Дорога к твоему сердцу (СИ) - Дина Сдобберг
Перед мысленным взглядом мелькнула картинка с ребёнком, но я отогнала от себя болезненные мысли. Какой смысл мечтать о несбыточном. А когда открыла глаза, заметила забившегося в самый угол маленького мальчика. Действительно маленького. Явно даже в школу не ходит. Вещи хорошие, дорогие. Но не по сезону. Вместо теплой куртки, ветровка. Мальчишка едва удерживал слëзы, губы кривились, и сам он был явно растерян и напуган.
Я подошла и присела рядом с ним на корточки. — Привет. Ты потерялся? — спросила я, улыбнувшись как можно мягче. Мальчик в ответ шмыгнул носом и кивнул. — Давай я попробую помочь? Ты с мамой был? Как её зовут? — Нет, у меня мамы нет. — Сказал мальчик. — А тебя как зовут? — Милана, а тебя? — не зная, как бы не расстроить его ещё сильнее, спросила я. — Арлан. — Мальчишка поднял голову и посмотрел прямо на меня.
И вот тут я поняла, что означает фраза "утонуть в глазах". У моего потеряшки были огромные тëмно-карие блестящие глаза в обрамлении густых длиннющих ресниц.
Глава 4
Милана.
Итак, после долгих осторожных расспросов, я смогла выяснить, что мальчик прекрасно знает своё имя и фамилию, имя папы, дяди, ещё кучи родственников, но не знает своего адреса и номера телефона хоть кого-то из родственников. По его словам, он не хотел совсем потеряться, просто решил убежать от охраны. Проверял, получится или нет.
И он так хорошо петлял, что не может вспомнить, откуда именно, его петляния начались. Помогать ему никто не спешил, а подойти к охране торгового центра или полицейскому мальчик побоялся, потому что был уверен, что его отдадут в детдом, и папа его совсем потеряет. — Давай тогда сделаем так. Сейчас уже очень поздно, да и темно на улице. Даже торговый центр закроется через полчаса. Поэтому предлагаю отправиться ко мне домой, я здесь живу недалеко. А завтра начнём обходить близлежащие торговые центры. Ты же не мог совсем далеко убежать? А днём узнаешь, откуда именно твоя шутка началась. Думаю, что там уже точно знают, как связаться с твоим папой. Согласен? — предложила я. — А на тебя дома ругаться не будут, что чужого ребёнка привела? Ну, муж там или другие родственники? — осторожно спросил Арлан. — Нет, у меня нет ни родственников, ни мужа. — Успокоила я ребёнка. — Совсем-совсем нет, или потом приедет тебя забирать? — оживился Арлан. — Совсем-совсем нет. Мы плохо расстались и ему незачем приезжать. — Непонятно почему я разоткровенничалась с мальчиком. — Он тебя обидел? Ударил? Дурное сделал? — нахмурился Арлан, но почему-то стал от этого только ещё более милым. — Ну, у него не получилось. За меня заступилась моя хорошая подруга. — Улыбнулась я, разглядывая такого маленького, но уже такого правильного мужчину. — Я теперь тоже буду за тебя заступаться! — решительно кивнул головой мой потеряшка. — Главное придумать, как бы мне сначала за тебя заступиться, представляешь, как твой папа сейчас переживает? Как он напуган, что ты пропал? А от испуга, взрослые иногда поступают очень плохо. Могут даже очень сильно кричать и ругаться. Ты главное должен знать, что это от страха за тебя, и не обижайся на папу. Хорошо? — я не представляла, чтобы сделала я сама в такой ситуации, но мне хотелось, чтобы малыш не боялся встречи с отцом. — Я бы дал себе ремня и долго бы с собой не разговаривал. — Очень серьёзно для своего возраста ответил Арлан.
Дожидаться закрытия торгового центра я не стала, но, уже спускаясь, я решила задержаться. Всё-таки на улице зима, а Арлан в лёгкой ветровке. В магазине с детской одеждой продавщица смотрела на меня с плохо скрываемым осуждением. Впрочем, её сложно было не понять.
Сама я одета была тепло и по сезону. И пусть не самые дорогие вещи, но качественные и хорошие. Родители меня приучили, что переплачивать за вид это глупо. Вещи я покупала не так часто, особенно такие как куртка или тем более дублёнка, но выбирала я всегда тщательно. Ориентируясь не на внешний вид, и не марку, а на прошивку швов, материал, из которого была вещь изготовлена, качество фурнитуры.
К тому же, долгое время, прожитое в очень стеснённых финансовых условиях, приучило к деньгам относиться очень бережно.
А мальчик, который пришёл со мной за руку, и которого логично считать если не моим ребёнком, то явно мне не чужим, пришёл без шапки и в ветровке. Причём я только, когда мы уже выходили из кафе, заметила, что вещь ему сильно велика, словно взята у более взрослого ребёнка. Куртку мы выбирали недолго, больше с шапкой и шарфом провозились. И то, только потому, что Арлан наотрез отказался принимать тот факт, что я трачу на него свои деньги. — Зачем? У куртки есть капюшон. Я не замёрзну. — Упирался он. — Так, давай рассуждать так. Вот мы завтра будем ходить по улице, где на минуточку зима. И я буду всё время переживать, что ветер надует тебе уши, или голову. Или горло прихватит. Вот скажи, это будет правильно? — спросила я, решив сыграть на мужской правильности своего потеряшки, которую успела заметить. — Нет, это выходит неправильным. Женщина не должна переживать из-за мужчины. Так папа говорит. — Нехотя согласился со мной Арлан. — Но тогда это будет мой долг, хорошо? — Хорошо, заработаешь и отдашь. Договорились? — улыбалась я этому торгу.
И хотя было заметно, что у мальчика явно обеспеченный папа, даже если не принимать во внимание упоминание об охранниках-ротозеях, Арлан оказался совсем не избалован. Спокойно и без капризов поужинал рисом с курицей, сидя вместе со мной на кухне. А когда я начала мыть посуду, пододвинул стул, спросил чистое полотенце и начал вытирать вилки, чашки и тарелки, которые я мыла.
Арлан спокойно сходил в душ на ночь, и было видно, что ничего непривычного для него нет. И меня честно восхищало то, как его воспитывает отец. Спать мы легли вместе. Просто в моей квартире не было второй кровати. Мальчик выпил на ночь стакан кефира и уже вскоре засопел.
А я лежала, перебирала тёмные волосы, прижавшегося к моему боку ребёнка, и думала. Я даже не могла восстановить в памяти тот момент, когда я вдруг потеряла ощущение, что этот мальчик мне чужой. В какой-то момент я поняла, что я прекрасно понимаю, что где-то сейчас сходит с
