(Не)идеальная девочка - Настя Мирная
А вот в следующую секунду происходит нечто очень странное. Мои тараканы взрываются аплодисментами, когда Северов делает поступательное движение бёдрами, от которого внутри меня загорается пламя, и я оказываюсь на спине, прижатая крепким мужским торсом.
Долбанные тараканы! Срочно нужна дезинфекция.
Его лицо оказывается всего в паре сантиметров от моего, мы почти соприкасаемся губами, и я чувствую на своих его обжигающее дыхание. Лёгкие до отказа забивает терпкий аромат. Кажется, что жар его тела плавит на мне одежду. Все внутренности превращаются в кипящий кисель. А его твёрдый половой орган давит мне в живот.
Прикладываю все непонятно откуда взявшиеся силы в отчаянный рывок, и снова укладывая Северова на лопатки, седлаю.
И тут опять происходит сбой.
Мы сцепляемся взглядами. Глаза в глаза. По нервным окончаниям пробивает двести двадцать. В конечностях зарождается дрожь.
Не знаю, как эта возня выглядит со стороны, но мне сейчас абсолютно пофигу.
Мы оба дышим тяжело и рвано. Сердце пробивает грудную клетку не только у меня. Чувствую, как лупит его, потому что плотно прижата к его грудине. Руки медленно ползут на мою талию, оставляя ожоги. А потом он в одно движение скидывает меня с себя и, наваливаясь всем телом, лишает любой возможности для контратаки. Бёдрами сжимает мои ноги, а руки плотно придавливает вдоль тела.
Всё моё хвалёное самообладание летит к чертям, когда его лицо застывает в нескольких миллиметрах от моего. Дыхание Северова становится почти неуловимым. Он жадно хватает ртом воздух снова и снова, будто лёгкие отказываются воспринимать кислород.
Мои тоже.
Вдох. Вдох. Вдох.
Безрезультатно.
Тренер что-то кричит, одногруппники о чём-то переговариваются, но я слышу только, как кровь ревёт в ушах.
Ещё одна попытка вдохнуть.
Ни черта не выходит.
Я привыкла всё контролировать. Вся жизнь по полочками, но сегодня они все с громким треском разлетаются в щепки.
Ничего не вижу, кроме его глаз. И таки да, это не линзы. Ничего не слышу, кроме гулкого биения сердца.
Удар. Удар. Удар. И оно снова замирает.
Да что со мной не так?
Он делает едва уловимое движение, и где-то внизу живота стягивается тугой узел, а между ног собирается влага. Кровь приливает к щекам и расползается от лица к груди. Неловко ёрзаю, и Северов выпускает какой-то странных рык, на который я отзываюсь тихим стоном.
Стоном, бля!
— Что же ты со мной делаешь, идеальная девочка? — скорее выдыхает, нежели говорит парень, крепко прижимающий меня к полу.
— Отпусти меня! — шиплю, дёргаясь всем телом, а в ответ получаю ещё одно движение бёдрами, и узел в животе становится туже.
— Не шевелись, Настя, блядь! — рявкает хрипло.
— Пусти! — срываюсь на тихий крик, снова подрываясь вверх, другой возможности заставить подняться его у меня нет: руки и ноги парализованы захватом.
— Да твою ж мать, блядь! — рычит Северов, и в следующее мгновение мне удаётся схватить воздух, потому что он, наконец, откатывается в сторону.
И сразу становится как-то холодно. Словно кто-то открыл все окна, впуская сквозняк.
Окружающий мир врывается в меня с гулом голосов, в котором отчётливо слышны реплики, которые отчего-то больно жалят.
— Ну нихрена ж себе! Вот вам и идеалка!
— Не идеалка, а индивидуалка прям! — громкий смех.
— Север, да вам бы уединиться!
— Ещё бы прям здесь трахнулись, вот это шоу было бы! — опять ржач.
Закрываю глаза и чувствую, как солёные слёзы выжигают веки.
Я не буду плакать. Не буду. Я не заплачу!
— Бля, я бы и сам не против ей вдуть!
Я не стану плакать.
— А наша идеальная девочка не такая уж и идеальная. Такой бы и я засадил! — присвистывание.
Не заплачу!
— Хлебальники захлопните! — голос Северова громом разносится по спортзалу и заставляет гул утихнуть, давая мне необходимую передышку и возможность собраться с мыслями.
Упираюсь ладонями с двух сторон от головы, выгибаю спину, сгибаю ноги в коленях и поднимаюсь в прыжке. Колени тут же подкашиваются, и я начинаю заваливаться назад. Даже не стараюсь удержать равновесие, самое ужасное в любом случае уже случилось. Закрываю глаза и лечу прямо в… стену. Горячую стену.
— Не трогай меня, — рычу сквозь зубы, когда Артём кладёт руки мне на талию, легко сжимая.
Да, я впервые назвала его по имени даже в мыслях.
— Настя, — шепчет в ухо, опаляя кожу, — не обращай на них внимания.
Его дыхание тяжёлое, рваное, поверхностное.
Надо ли говорить, что за этот день он уже дважды назвал меня по имени? И оно никогда ещё не звучало так красиво и так… сексуально.
Кажется, мой мозг всё ещё не напитался кислородом, потому что я просто стою и позволяю ЕМУ держать меня. А в какой-то момент даже слегка подаюсь назад и прижимаюсь к телу Северова.
— Блядь, перестань так делать, или я за себя не ручаюсь! — режет сиплыми интонациями Артём и, толкаясь бёдрами, вжимает член между ягодиц.
И только сейчас, с огромнейшим запозданием загорается сигнал SOS и начинает орать внутренняя сирена.
Не обращая внимания ни на кого, вырываюсь из его рук, спрыгиваю с ринга и бегом вылетаю из спортзала. Вика что-то выкрикивает. Тренер орёт. Но мне настолько плевать, что даже если под моими ногами разверзнется пропасть, не замечу этого.
Северов перехватывает меня почти у самых раздевалок.
— Подожди! Миронова! Да остановись же ты! — кричит, задыхаясь от бега.
А может и не только от него.
— Отвали! — выкрикиваю, не оборачиваясь, на грани истерики, и продолжаю бежать. Он ловит меня за руку и рывком разворачивает на себя. Выставляю вперёд ладони и упираюсь в стальную грудь. — Отвали, сказала же! Русского языка не понимаешь, что ли? — продолжаю упираться.
— Когда же ты перестанешь сопротивляться, идеальная девочка? — шепчет Артём, задевая губами моё ухо и разгоняя по телу волны жара.
Если бы он только знал… Если бы знал, насколько сильно мне сейчас хочется перестать противиться. Как я от этого устала. Бороться со своим воспитанием и принципами. Снова вдохнуть его запах. Прижаться к горячему телу. Узнать на вкус его поцелуй. Разрушить все рамки. Преступить все границы. Перейти все черты. Спустить с поводка всех своих тараканов. Просто сойти с ума. От него. С ним.
— Перестань уже убегать. — высекает, прихватывая губами мочку и обводя языком.
А я снова забываю для чего мне кислород. Ноги наливаются свинцом. Лёгкие забивает запах кофе, табака и корицы. По коже летят мурашки.
Поднимаю взгляд и встречаюсь с бирюзовыми глазами.
Моё бракованное сердце выдаёт кульбит, когда
