Гнилые плоды моей любви - Аврора Добрых
— Привет, Нин, — зайдя в квартиру, сказал муж. — Ты чего тут в коридоре стоишь?
— А мне уже нельзя стоять в коридоре? Может, сразу напишешь список, где мне нельзя находиться?
— Ну вот опять, началось… Я же просто спросил, почему ты тут.
— Ладно, Сереж, ты прав, — наклонившись, чтобы почесать лодыжку, покаялась я. — Извини меня.
— Какая-то ты в последнее время напряженная. Так что ты тут делала? Обычно, когда я прихожу, ты на кухне или в детской.
— Полы мыла. Глеб вырубился час назад, Влас играет в приставку, — я бросила на мужа многозначительный взгляд, — вот я и решила помыть полы. А то ты ж их знаешь… пока моешь, всю грязь разнесут по квартире. С ними что мыл, что не мыл — одно и то же.
Сережа вдел ноги в тапки, а затем начал с черепашьей скоростью идти вперед по коридору, пристально разглядывая пол. Пару раз он даже присел на корточки и провел указательным пальцем по поверхности. Во мне закипал гнев, но я терпеливо ждала, чем же закончится этот нелепый осмотр. Наконец Сережа произнес:
— Почему тапки так липнут? Думал, может, что-то сладкое разлили… Оказывается, нет, полы вымыты действительно хорошо. Но тапки все равно липнут. — В доказательство он поднял левую ногу, и когда подошва отошла от поверхности пола, раздался характерный звук. — Слышишь, Нин? Липнут.
— Ну хоть что-то тебе сегодня удалось найти, да, Сереж? Хотел на грязные полы попенять, но, как назло, они оказались чистыми. Вот так незадача! Хорошо хоть тапки липнут, а то я бы вообще осталась без ежедневной порции порицаний.
Муж округлил глаза:
— Нинок, да что с тобой не так? Я ведь просто спросил! Мне просто стало интересно, почему тапки липнут к чистому полу!
— Потому что моющее средство еще не успело до конца высохнуть. Оно самое лучшее, гипоаллергенное, полностью безопасно для детей, но ему нужно время, чтобы высохнуть. Обычно минут пять-семь. После этого к полу липнуть ничего не будет.
— Ну вот! Теперь все понятно. Неужели сложно было сразу спокойно объяснить?
— Я мою полы этим средством уже больше трех лет. И ты прекрасно знал об этой особенности.
— Ну, значит, я просто забыл. Нин, неужели я не могу что-то забыть?? Я ведь живой человек в конце концов! Господи, как я устал!
С этими словами он состроил глубоко оскорбленную мину и прошествовал в ванную. Но на сей раз я уже не купилась на этот цирк. Знала, что эти его претензии неслучайны, что он сначала намеренно меня провоцирует, а потом выставляет виноватой. А еще я знала, что все это мне уже порядком надоело.
Я слышала десятки историй, в которых женщины всю жизнь терпят мужей. Ради сохранения семьи заставляют себя смириться с их характером, вредными привычками, оправдывают рукоприкладство, игроманию, лень и тому подобное. А потом, когда становится слишком поздно что-либо менять, корят себя, что спустили свои лучшие годы в трубу. Я не собиралась терпеть подобное отношение. Мне было плевать, что скажут окружающие. Пускай считают меня зажравшейся идиоткой, разрушительницей семьи, плохой матерью, непутевой женой — зато я буду счастливой. Найду работу, детей определю в сад, и все у нас будет хорошо. Я не боялась трудностей, знала, что со всем справлюсь. А Сергей пускай ищет себе другую девочку для битья.
Тщательно взвесив все за и против, я все же решила дать мужу последний шанс. Месяц. В его распоряжении всего лишь месяц, чтобы исправить ситуацию. Если в последующие тридцать дней он продолжит трепать мне нервы, искать поводы для придирок, то я без раздумий подам на развод.
Сережа вышел из ванной и явился на кухню, чтобы я подала ему ужин. Я приготовила его любимые голубцы из смеси трех видов фарша, а также салат с печеной свеклой, рукколой и творожным сыром. Он обожал этот салат с момента нашего возвращения из Грузии, но вместо феты предпочитал творожный сыр. Поэтому я немного видоизменила оригинальный рецепт.
Я резала яблоки и груши на дольки для Власа и краем глаза поглядывала на мужа, пока тот ужинает. Следила за его реакцией. Голубцы и салат были выше всяких похвал, и если Сергей найдет недостатки, то я обведу этот день в красный кружок в своем календаре.
— Нин, — раздался за спиной голос мужа, — а что это за сыр в салате?
— Творожный. Как обычно.
— Ты точно уверена?
— Абсолютно. Могу показать упаковку.
— Будь так добра.
Я вытащила сыр из холодильника и поставила перед Сергеем.
— Ну что? Сыр все тот же? — спросила я.
— Да, это он. Но не кажется ли тебе, что с фетой было бы куда лучше?
— Возможно. — Я еле сдерживалась, чтобы не выдать своего состояния. — Но ведь ты сам просил заменить фету на творожный.
— Я не просил, Нин. Я просто говорил, что фета не очень нравится мне на вкус. Заменить на творожный предложила ты.
— Да, потому что он всегда тебе нравился.
— А еще мне нравятся вареники с вишней, но это не значит, что я готов есть их только с вишней. Понимаешь меня?
— Прекрасно понимаю, Сереж, — ответила я и так же спокойно взяла тарелку с салатом и отправила ее содержимое в мусорное ведро. — Так лучше?
Муж огорченно покачал головой.
— Ну и к чему эта демонстрация? Нина, ты не в себе. С тобой стало просто невозможно разговаривать. — Он поднялся из-за стола. — Спасибо, все очень вкусно, но у меня пропал аппетит. Доброй ночи, Нин.
— И тебе.
Я взяла смартфон, открыла электронный ежедневник и обвела тот день в красный кружок.
Фастфуд
Красные кружочки в календаре посыпались, как из рога изобилия. К середине месяца я не отметила красным цветом только четыре дня. Под конец испытательного срока Сергей уже не просто придирался — он начал откровенно чудить. Перестал есть на кухне и носил подносы с едой в гостиную, аргументируя это тем, что там ему удобнее. Но, если первые дни он хотя бы убирал за собой, то потом это стало целиком моей обязанностью. Меня это категорически не устраивало, и я закатывала скандалы, но толку они приносили мало.
Глядя на отца, старший сын
