Бывшие. Вдребезги сердца - Даша Юлина
С кухни ко мне подбирается запах яичницы. Я растираю плечи и следую за тонкой ниточкой аромата, что приводит меня к обеденному столу, на коем с математической точностью расставлены тарелки и приборы. Незаметно улыбаюсь, пока Энди наливает кофе. Раньше я замечала за ним некоторое расстройство по поводу расстановки вещей, порядка и расположения предметов, и сейчас, мне кажется подобный пунктик очень милым. Энди с хмурым выражением лица, с двумя чашками садится слева от меня, закидывает ногу на ногу, согнув в колене и молча, отпиливает вилкой вздувшийся белок.
- Прости за вчерашнюю выходку, я не хотела тебя обижать. Мне все равно с кем ты встречаешься. Ты свободный парень и…
- Остановись, если не собираешься сказать нечто воодушевляющее.
- Что с нами не так? Почему мы не можем быть просто друзьями? – я убираю пленку с желтка, и тот растекается подобно кляксе.
- Хочешь дружить со мной после того, как я лапал тебя в баре и знаю, какие терпкие на вкус твои соски?
- Энди… - я сдаю позиции всё быстрее и быстрее.
- Что Кани? – вилка со звоном разорвавшейся бомбы падает на закаленное стекло столешницы. Энди усмехается с нездоровым блеском в глазах. – Предпочтешь лицезреть другой член перед своим носом?!
- Да пошел ты! Слабак! Я отталкиваюсь, но не успеваю встать со стула. Энди прихватывает деревянную спинку и таранит меня на себя. Мы как на невидимой кровавой битве, прожигаем друг друга глазами и не можем ровно дышать, потому что ярость, наполняет порохом каждую вену и сосуд.
- Повтори, что ты сказала? – шепотом требует Боссон.
- Я, - сглатываю вязкую слюну. – Ты не должен был отпускать меня, не должен был принимать мое решение, как нечто неоспоримое. Я так ждала, что ты развернешься, ударишь кулаком в стену, или разобьешь чертову вазу, но ты ушел.
- Ты призналась, что не любишь меня.
- Такой дурак…- я опускаю голову и чувствую ладонь Энди на своей щеке, она призывает посмотреть на него.
- Дурак, согласен, но будем друзьями, Кани Вонг? – проводит большим пальцем по моей нижней губе, и я застываю от мурашек, бьющихся в агонии под кожей.
- Будем. - Тогда ешь завтрак, приготовленный мной, и поедем в больницу к Анне.
- Хорошо. Всё, всё проходит, будто и не было. Я снова на расстоянии, а он влезает в шкуру равнодушного собеседника и лихо справляется с едой. Мама учит меня сначала думать, а потом говорить, только, кто задумывается о таких мелочах, когда между ног пожар, а в грудь выпускают сотни отравленных желанием стрел? Никто!
***
В Мемориальном медицинском центре поток пациентов и жертв ненастья. Круз вместе с еще двумя офицерами, без устали виснет на телефоне и не отходит от ресепшен ни на дюйм. Энди, позаботившийся о моей одежде и бросивший ее в сушку, ищет глазами хоть кого-то, кто поведает о состоянии Анны. Поиски приводят к родителям девушки. Мистер и миссис Бушел, скромно томятся на жестких креслах, держась за руки. Я толкаю Боссона, и мы вдвоем ныряем в нескончаемый людской конвейер, приближаясь к супружеской чете.
- Здравствуйте. – Я начинаю первой, ведь они незнакомы с Энди.
- Кани, милая, - миссис Бушел встает и обнимает меня. - Я не знаю, как выразить тебе свою благодарность за спасение нашей дочери.
- Оставьте это для более удобного случая, - я улыбаюсь. - Как она?
- Тяжело. – Коротко отвечает отец Анны и косится на парня в черной футболке.
- Ох, познакомьтесь, это Энди Боссон. Мы были вместе, когда нашли Анну. Глава семьи выравнивается, протягивает руку и заключает:
- Я ваш должник, Энди.
- Она пришла в себя? – Боссон сжимает ладонь Рурка.
- Боюсь, это произойдет нескоро, - Алана давится слезами, отчего голос садится. – У нее серьезное сотрясение мозга. Врач сказал, последствия могут быть неутешительными. Возможно, она ослепнет.
- Как они поняли, что есть такая вероятность? – теперь уже я проявляю любопытство.
- Сделали томографию, еще какие тесты. – Рурк опережает жену.
- Понятно, я очень сожалею. – Говорю честно и еле-еле могу закончить фразу от соленых гостей, что собираются в уголках глаз.
- Спасибо, Кани, ты добрая девочка. Как твоя мама?
Черт, мама! Я отрываюсь от компании и спешу к лейтенанту, что как раз улучил минутку на перекус. Энди остается с Бушелами и делает все, чтобы убедить их в скором выздоровлении Анны. Слышу, как он рассказывает о чудесном исцелении подростка в Вашингтоне, который тоже пережил травму головы.
- Сэр, - обращаюсь к Крузу. – Можно вас отвлечь? Он неохотно убирает чизбургер ото рта и вытирается салфеткой.
- Куоло затоплен полностью.
- Что? А моя мама и Мано? Вы что бросили их там?!
- Не горячись, они в безопасности. Их приютили Лалэ. Прошлой ночью сошла сель и от вашего дома остались одни щепки.
Я хлопаю глазами, переваривая сказанную им информацию. Магазин, дом, гараж, сарай, всё на хрен снесло в океан. Мощный громовой грохот, вызывает писк и крики в холле, я оборачиваюсь и наблюдаю за усилением дождя. Ничего не видно. Совсем. Сизая мгла, скрывает город целиком.
- Я вас услышала лейтенант, спасибо.
- Не за что. – Он давится пончиком и сахарные усы, превращают его в героя детских кошмаров. Энди видит, что я топчусь у выхода и, обменявшись любезностями с Рурком, поспевает ко мне.
- Куда тебя отвезти?
- Ты видел, что творится за окном?
- Моя тачка выдержит, будь уверена.
- Я поеду к семье. Подбрось меня к Ипо, пожалуйста.
- Иди сюда. – Он раскрывает зонт, и я становлюсь рядом.
Таким образом, выходим из больницы и перемещаемся к машине. Оказавшись в «Шевроле», отдираю от бедер мокрое платье и на мгновение ловлю взгляд парня. По истечению пяти минут, мы прорываемся на шоссе. Колеса буравят ручьи, а дворники едва справляются
