Одержимость Ростовщика (СИ) - Алина Вульф

— От тебя будет больше пользы, если скинешь с себя долбанную рубашку и отсосёшь мой хуй, а лучше встанешь раком и дашь себя трахнуть, — от такой наглой прямоты я покраснела. Как он может со спокойным выражением лица, говорить так? — Для всего того, что ты перечислила есть прислуга. Хотя, — он задумчиво почесал квадратный подбородок и окинул очередным изучающим взглядом, — костюм горничной тебе бы пошёл. Купим его как-нибудь.

— Но как вы можете? Я живой человек… — пыталась воспротивиться его отказу, однако потерпела проигрыш.

— Никаких "но" и компромиссов. Лишь секс. По-другому оплату от тебя не приму.

Видимо устав спорить со мной, Рагнар подошёл к шкафу. Достал из него прозрачную бутылку с красной жидкость и стакан.

Было видно, ему не приносит никакого удовольствия тратить время на пустые разговоры с какой-то девчонкой. Он бы скорее потратил их на что-то другое.

Терпкий запах алкоголя смешанного с запахом сигарет пронёсся по комнате, когда он отлил небольшое количество напитка в стакан.

За это время я успела кое-как собраться с силами и встать. Колени ещё подкашивались, но я старалась держаться подальше от него. Нельзя приближаться, потому что страшно. Очень страшно, что он сейчас напьётся и сорвётся. Как папа, когда он не рассчитав своих сил, пил до такой степени, что приходилось прятаться в комнате.

— Ну, так что? Сейчас начнёшь отдавать долг или дать тебе время до вечера?

Залпом осушив стакан, мужчина положил его на стол. И глядя мне в глаза ждал. Ждал, пока отвечу ему согласием. Он и не рассчитывал на другой ответ. Не сомневался, что отдамся ему и плевать, что я не хочу. Ведь так хочет он. Важны только его желания. Только его потребности. И это выводило на эмоции. Как можно быть таким эгоистом?

— Не понимаю. Как папа мог связаться с такими бандитами, как вы? — не выдержала. Сорвалась.

Сделала шаг назад, боясь, что точно сейчас накинется он. Накажет за вольность, но самообладанию Рагнара можно было только позавидовать. Он даже не кричал, а спокойно принялся объяснять.

— Мы не бандиты, а обычная финансовая компания по выдачи ссуды. Говоря простым языком даём деньги в долг под проценты. Чаще всего просят для открытия своего бизнеса, как в случае с твоим отцом. Но это редкость, когда их дело действительно стоет чего-то. В таком случае они прогорают, но нас это уже не касается. А как возвращают деньги наши клиенты уже не важно.

— Вы ворвались в наш дом, как бандиты. Похитили меня и говорили, что… — я тут же закрыла рот, опомнившись, что чуть не сболтнула лишнего. Нет, лучше не стоит признаваться, что слышала его разговор по телефону. Иначе неизвестно, как поступит со мной.

— Что я говорил?

— Не вы… а ваши охранники. Они сказали, что когда… когда вы наиграетесь со мной, то продадите кому-то.

Выражения лица мужчины никак не переменилось. Ростовщик оставался таким же безразличным.

— Я не продам, — внезапно серьёзно заговорил он. — Я никогда не делюсь тем, что принадлежит мне. Если не наскучишь, будешь вести себя, как хорошая девочка, то честно отпущу, когда будет списан долг. И даже накину сверху, если понравишься мне. Будешь выполнять все мои прихоти. Покорно садится на колени, когда прикажу. Раздвигать ноги не зависимо от того, где мы находимся: дома, на крыше, в машине, в лифте…

— Всё! Хватит! Не хочу. Это аморально. Вы заключали сделку с моим отцом, а не со мной.

Звонок его телефона спас меня.

— Слушаю… Что значит должник привязал себя к рельсам? Развяжи и отправь отрабатывать… Меня не волнуют, что вас переедет поезд. Работа не развлечение. Сдохни, но сделай. И это касается вас обоих. Мне нужны мои деньги… Пусть сначала всё вернёт до последнего процента и привязывай заново. Можешь даже рядом лечь… А теперь твоя очередь, — со злостью выдвинул он и прыжок с окна уже не казался мне такой уж плохой идеей. — Сейчас мне надо отъехать. Я даю тебе время до вечера. Либо ты по своей воли приходишь сегодня в мою спальню. Либо говоришь горничной и уходишь. Играть я больше не намерен.

— Вы отпускаете меня? — от счастья я не поверила услышанному.

Это правда?.. Меня действительно отпустят?

— Но… — однако порадоваться мне долго не дали. — Если уйдёшь, то ты и всё твоё семейство выметаетесь из квартиры, а твоя мать, которая выступила в роли попечителя отправится в бордель. Будет там отрабатывать остатки долга своим телом, принимая члены чужих мужиков. Она и раньше это делала, а сейчас хоть деньги начнёт за это получать. И не факт, что не заберёт тебя с сестрой вместе с собой. Чтобы ты понимала, мелкая, я не благодетель. Твой отец взял у меня крупную сумму денег. В качестве долга он отдал тебя и теперь решать, как за него расплачиваться будешь ты. Что выбираешь? Ляжешь под меня? Или под сотни других мужиков? Только другие не будут с тобой так добродушно обращаться, как я. Тебя будут трахать сутками в несколько членов. Станешь молить их остановиться, а они заткнут тебе рот. Затрахают так, что от одного слова "секс" начнёт мутить, а я буду с тобой нежен… в первый раз. — скалится Рагнар, будто издеваясь ласково гладит по щеке. — Буду брать твою невинность медленно и с удовольствием, а после заставлю войти во вкус. Сама с радостью будешь раздвигать передо мной ноги. Прыгать на меня и просить оттрахать тебя.

Морщась от омерзения, я вырвалась из его рук. Как можно быть таким жестоким?

— Ты монстр.

— Я сама доброта, — издевается он, направляясь к выходу. — Помни, мелкая. Времени у тебя до вечера.

4

С тех пор, как Рагнар покинул свой кабинет, оставив меня одну размышлять над его "великодушным" предложением прошло не более десяти минут.

Я всё ещё сидела на том же самом месте, раздумывая над тем, как мне следует поступить. Уйти и собственноручно толкнуть семью к бездомному существованию, но зато сохранить свою честь. Или продать её, но сохранить спокойствие семьи.

Выбор был очевиден, но принять его так просто и сразу… это было выше моих сил. Кто знает, что Рагнар будет делать со мной. Как будет утолять свои желания. Пусть я и девственница, но о занятии любовью мне тоже немного известно. Однакласницы в школе и подруги в университете любили хвастаться своими достижениями: парнями и опытами. И не все