(не)желанный малыш для олигарха (СИ) - Владимирова-Бойко Марина

— Почему ты не в своей теплой кроватке? – интересуется он.

Как же мне хочется сказать, что теперь тяжело засыпать одной, но я сдерживаю себя.

— Хотела прогуляться перед сном. А ты? Что делаешь ты? – спрашиваю и робею, так как он делает шаг навстречу.

— Сгоняю стресс, когда тебя рядом нет.

Его тяжелые шаги все ближе и ближе ко мне. Он снова слишком рядом. И я чувствую, как пылает его тело, как плавится моя душа.

Прикрываю глаза, запрокинув голову. Он целует меня и в этот момент кажется, что все те далекие звезды в ночном сапфиром небе, — мои.

Анвар медленно впускал меня в свою жизнь. Рассказывал, как он устал от большого шумного города и на время решил взять тайм-аут.

Теперь вспоминаю, каждую мелочь, связанную с ним. Как он прикасается к моему телу очень бережно, нежно, не спеша, словно скользит рукой по тонкому муслиму. Как смотрит на мои губы, приблизившись вплотную. Я улавливаю его горячее дыхание и дышу с ним в унисон.

Вспоминаю, как прятала перепачканные простыни, когда у нас все произошло в первый раз, как бежала в прачечную и встретилась там с Анной, как боялась, что она об этом узнает. В этот миг мои щеки пылали огнем.

Как Анвар наваливается на меня своим мощным телом, хмурит брови и говорит: «Черт, снова забыл резинку». Затем еще сильнее сжимает в своих объятьях. Я хочу возразить, вырваться, но уже слишком поздно.

Наверное, ему нравилось все, что не нравилось мне. Когда я говорила: «нет», он говорил: «да». Он постоянно перечил, возражал. Часто задавала ему вопросы, а он на них не отвечал. Молчал или закрывал мой рот неожиданным поцелуем.

Этой ночью все было по-другому. Я не могла понять, почему произошли такие перемены, на какое-то мгновение мне показалось, что он был так ласков, заботлив со мной.

Я проснулась в его комнате. На его застеленной шелком кровати.

Он рядом. Постель смята, на ворсистом ковре разбросаны наши вещи. Настенные часы показывают семь. Они глухо отбивают свой ритм, к которому привыкаешь и в итоге не замечаешь совсем.

Осознаю, что проспала. Не должна быть здесь. На его территории. Огляделась. Его спальня с белыми потолками, хрустальной люстрой и небольшим журнальным столиком, на котором стоят пустые бокалы Бордо, а рядом на искусно расписанной тарелке крупные гроздья сладкого винограда. Вспоминаю, как Анвар кормил меня ими со своих рук. Спрашивал, пробовала ли я когда-нибудь фрукт: «Глаз дракона». В ответ громко рассмеялась, потому что первый раз слышала такое странное название. Анвар, разливая темно-алый напиток, восторженно рассказывал о сладком экзотическом фрукте с очень сочной, нежною мякотью.

— Скажи, почему ты здесь? – задаю ему очередной вопрос, подобрав подходящий момент.

— Здесь красиво. Плодородные земли, не испорченные деньгами люди, — в его ответе чувствовалась фальшь. Анвар не говорил прямо. Я думала, что он просто решил переждать решение какой-то сложной проблемы поэтому и приехал сюда. Но настанет время, он уедет в шумный мегаполис, где бесконечный поток машин, людей и светофоров.

Однажды я услышала, как он разъяренно разговаривал по телефону. Это бы такой накал, что от услышанного у меня невольно затряслись руки. Иногда мне страшно видеть его таким. Диким, неукротимым зверем.

Легко провожу подушечками пальцев по его упругой груди. Как же приятно касаться его загорелой, гладкой кожи, вырисовывая тонкими пальцами незамысловатые узоры. Как же приятно, что он здесь и сейчас. Со мной и только со мной.

Встаю с кровати и подхожу к окну. Раздвинув плотные шторы, впускаю поток света, который стремительно заполняет комнату. Сегодня яркий солнечный день.

— Я не привык, чтобы девушки сбегали из моей постели, — раздался его сонный голос.

— Извини, нужно идти. У меня есть обязанности по дому, которые я должна выполнять.

— Я хозяин этого дома, — смеется. Показывает белоснежную улыбку и встает с кровати.

Подходит ближе. Обхватывает запястья жесткими ладонями и притягивает к себе.

Мне безумно волнительно чувствовать его близость. Его горячее дыхание.

— Я сам скажу, когда тебе уходить, — дарит обжигающий губы поцелуй.

Кажется, я бессильна против его напора. Снова и снова окунаюсь с головой в его запах, в новую игру полутонов, усиленных контрастов и тонких граней.

Я просто слушаю свое сердце. Оно мне говорит: «да». Миллионы, тысячи раз «да».

***

— Теперь можешь идти.

Во второй раз подхожу к входной двери. Оглядываюсь. Он доволен собой, своим высокомерием.

— Зачем ты так? Тебе нравится мучить людей? – заглядываю в его глубокие глаза.

— Мне нравится выводить их на чистую воду, показывая кто они есть на самом деле, стягивая маску зависти и лицемерия. А еще я терпеть не могу, когда мне лгут. Хуже всего слушать ложь, как тебе вешают лапшу на уши.

Растерянно смотрю ему прямо в глаза.

— Кто ты Анвар? Кто? – жду ответа, затаив дыхание.

— Разве это имеет значение?

— Для меня имеет. Я хочу знать о тебе все и даже больше. Хочу, чтобы ты верил мне, Анвар…

— Что-то изменится? – встает с кровати и тоже подходит к двери. Открывает ее настежь, а затем продолжает говорить на пониженных тонах:

— Ты сводишь меня с ума. Ты так хороша. Ты засела у меня в голове.

— Тогда почему? Почему ты стараешься меня избегать? То гонишь, то я просыпаюсь в твоей постели?

— Потому что такой зверь, как я не способен любить.

Часть 4

Анвар

Ее руки похолодели. Она легко прикрыла глаза, и длинные ресницы коснулись румяных щек.

— Любить… — раздается пластичный голос. – Что может быть еще приятней, когда слышишь это из уст человека, которому хочется сказать в ответ такие же ласкающие слух слова.

Мы продолжаем стоять в дверях.

— Все сентиментальности — это лишнее.

— Почему? – хмурит бровки. Солнечные лучи едва касаются ее лица, она выглядит такой свободной и безмятежной. Сдавливаю хрупкие кисти, понимаю, как же она хороша… И пусть в ее светлой головке живут такие ошибочные мысли. Не хочу ей врать, так как сам не выношу ложь. Но она привыкла верить, в то, что хочет верить. Поэтому будет больно. Больно переубеждаться в обратном.

— Знаешь, что Анвар, ты совершенно не умеешь слушать. Иногда важно выслушать человека, который просыпается с тобой в одной постели, хочет встречать с тобой холодные рассветы и провожать малиновые закаты, — говорит медленно, тонкие веки слегка подрагивают. Шелковые локоны спускаются ниже плеч. Как же она притягательна, даже слишком.

— Давай обойдемся без объяснений. – Перечет мне. Еще одно неправильное слово – схвачу в охапку, она снова окажется в моей безмерной, верховной власти.

— Хорошо, – резко открывает глаза, смотрит безотрывно. Малахитовые глаза вспыхивают любопытством.

Отпускаю ее. Делаю шаг в сторону, открываю настежь дверь.

Понимает все без слов, но продолжает стоять и чего-то от меня ждать. Ответа, дополнительных слов. Может просто не хочет уходить. Только привыкать, ко мне не нужно.

Жаль, что она выдумала себе воздушные замки. Я не выполняю просьб, не исполняю желаний. Я сам решаю, что мне делать и когда делать. Это один из моих нерушимых принципов, который не собираюсь ломать даже из-за такой хорошенькой девчушки, как она. Слишком хорошенькой.

— Хотела узнать, что ты любишь есть на завтрак?

— Мясо. Аппетитный бифштекс средней прожарки.

— Хорошо. Я приготовлю для тебя самый вкусный завтрак. После чего твое сердце растает, и ты поцелуешь меня, — ослепляет меня лучезарной улыбкой и медленно уходит, а я уже хочу ее остановить. Вернуть в свою постель, все повторить. Первый, второй, третий раз… Взрывоопасная страсть, которой нет конца.

***

Мужчина в сером костюме, вошел в мой кабинет без стука. Кто он? Откуда взялся? Этот хорошо откормленный, скорей всего порядочный семьянин, с блестящей залысиной. Любитель синих галстуков и дорогих кожаных портфелей.

Остановился в дверях. Так аккуратно протирает свой потный лоб, словно золото дорогостоящей пробы.