Дай мне развод (СИ) - Тес Ария
- Иди в постель.
Холодно, грубо. Как с любовницей. Хотя? Честно? Я слышала в обращении к ней куда больше эмоций, поэтому сейчас меня изнутри так сводит — эта дешевка вызывает в нем хоть какую-то гамму чувств, а я нет? Так значит?
- Ты меня слышал, Ильяс?! - повышаю тон от злости и разочарования, - Я хочу развод!
- Дарина, я советую тебе поубавить звук.
Делает на меня шаг, но я не отступаю.
- А я советую тебе оставить все твои советы для твоей дешевой шлюхи!
Да! Я тоже умею за себя постоять, понял?! Вижу удивление на его лице, которое меня хоть как-то удовлетворяет. Конечно, когда ты думаешь, что живешь с овечкой, очень внезапно вдруг осознать, что рядом с тобой человек. С желаниями, мыслями, чувствами.
Я думал, что ты большая девочка.
Еще какая. Устало вздыхаю, потому что по факту ведь нет смысла что-то тут растягивать. Ему плевать. Мне пока нет, но это невеликая любовь. Я ее забуду. Все говорят, что забуду. Поэтому просто разворачиваюсь и иду к лестнице, по пути говорю.
- Завтра я соберу свои вещи, а потом мы договоримся об условиях. Поспишь сегодня на диване.
В один миг он настигает меня, резво хватает за предплечье, поворачивает на себя и прижимает к стене. Ой. Ладно, такого я совсем не ожидала. Вывела его? Вижу, как на щеке сжимается мышца, как глаза вспыхивают еще ярче. Перегнула. Пожалуйста, пусть я просто перегнула с диваном.
- Если ты не хочешь спать на диване, я могу сама. Ильяс, пусти, мне…
- Ты что-то явно перепутала, - перебивает меня, а потом приближается так, что теперь нависает абсолютно, не давая продыха, - В какой момент ты решила, что имеешь право разговаривать со мной так? А, Дарин?
- В тот момент, когда ты решил, что имеешь право мне изменять. Пусти, мне больно!
Собираю мужество в кулак и резко его отпихиваю. Выходит. Он отступает на шаг, а я стою и смотрю на него во все глаза, потому что страшно. Почему он отпустил? Раньше я бы сказала, что он в принципе меня не схватит, такого ведь никогда не было. Теперь что? Перешел черту? Или это просто элемент неожиданности? Я не знаю, но вот в чем уверена — мне страшно. Сжимаю руку выше локтя, где только что покоились его пальцы, даю себе еще пару мгновений, чтобы дальше голос не дрожал, и говорю наконец.
- Никогда больше не хватай меня.
- Никогда не повышай на меня голос, и никто тебя не будет хватать.
- Не буду, не волнуйся, - хмурюсь, - Все кончено.
- Иди в постель.
- Я не…
- Дарина, по-хорошему. Иди в комнату, поговорим обо всем завтра!
Ильяс разворачивается и идет вглубь квартиры, а у меня такое стойкое ощущение, будто он снова вышел победителем! Черта с два! Я больше не сдам свои позиции, и если он думает, что я шучу — идиот и точка!
- Не о чем говорить! - кричу в спину, - Я от тебя ухожу!
Не знаю, что конкретно его затормозило, но, наверно, все-таки последние слова. Формулировка. Я этого действительно наверняка не знаю, но по тому, как он застывает на месте, по тому, как дальше медленно оборачивается — что-то на подсознательном уровне шепчет: ты не ошибаешься.
Его цепляет фраза. Я от тебя ухожу. Что я так решила. Что я что-то решила! В обход ему. И если честно, то в этот момент мне снова страшно. Я вжимаюсь всем своим существом в стену, жду нападения, но Ильяс только ухмыляется и идет дальше.
Фу-у-ух, конечно, однако, что это значит?! Он просто ушел, громко хлопнув дверью своего кабинета, но…ничего не ответил.
***
С утра я просыпаюсь поздно. Полночи не спала и сторожила дверь, чтобы не дай бог он не зашел в нашу спальню. Мне неприятно здесь лежать итак! На простынях, от которых пахнет его парфюмом! Сменить бы? Но я наплевала, потому что не планирую оставаться в этом доме. Нет, я понимаю, как это выглядит со стороны: тихая, маленькая девочка вдруг закатывает бунт! Его можно в который раз не воспринять всерьез, но по факту, кто угодно может воспринимать как угодно твои поступки и действия, а важен лишь итог. Мой стоит у ног.
Это небольшая сумка, в которую я складываю самые важные сердцу вещи. Любимую одежду, книги, конспекты, мамину фотографию, кое-какую косметику. Мне много не нужно. До смерти мамы я жила не в роскоши и умею обходиться малым. Нет, мы не бедствовали, но и не шиковали, как сейчас. С папиной стороны ей отправляли деньги раз в месяц стабильно — за это им с поклоном. Потом мама умерла. Авария. Несчастный случай. Если честно, то если бы меня спросили тогда, что лучше: отец или детдом? Я бы выбрала второе. Ну, если бы знала наперед, в какой ад мою жизнь превратит его настоящая жена.
Анастасия Егоровна меня ненавидела люто. Нет, я ее не виню, наверно, ведь вряд ли кому-то понравится воспитывать ребенка от другой женщины твоего мужа, но…все равно, она была чрезмерно жестока. Если кто-то читал Золушку, то понимает о чем я. Все по канону. Будто это я виновата, что родилась на свет. Будто я виновата, что у моих родителей случился секс. Будто я виновата, что он не хранил ей верность…
Верность…какое странное слово. Интересно, а она вообще существует? Так, ладно, это философия в конце концов. Наверно, если копнуть глубже, то брак с Ильясом и для меня был спасением в каком-то смысле — вырваться из отцовского дома мне хотелось до дрожи. Тут во что угодно поверишь: и в принца на черном БМВ, и в любовь до гроба, и в верность. Я сама виновата, что создала образ, в который верила. Нет, он ничего мне не обещал, это я увидела в крохах его внимания то, чего нет.
Спасибо, теперь я вижу лучше. Розовые очки сняты и убраны, чемоданы собраны, пора и честь знать.
Одеваюсь просто: легкий сарафан, а сверху вязаный джемпер, потом собираю волосы в хвост и выхожу из спальни. Слышу, что он внизу. Мне бы хотелось посидеть тут еще, чтобы «разминуться», но судя по часам, на работу он не собирается. С чего вдруг? Ай, ладно, неважно уже. Ждать, чтобы пришел и застал меня врасплох, я не собираюсь. Сделаю все сама, когда готова, а не как вчера в гостинице внезапно. Главное побыстрее.
Спускаюсь наспех и сразу вижу его. Ильяс сидит за нашим большим, стеклянным столом, читает что-то в телефоне, но резко поднимает глаза на меня. Потом на сумку. Потом снова на меня. Вижу, как его и без того карие глаза темнеют до состояния полной ночи, и застываю на последней ступеньки.
Что-то сейчас грянет. Кожей чувствую.
- Наконец-то ты проснулась. Присядь.
- Ни к чему, я…
- Дарина, сядь.
Не орет, но тон такой, с которым лучше не спорить. Ладно. Нам действительно нужно поговорить. Наверно? Не о том, что произошло, а о разводе. Да. Ради этого присяду.
Малодушная ложь! Но не бежать же из квартиры, в самом деле. Только бесить его, зачем? Сейчас все по полкам разложим и до свидания. Зачем ему держать меня рядом? В этом нет никакого смысла.
Поэтому я ставлю сумку у стены, потом подхожу и отодвигаю стул.
- Сок?
- Нет.
- Ни к чему морить себя голодом, Дарина. Поешь и…
- Я и не собираюсь. Хочу побыстрее закончить и уйти.
Глаза темнеют сильнее, а улыбка, которая играет на его губах, больше похожа на оскал. Черт. Что-то мне подсказывает, что я снова сплоховала: наивная, поверила, что все будет так просто? Но, черт возьми, я правда не понимаю! Какой смысл держать меня?! Он меня не любит!
Тишина давит. Я пытаюсь разобраться и найти хоть какой-то намек на «ответ», но в упор его не замечаю. Зато стук графина о стекло здорово нервирует. Нет, Ильяс его не швыряет, а просто ставит, можно сказать, что даже аккуратно, однако звучит этот тихий «тук», как какая-то точка. Или жирный гвоздь в мой гроб.
Встает. О нет! Зачем он встал?! Смотрит еще так тяжело, что я буквально прилипла к стулу. Окаменела. Не понимаю, что будет происходить дальше, если честно. То есть вообще. То есть абсолютно, блин! Сердце так сильно стучит в груди, а Ильяс только нагнетает молчанием и своим промедлением. Ленцой, которая раньше меня так привлекала, теперь кажется адом.
