Его тайная дочь (СИ) - Шарм Кира
– Прости, Снежана. Не сейчас. Может, тебе лучше было бы вернуться в отель к Максу? Провести время с отцом? Он так редко приезжает! Антон отвезет тебя. Сейчас.
– Но Макс!
– Прости. Мне просто нужно побыть одному. И решить многие вопросы.
– Хорошо. Ты прав.
Снежана не спорит. Не обижается. Не надувает обиженно губы.
Можно ли желать себе лучшую жену?
Так какого черта я творю? Я же просто гоню из дома собственную невесту!
Она молча подхватывает сброшенный на кресло халат. Выходит, тихо прикрывая а собой дверь
А я так и стою у окна.
Вижу будто издалека, как моя невеста садится в машину.
Но перед глазами сейчас совсем другие картины!
Ее нереальные, светящиеся глаза.
Сладкий вкус губ, к которым едва прикоснулся. И сразу провалился. Пропал. В омут с головой!
Моя! Уже не отпущу!
Зазвенело внутри.
И ее сообщение, когда я, как проклятый, метался по всему городу после нашей сорванной помолвки. Сутки ее искал!
« Прости, Макс. Мне просто были нужны деньги. Мне заплатили больше, чем ты когда-нибудь сможешь мне дать. Не было никакой любви. И ребенка… Тоже не было»
Мне тогда показалось, что в глаза насыпали песка. Или толченого стекла.
И в самые внутренности тоже!
Ведь я ее…
Любил. До сумасшествия. До одури.
Впервые поверил в то, что счастье по-настоящему возможно!
И не из-за денег. Не из-за того, что поднялся так высоко из такого дерьма. Нет!
Из-за глаз этих. Ее улыбки. Нежной кожи, которую я целовал, задыхаясь.
Из-за того, что она была со мной! Моей… Как я тогда , идиот, думал!
Кулак сам летит, обрушиваясь на стол.
Лада, Лада. Что же ты натворила.
Ведь все могло быть иначе!
И сейчас мне не пришлось бы гадать, моя ли дочь спит в той спальне, которая когда-то должна была стать нашей!
Медленно разворачиваюсь.
Снова отправляюсь к Лизе.
Замираю, глядя на спящую малышку.
– Да.
Отвечаю шепотом, когда пиликает в руке телефон.
– Максим Станиславович. У Лады Андреевой остановка сердца.
4. глава 4
Твою мать!
Срываюсь, хватая пиджак и бумажник.
– Валентин Адреевич, – на ходу прижимаю трубку к уху. – Очень прошу вас поторопиться! Срочно!
– Я уже почти на месте, – слышу покойный голос в ответ.
Но меня продолжает трясти. Черт. Давно ничего подобного не испытывал!
Почему меня так волнует, что с ней будет дальше?
Почти вылетаю из дома, замирая перед дверью.
Черт!
Лиза же!
Ну, как мне оставить ее сейчас одну?
Надо было хотя бы Снежану не отправлять!
Матерясь сквозь зубы, распахиваю дверь, и…
– Вы кто?
Удивленно смотрю на женщину средних лет на собственном пороге.
– Меня зовут Наталья Игоревна. Можно просто Наталья.
– И?
– Мне Антон позвонил. Поднял среди ночи. Сказал, что очень срочно нужна помощь с девочкой.
– Вы няня?
Облегченно выдыхаю, все еще не веря в такую удачу.
– Я работала еще в доме у Антона. Его вырастила. Он сказал очень срочно, поэтому… Если вам нужны рекомендации или какие-то документы…
– Ничего не нужно! Спасибо, что приехали. Пожалуйста, располагайтесь, Наталья Игоревна!
Сам Бог мне ее сейчас послал!
Ну, или просто я умею очень хорошо подбирать кадры! Например, Антона, который обо всем позаботился, пока я даже и не начал думать о няне!
Распахиваю дверь пошире, пропуская ее. Хватаю ключи от машины и со всех ног лечу во двор.
– А…
– Потом! Все потом!
Бросаю на ходу и уже срываюсь с места на полной скорости.
– Как она?
Влетаю в полутемную больницу, на ходу натаскивая на себя халат, протянутый медсестричкой на входе.
И…
Обмираю, когда через стеклянные двери вижу ее. Ладу.
Сердце пропускает удары. Руки сами сжимаются в кулаки.
Она…
Такая маленькая. Такая хрупкая.
Вся в трубках этих. Проводах чертовых!
Вокруг нее суетятся врачи…
– Сюда нельзя!
– Мне можно!
Отталкиваю плечом какого-то смертника, который пытается преградить мне дорогу.
Тут же замечаю главного врача, с которым говорил совсем недавно. И, к счастью, Валентин Андреевич уже на месте. Рядом с Ладой.
– Что с ней?
Черт.
Смотреть не могу! Вокруг ее глаз темные круги. Губы просто посинели!
Те самые губы, которые… Которые я так любил целовать!
Горячие, жаркие губы!
Теперь они такие же холодные, как и ее ладонь, которую я тут же хватаю.
– Аллергия на один из препаратов, которые ей ввели, – сухо сообщает мой доктор, неодобрительно глядя на главного врача.
– Я уже ввел нужные препараты. Плюс поставили капельницу.
– И…
К черту эти подробности!
– Она будет жить?
– Все возможно, – он разводит руками. – Я сделал все, что в моих силах… А дальше… Увы, медицина не точная наука, а я не Господь Бог!
– Максим Станиславович…
Доктора расходятся.
Кто-то тянет меня за рукав.
Молоденькая медсестричка. Симпатичная. Смотрит на меня так… Странно и заинтересовано.
Наверное, видела мое фото в журналах и интернете.
Чего уж, теперь я известный бизнесмен и часто мелькаю в них и в новостях. Тем более, о нашей со Снежаной помолвке не раструбил только ленивый.
– Вы ничем не сможете помочь.
– Я останусь здесь, – хмуро отвечаю, стряхивая ее руку.
Она пытается возражать, но, поймав мой озверевший взгляд, только кивает.
Я иногда так глянуть могу, что у здоровенных мужиков коленки подкашиваются. Я знаю. Сейчас как раз такой же случай.
Нет.
Сейчас случай просто вопиющий!
Потому что я даже не знаю, что меня сдерживает от того, чтобы не разнести сейчас к чертям собачьим всю эту захудалую больничку! Вместе с главврачом!
Они что? Пробы на аллергию не могли взять? А если бы она…
– Конечно, Максим Станиславович. Простите, – бормочет медсестричка, опуская глаза.
И тут же пятится к выхожу, оставляя меня одного. Одного с ней. С Ладой.
– Как она?
Влетаю в полутемную больницу, на ходу натаскивая на себя халат, протянутый медсестричкой на входе.
И…
Обмираю, когда через стеклянные двери вижу ее. Ладу.
Сердце пропускает удары. Руки сами сжимаются в кулаки.
Она…
Такая маленькая. Такая хрупкая.
Вся в трубках этих. Проводах чертовых!
Вокруг нее суетятся врачи…
– Сюда нельзя!
– Мне можно!
Отталкиваю плечом какого-то смертника, который пытается преградить мне дорогу.
Тут же замечаю главного врача, с которым говорил совсем недавно. И, к счастью, Валентин Андреевич уже на месте. Рядом с Ладой.
– Что с ней?
Черт.
Смотреть не могу! Вокруг ее глаз темные круги. Губы просто посинели!
Те самые губы, которые… Которые я так любил целовать!
Горячие, жаркие губы!
Теперь они такие же холодные, как и ее ладонь, которую я тут же хватаю.
– Аллергия на один из препаратов, которые ей ввели, – сухо сообщает мой доктор, неодобрительно глядя на главного врача.
– Я уже ввел нужные препараты. Плюс поставили капельницу.
– И…
К черту эти подробности!
– Она будет жить?
– Все возможно, – он разводит руками. – Я сделал все, что в моих силах… А дальше… Увы, медицина не точная наука, а я не Господь Бог!
– Максим Станиславович…
Доктора расходятся.
Кто-то тянет меня за рукав.
Молоденькая медсестричка. Симпатичная. Смотрит на меня так… Странно и заинтересовано.
Наверное, видела мое фото в журналах и интернете.
Чего уж, теперь я известный бизнесмен и часто мелькаю в них и в новостях. Тем более, о нашей со Снежаной помолвке не раструбил только ленивый.
– Вы ничем не сможете помочь.
– Я останусь здесь, – хмуро отвечаю, стряхивая ее руку.
Она пытается возражать, но, поймав мой озверевший взгляд, только кивает.
Я иногда так глянуть могу, что у здоровенных мужиков коленки подкашиваются. Я знаю. Сейчас как раз такой же случай.
