Цена моей нелюбви. Я тебя верну (СИ) - Вера Шторм
— Так. Что же ты мне не рассказала? — произношу с улыбкой, потому что в этот момент Каан кладет голову на мое плечо и сосет свой пальчик.
— Альпарслан не женился.
После этих слов я застываю, словно прибитая к полу. Отсчитываю удары сердца и рвано выдыхаю. Да быть того не может!
— Я не знаю, откуда всплыли те новости. Однако никакого торжества не было. — Подруга глубоко вздыхает, заламывая пальцы, но продолжает: — А затем я как-то увидела новости, где он говорил журналистам, что ни о какой свадьбе и речи быть не может. А уж о любви — тем более. Я не знаю, отчего он поменял мнение, ведь тебе он говорил иное. Может быть, Лариса его достала или еще что-то произошло… Не знаю, Дарин… А вот насчет совместных фотографий с ней он промолчал. Сказал, что уничтожит каждого, кто попытается опубликовать ложную информацию. Что всех, кто лезет в его личное пространство, копается в его жизни и виноват в разводе с тобой, он накажет по полной.
— Господи! — Из горла вырывается истеричный смех. Прижав сына ещё крепче, я чувствую, как сердце начинает барабанить в груди. — Он единственный, кто виноват… Из-за кого наши пути разошлись! Именно он потребовал развода! Какие, к черту, виновники? О чем он там? Крыша, что ли, поехала?!
Рената оборачивается ко мне. Смотрит на меня растерянным взглядом. Она, кажется, сама ничего не понимает. Или же понимает, но не договаривает. И это конкретно выводит меня из себя.
— Он не женился на ней… Я начинаю думать, что ошиблась. Когда впервые увидела их в ресторане… вместе… мне показалось, что они давно знакомы Смотрели друг на друга иначе, улыбались… Даже за руки держались! Но все равно есть какие-то сомнения… Точнее, появились, как только я увидела новости, опровергающие их свадьбу. По сути, получается, я натравила тебя на него. Может, всего этого не было бы… — Подруга разводит руками. — То есть вашего грубого разговора, развода… Может, не было бы…
— Прекрати! — Я впервые повышаю на нее голос, но, вспомнив, что держу сына на руках, тут же понижаю тон. — В новостях показывали, как они вместе по городу шлялись. Его белобрысая вела себя как королева! Между ними была связь — это главное! Поэтому мне плевать уже, понимаешь? Эта новость не изменит моего отношения. Мы не дети, Рената. Нам уже давно не по двадцать лет. Вот тогда можно было бы подумать, что ещё не созрели и не понимаем, что такое семья. Но, черт возьми, Альпарслан взрослый мужчина и на все пошел сознательно. Поэтому не надо мне тут…
Я пытаюсь говорить тихо, потому что Каан засыпает в моих объятиях. Но эмоции иногда берут верх, и у меня не выходит сдержать себя. Я цежу сквозь зубы некоторые слова, чувствуя, как в душе разливается злость.
Даже если сердце мечется и все еще стучит при виде него… Это ничего не меняет. Это все старые привычки. Все забудется. Со временем.
Альпарслан причинил мне столько боли. Столько мучений… Он много лет меня обманывал! Именно из-за него я подверглась нападкам со стороны родственников. Из-за него меня полоскали в СМИ, как только могли.
Нет ему прощения. Точка. И даже думать о нем более не желаю. И чего это я раскисла при встрече? У нас есть договор! Пусть только попробует приблизиться!
— Дарин, — тихо зовёт меня Руслан, стоя у кухонной двери. — Что-то не так?
— Все хорошо, — отвечаю на автомате, шумно выдыхая. — Поедем домой? Каан спит уже.
Попрощавшись с подругой и Рустамом, который пьет в одиночку, и поцеловав Мурата в щеку, я иду к выходу.
Дома мы оказываемся через час. Руслан поднимается вместе со мной. В мою квартиру. Там я сразу же иду переодевать сына и, уложив его в кровать, выхожу из комнаты.
Абрамов сидит на диване, что-то читает на экране своего телефоне. Я присаживаюсь напротив и жду, когда он обратит на меня внимание.
— Извини. — Заметив, что я наблюдаю за ним, он прячет мобильный в карман брюк. — Ты, кажется, тоже устала. Мне пора сваливать. Не буду отнимать у тебя время.
— Подожди, Руслан, — говорю я, сглатывая ком в горле. — Ты не знаешь, откуда Альпарслан узнал, что я вернулась? Все-таки столица. Город большой. Я не ожидала… Такое ощущение, будто мы живём в каком-то маленьком поселке, где в любой момент можно встретиться с любым из жителей!
Руслан меняется в лице. Хмурится. Между его бровями образовывается складка. Он смотрит на меня в упор. Будто злится, что я открыла эту тему. Возможно, не хочет ничего слышать про моего бывшего мужа.
Хотя после слов Ренаты меня начал грызть червячок сомнения по поводу причастности Руслана к этому делу. Складывается ощущение, что они все что-то скрывают…
Больше года назад, ещё до моего отъезда, таких мыслей у меня и не возникало. Ну, это и понятно. Тогда было просто мучительно больно. Отец. Мать. Брат. Любимый муж…
Меня предали все близкие.
— Без понятия, Дарина, — отвечает он ледяным тоном. — Я тоже удивился, увидев Чакырбейли в торговом центре. Тебе не следует о нем думать. Я сам решу этот вопрос, и он не станет интересоваться Кааном. Не волнуйся.
Я усмехаюсь, потому что прекрасно знаю Альпарслана Чакырбейли. Его взгляд, полный уверенности и решимости. Его глаза, которыми он изучал Каана… Он уверен. Он ни капли не сомневается в том, что я родила сына от него.
— Это тебе так кажется, Руслан. — Я качаю головой.
— Не кажется мне ничего, Дарина, — жестко чеканит Абрамов. — Никакого теста, естественно, делать мы не будем. Или мне придется найти хороших…
— Так, стоп! — перебиваю я, догадываясь, что он хочет сказать. — Ни в коем случае! Даже если я вынужденно сделаю тест, то никогда не подменю результаты! — выпаливаю на одном дыхании. — Слушай, были подписаны документы! Он просто отказался от нас! Альпарслан принял условие, что не будет что-либо от меня требовать или качать права! Он, черт его дери, согласился… — Голос срывается. Я перехожу на хриплый шепот. — Руслан, я его видеть больше не хочу. И вообще, развивать эту тему мне неприятно. Я просто поинтересовалась. Вот и все.
— Давай лучше завтра поговорим в офисе и решим, что делать дальше, — предлагает Абрамов, вставая с дивана. — Ты сейчас устала.
Он идёт в прохожую, обувается. Руслан прав: нужно поговорить завтра, в спокойной обстановке, отбросив эмоции. Ни к чему они. Только нервы треплют.
Я наблюдаю за ним и почему-то который раз убеждаюсь, что эти Абрамовы
