ивана.
— Классная машинка! — воскликнул он. Завтра вторую доставят. Будем, Ваня, потом гонки устраивать.
— Ну что, Машенька, собирайся, — сказал Римас. — Поедем за детишками. Буду ждать тебя в машине.
Со спокойной душой Маша поцеловала мужа и попросила его не нагружать себя лишними мыслями, а просто отдохнуть.
Запасные папы
Пока они ехали, Римас кратко рассказал Маше историю знакомства с Ялиной Котовой. А вот о встрече Котовой с Князем пришлось рассказать подробнее. С ним она познакомилась в день выхода из колонии. За ней никто не приехал. А за ним на большом грузовике приехал сын. Князь предложил ей поехать с ним. Выхода не было, и она согласилась.
Поселились они в заброшенной деревне Старые Сосенки. Там у Князева сохранился большой деревянный дом.
Они стали близки. И в один из дней он посвятил любовницу в свои планы. Рассказал ей необыкновенную историю о своей бабушке, якобы баронессе Елене Горской, которая вопреки воле родителей убежала из дома и вышла замуж за Тимофея Князева, простого лавочника. После смерти родителей брат бабушки унаследовал все состояние. Сын брата бабушки Нил Горский украл старинный манускрипт, который стоит сегодня не менее 50 млн.$.
