Продавец слов: Она - Марина Акимова
Вот встречает он меня у школы, улыбается во все свои кривые зубы, а я прошу его не ходить со мной и вообще держаться подальше, чтобы Артур не увидел. Обидела я тогда Митю.
Друг отнесся к этому с пониманием, но это не означало, что ему до жути было приятно идти по моим следам до самого дома, с поникшей головой он точь-в-точь шел до моего дома и уныло пинал камень.
Тогда он впервые спросил меня кто такой Артур.
— Одноклассник, — быстро ответила. Это была правда, с одной стороны, но была еще одна правда, которую я никогда за всю свою жизнь не произносила вслух.
— Угу, — больше Митя не задавал вопросов об Артуре. Он все понял.
С того вечера в разговорах Митя больше не припоминал мне тот случай, избегал, мало удовольствия обсуждать с девчонкой внешность и повадки другого парня. И почему именно они заставляют мое сердце биться быстрее при каждой встрече.
— Пусть это будет наше место, — Митя вернул меня из далеких воспоминаний, отводя тему разговора дальше от Артура.
— Наше место?
— Ну да. Тайное.
— Тебе десять лет что ли?
— Десятилетки не водят мотоцикл…и вообще. У нас сегодня выпускной. Мы почти взрослые, — подскочил на ноги. — Могу я пригласить вас на танец в светлое будущее высшей школы? — Митя протянул руку.
Я засмеялась.
— Так и быть, потанцую с вами, — ответила, вложив свои ладони в его.
Он повел. Квадрат, по которому мы двигались в танце становился больше, уже через секунду мы стали кружится без правил вальса или какого-либо другого танца.
В ту ночь мы встретили неизбежность взрослой жизни.
4
Это было только наше место, в тени деревьев у обрыва на пляже холодного моря. Может и не море это было вовсе. Озерцо? Позже я узнала, что в нем никогда не купаются, разве что люди, именующие себя «моржи» в поисках острых ощущений и менингита.
Тот вечер был первый из череды необычных, непривычных…других. Ведь у нас появилось тайное место. А Митя стал моим «морем»: бурным, сильным, заботливым и оберегающим. Стал тем, в ком я, не замечая — растворилась, тихо ожидая своего принца на белом коне.
Прокравшись в дом, вместе с Митей, я открыла дверь в свою комнату, та протяжно скрипнула. Мы шмыгнули во внутрь. Комната освещалась работающим монитором, показывая очередной сезон «Сверхъестественного».
— Вот и ужин дожидается, — шепнул Митя и потянулся к холодному попкорну, — мама заняла комнату для гостей. Я могу остаться здесь?
— Конечно, это кресло раздвигается, — указала в угол, где в тени комнаты стояло кресло-кровать. — Сойдет?
— Да.
— Ты будешь спать так?
На Мите были джинсы и обычная майка. Он осмотрел себя с ног до головы:
— А что, хочешь, чтобы я разделся?
— Балда, — я отдала ему плед, ночи бывали холодными. Митя хихикнул на мою реакцию, но быстро успокоился, понимая, что все спят. Создавать лишний шум не хотелось. Разбудим еще родителей и тогда они поймут, что мы подростки-врушки и только что откуда-то явились. Трезвые, но этот факт уже мало кого будет волновать в пылу споров. Не двигаясь с места, я смотрела в упор на Митю.
— Ты чего?
— Мне нужно переодеться, — Митя какое-то время непонимающе смотрел на меня, — отвернись, болван.
— Ой, стесняшка, не могу, — играя бровями Митя стоял и смотрел.
— Черт с тобой! В одежде лягу.
— Ладно, неженка, — он подчинился. Как только его глаза встретили стену с голубыми узорами, я быстрыми движениями избавилась от верхней одежды, натянула хлопковую с космическим принтом пижаму. — Долго еще?
— Все, — Митя обернулся и недовольно шикнул, — было из-за чего разводить скандал. Это даже не прозрачное платьице…посмотри, даже рюш нет.
Не слушая друга, бросилась в объятия кровати. На мягкой и холодной перине я быстро нашла удобное положение и готова была провалиться в ночные грезы.
Друг потянул угол кресла, оно плавно выдвинулось. На его рост коротковато, но имеем то, что имеем. Отдавать свою кровать я не собиралась, с абсолютным безразличием к «брату» я растянулась на всю ширину, показывая, что места для него совсем нет. Митя и не спрашивал, молча приземлился в кресло, накрылся пледом, сделал глубокий вдох.
— Данька, — шёпотом позвал Митя.
— А?
— Мне понравилась наша поездка. Как ты смотришь на то, что мы повторим как-нибудь?
— Обязательно повторим, — я услышала, как его губы дернулись. Спорю, что в этом виновата его улыбка, и сейчас она шире, чем у чеширского кота, — доброй ночи!
— Сладких снов, Данька.
⸎ ⸎ ⸎
Утро началось спокойно. В окно светило яркое летнее солнце. Раздавались веселые голоса из кухни. Повеяло кофе. Мама рассказывала что-то уморительное тете Лене. Какую-то очередную жизненную историю понятную только им.
Митя еще сопел, подняв подбородок, а тело лежало в поломанной позе; всю ночь он пытался уместиться в кресле, периодически меняя положение. Не сдержалась и мой внутренний смех вырвался наружу.
Через мгновение в пижаме я вышла к остальным.
— Как посидели? — поинтересовалась мама, многозначительно кивнув тете Лене. Опять эти взгляды!
— Хорошо, — лениво протянула я, падая рядом с мамами, — у Сэма и Дина семейная драма.
Мамы подняли брови. И решили не вдаваться в подробности.
— А где Митя?
— Дрыхнет в кресле.
— Уже нет, — хриплый голос Мити, да и он сам приближался к обеденному столу. Мамы в унисон заулыбались, мы только переглянулись убедившись, что выглядим ужасно. Коротко и одобрительно кивнули, как бы подтверждая, что оно того стоило. У нас были темные круги под глазами, яркие следы от подушки на лице. Подперев подбородки руками, мы уже утомленные утром поедали бутерброды с чаем, пытаясь окончательно проснуться.
— Дети! — вошел папа, — поможете мне? — я и Митя с пустым взглядом посмотрели на него. — Все нормально? — разглядывая нас, уточнил смотря на мам.
— Они ужастики всю ночь смотрели, — подытожила мама. Я укоризненно посмотрела на нее, — они помогут, — заверила она, обходя наше мнение.
Родители тоже хотели отметить приход лета и собрались на пикник с удочками.
— Детей не берем, — заявила мама.
«Нам же легче», — подумала я. Нашли чем пугать!
Ответственное задание, что дал нам папа — накопать червей. В четыре руки мы быстро справились.
Вошли в дом, как
