Во тьме его желаний - Алена Худова

— Почти приехали, — коротко сообщил он.

Через пару минут он остановился, а затем аккуратно подхватил меня на руки и вытащил из салона.

Я старалась как можно меньше касаться мужчину, но Армин так крепко прижимая меня к себе, что я никак не могла отстраниться.

Тем временем мужчина занёс меня в клинику, поднялся по лестнице, занёс в свой кабинет и поставил на пол. Я тут же оступилась на трясущихся ногах, но Армин поддержал меня за талию.

— Вымой руки, — приказал он, включил воду и капнул мне жидкое мыло на ладонь.

Я наощупь нашла струю и тщательно принялась тереть ладошки друг об друга, а затем все смыла.

— Отлично, — одобрил Армин. — Голову вверх. Я тебя умою, чтобы никакой угрозы инфекции.

Я послушно подняла голову и приняла заботу от моего врача.

— Не открывай глаза, — сообщил он, а затем прошёлся ватными дисками, смоченными в какой-то жидкости, по моим векам и ресницам.

— Теперь сядь, — вновь приказал мне Армин, и помог дойти до удобного кожаного стула без спинки.

— Не бойся, — Армин погладил меня по спине, вынуждая придвинуться ближе к краю стула. — Я посмотрю тебя через обычную щелевую лампу. Расслабься.

Мужчина обхватил меня одной рукой за подбородок, а второй придвинул за затылок к подставке. Я установила подбородок на подставку и сглотнула от напряжения.

Это ведь обычный осмотр. Почему я так волнуюсь?

Сложив вместе вспотевшие ладошки, я принялась ждать пока Армин проведет осмотр

— Умничка. Такой послушной девочкой ты мне очень нравишься, — совсем близко от меня раздался голос Армина, и я поняла, что он ещё даже не приступал к исследованию. — Со мной ты будешь такой всегда. Правда?

— Да… — выдохнула я, испытав какой-то странный приятный страх.

На этот раз мне очень захотелось, чтобы Армин коснулся меня. Успокоил своим прикосновением. Вновь сказал что-то ласковое и приятное. Но я бы ни за что на свете не попросила бы о таком, даже взглядом.

— Ну что, посмотрим, — сообщил Армин, но уже напротив меня. — Постарайся широко открыть глазки и пореже моргать.

Глава 4

Я как будущий медик никогда не боялась всех этих медицинских приборов, игл и прочих инструментов. Но сейчас, оставшись в таком беспомощном состоянии, я начала бояться абсолютно всего. Даже эту безобидную щелевую лампу.

Я прекрасно понимала, что Армин лишь посмотрит на мои глаза через линзы и определит степень их повреждения. Никто и ничто не коснется моих глаз во время этой процедуры.

Но, как назло, в голову лезли какие-то кошмарные картинки, что Армин непременно вколет что-нибудь мне точно в глаз или ещё хуже — прямо сейчас без моего разрешения и наркоза примется за операцию. А я не смогла бы покинуть кабинет, даже если бы при этом врач ни капли не сдерживал меня. Я бы просто не увидела где дверь. Не нашла бы ее даже по памяти, так как при отсутствии зрения я совсем потерялась в пространстве и не помнила даже где находится дверь по отношению к этому оборудованию.

Все эти мысли с такой силой захлестнули меня, что у меня задрожал подбородок от страха, а на мучительно сухие глаза навернулись едкие слезы.

— Тише, малышка Афина, — Армин взял меня за руку. — По результату осмотра могу сказать, что не так все страшно.

— П-правда? — я машинально подняла глаза на Армина, но я не видела абсолютно ничего. Даже на уровне пяти сантиметров от глаз. Я только могла отличить светлое пятно — интерьер кабинета, от темного пятна — Армина.

Как хорошо, что он жгучий брюнет, да ещё и любитель черной одежды. Иначе я бы даже его не смогла различить.

— Конечно, правда, — мужчина встал передо мной и вновь поднял мое лицо кверху. — Открой глазки, сейчас тебе станет совсем хорошо.

Я послушно замерла в ладонях мужчины и почувствовала новую порцию капель, а затем долгожданное увлажнение глаз. Мне действительно стало полегче.

— Спасибо, — почти беззвучно прошептала я.

Внезапно мужчина сел на корточки передо мной и зажал мои руки в ладонях, заставляя меня снова сомневаться в том, что я для него лишь пациентка.

— Повреждения на одном глазике не такие серьезные — деликатно сообщил он. — Там образовался мешочек, в котором скапливается жидкость. Из-за него ты все видишь мутным и от этого ощущение, что в глазу большая соринка. Со вторым дела посерьёзнее: глубокий порез. Не волнуйся — повреждена только сетчатка, накладывать швы я не буду. Но пока все слои сетчатки не нарастут заново, этим глазиком ты не будешь видеть совсем. Это займет от семи до десяти дней. Наверное, от удара твои очки разбились и именно ими ты нанесла себе травмы.

Мне должно было стать легче от информации, что зрение все же вернётся через неделю, но мне стало ещё страшнее.

Как же я буду жить эту неделю? Как буду купаться? Одеваться? Кушать? Как вообще буду находить нужные мне предметы в доме?

Вопрос о потере зрения у меня стоял уже несколько месяцев, но только сейчас до меня начало доходить насколько это реально тяжело.

А если восстановить его не удастся? Я больше не смогу читать, смотреть фильмы, никогда не поступлю в мед, и вся моя жизнь будет разрушена!

— Афина! — я услышала голос Армина и поняла, что он зовёт меня не в первый раз. — Ну-ка перестань. Ни о чем не переживай. Ты все время будешь у меня под присмотром. Ты ведь хочешь этого?

Я почувствовала, что Армин поднес мои руки к своим губам. Так близко, что обжигал мои пальчики горячим дыханием.

— Отвечай! — рассердился он.

— Всю эту неделю, я буду здесь? В этой клинике? В палате? — уточнила я.

— Нет, конечно, — Армин крепче сжал мои пальцы. — Думаю, дома тебе будет намного комфортнее и спокойнее.

Я ощутила неконтролируемый стыд от его слов, хотя он вроде ничего такого не сказал, но я чувствовала двойной смысл в его голосе.

— Да, я хочу поскорее вернуться домой. Пожалуйста, помогите мне позвонить маме, — испуганно выдохнула я, разволновавшись дальше некуда. Я чувствовала себя так, будто я сидела перед Армином абсолютно обнаженная. Поэтому я плотно сжала бедра, а затем сложила ногу на ногу, испытывая острое желание прикрыться.

— Я говорил вовсе не о твоём доме, — возразил Армин, а я застыла на месте. — Я заберу тебя к себе. Мою маленькую красивую Афину. Я буду заботиться и лечить мою девочку день и ночь. И я немедленно позвоню твоим родным, если ты сейчас же согласишься на мои условия.

Мое сердце