Его Уязвимость - Анна Гур
У меня в горле все пересыхает, и я облизываю губы, руки начинают подрагивать. На лицо все симптомы сильного стресса.
Никогда еще ни один мужчина, ни один парень не заставил меня ощутить ничего подобного. Все свои отношения я заканчивала не начиная. Поначалу строгая мама не пускала, а потом и мне не особо нравились подобные ухаживания.
Я старалась тактично уйти от назойливости. Единственный, кто стал близок – это одноклассник Паша, которого я воспринимала больше другом, и свидания наши были легкими, правда перед отъездом в Москву, когда я пришла его проводить, он меня резко схватил.
– Кать, мне от тебя крышу рвет, – шепчет как в горячке и все сильнее сжимает меня в неожиданно сильных объятиях, - так хотел, чтобы мы вместе поехали, планы строил…
– Я знаю, Паш, – пытаюсь мягко освободиться, немного смущенная тем, что мы стоим в проходе и вообще-то мешаем другим, - не смогу я с тобой поехать, не судьба.
– Не судьба, – повторяет как-то зло, с агрессией и внезапно резко обрушивается на мои губы, сминая в жестком поцелуе.
Теряюсь. Сильно. Может, поэтому и не отталкиваю парня, с которым мы прощаемся на длительный срок, а может, и на всю жизнь, застываю, не испытав ничего, кроме легкой боли в губах и дискомфорта.
– Катька… – отрывается от меня нехотя и глаза блестят. Мне не по себе становится, но Паша выпускает меня из своих рук так же внезапно.
Смотрю на друга в растерянности и не могу понять происходящего.
– Езжай, Паша, тебя твое будущее ждет, Москва… Ведь она большая, другая, и люди, попадая в жернова нового для себя мира, часто меняются и забывают тех, кто когда-то на каком-то этапе пути казался самым важным.
Проводит по моим волосам рукой, смотрит мне в глаза.
– Я позвоню, Елецкая…
Не отталкиваю друга, улыбаюсь, проронив короткое:
– Прощай…
– Хочу также отметить, что Димитрий Иванович имеет богатейший опыт работы на посту руководителя металлургической империи с мировым именем “Тайгер Корпорейшн” – лидера мирового рынка сырья. Разумеется, господин Кац намерен поделиться опытом работы, новаторством и переквалифицировать некоторые цеха нашего предприятия.
– Все. Я же говорила, будут увольнять, – цедит сквозь зубы Валя, немного бледнеет.
Все мы здесь сильно зависим от зарплаты на заводе. Работы в краю не так чтобы много, а платят более-менее хорошо только здесь.
Не могу оторвать взгляд от Каца, облизываю губы и поправляю ворот платья, воздуха не хватает…
Почему я так реагирую на незнакомого чужого мужчину, который даже не видит меня, притаившуюся в разношерстной толпе, я не знаю.
Выдыхаю с шумом и вытираю вспотевшие ладошки о платье. Оглядываюсь по сторонам и понимаю, что не я одна подпала под гипнотический, властный, невидящий никого взгляд мужчины в безукоризненном темном костюме.
– Какой же он… Кремень прям, – шепчет Зина, так же, как и я, в нетерпении облизывает губы, не особо слушая речь Петровича, всецело уделяя внимание новому боссу, – с таким хоть разок.
– Прекрати, – цыкаю на нее и почему-то внутри чувствую укол непонятного чувства.
– Ну а что такого? Быка-производителя нужно сразу за рога брать, ну или не за рога, а за…
– Ненормальная!
Кошусь на Зину, которая не теряется:
– Елецкая, ты слишком заигралась в праведницу, я очень хочу взглянуть на мужика, перед которым падут твои непреступные бастионы.
– Отстань от Катьки, стерва, – врезается в наш теплый разговор Лена, – остуди пыл, самка быка, ну или корова по-простому.
Прыскаю со смеху. Пока Зина краснеет, Валя замечает кое-что интересное, на что и обращает внимание девчонок:
– Вставайте в очередь, смотрите, вон как московская журналистка в стойку встала.
Лена резко направляет взгляд в сторону эффектной женщины, которая стоит к нам в профиль. Она улыбается, глядя прямо на Каца, пока оператор ведет сьемку, и сжимает у груди микрофон, подчеркивая размер своего явного достоинства.
– Вот коза, – постановляет наш дружный женский коллектив.
Даже я ловлю призыв, проскальзывающий во всей горделивой осанке журналистки. Она сейчас приковывает к себе взгляд утонченностью и каким-то флером женственности, которая читается даже в слегка склоненной голове, словно демонстрирует, что прислушивается к речи Олега Петровича.
Отмечаю легкую улыбку и взгляд томный немного исподлобья.
Так часто на фотографиях улыбалась леди Диана. Как-то даже целую передачу я смотрела о “принцессе сердец”, которая так и не стала королевой. Только вот при всей своей лощенной красоте столичной журналистке далеко до королевской грации леди Ди.
И откуда такие сравнения и мысли всплывают в моей голове?
Ну так замкнутые интроверты много читают.
– Эх, Катерина, нам такие мужики никогда не перепадут, не там мы родились с тобой и не в тех семьях, – подытожив свои наблюдения, тяжко вздыхает Зина, и на миг за ее бравадой проскальзывает обида.
Я же остаюсь спокойной. Ну что же поделать. У каждого своя семья. Я вот отца своего почти не помню, но горькая обида застряла комом.
Петрович, улыбаясь еще шире, похожий сейчас на блестящий пряник, торжественно произносит:
– Слово передаю новому владельцу нашего предприятия. Господин Димитрий Иванович Кац.
Западный гость кивает нашему директору, а я опять с широко раскрытыми глазами впитываю каждую деталь образа нового хозяина. И с каждой секундой сердце все сильнее колотится в груди.
Один только его костюм с массивными часами, наверное, как не знаю что стоит. От Димитрия Каца веет деньгами, властью и другой жизнью.
Той жизнью, о которой я смотрела фильмы и читала книги. Я ведь из родного края никогда не выезжала, даже на самолете ни разу не летала.
Наверное, поэтому Кац так взбудоражил мое сознание. Дикость в нем чувствую, ярость, что скрыта внутри. Не могу понять противоречия своих чувств. Димитрий всем своим видом напоминает скалу, которую никакие невзгоды и удары не способны сдвинуть с места или с курса, который он прокладывает к намеченной цели.
Он выглядит инородно здесь, выделяется своей отстраненностью, которая чувствуется в каждом едва уловимом жесте и практически напрочь отсутствующей мимике. На его лице не проскальзывает даже тени мимолетной улыбки в ответ на приветствия Олега Петровича.
Ледяная харизма и повадки лидера, привыкшего управлять – вот что он всем транслирует.
И меня буквально бьет током, когда мне кажется, что его яркие зеленые глаза проскальзывают по мне…
Однако
