Дубль - Елена Артье
Я выпучила глаза, а Таня шикнула на разговорчивого коллегу:
- Завидуй молча! Леонид Николаевич просто знает, что только мы можем преподать информацию так, как нужно. Поэтому и такой лимит доверия.
Вот вроде столько лет варюсь в этой кухне, а ощущаю себя зелёным салагой. Мало знаю даже о тех, с кем приходится работать. Правильно мне мама говорила, что для этой профессии мне не хватает напора и любопытства. Пора уже доставать из недр свой цепкий ум и показать, что я тоже гожусь на что-то большее, чем писать сюжеты.
Блеснуть мне удалось на конференции. Малый зал в больнице, где происходило всё действо, был забит до отказа. Это наша группа сняла уже всё, что только можно, других на территорию отделений просто не пустили и у них был шанс узнать последние новости в этот момент.
Вопросы представителям власти и здравоохранения летели один за другим, а я не могла отвести взгляд... Любовалась на красиво уложенные светло-русые волосы и прядь, свисающую на нахмуренный лоб. Длинные сцепленные перед собой пальцы, лежащие на столе. Губы, открывающиеся, чтобы произнести речь. Заслушивалась глубоким резким голосом, отвечающим на бесконечные вопросы. Я смотрела на мужчину с большой буквы и понимала, что таких рядом со мной в одном пространстве никогда не было и, вполне возможно, никогда не будет. Ему хотелось довериться и подчиниться по своей воле. И где таких только делают?
Сбоку меня толкнул Роман и я, очнувшись, тут же подняла руку вверх. Пробежалась быстро взглядом по листочку, который подсунула Татьяна.
- Виктория Зайцева, телеканал "Мой город". Глеб Юрьевич, насколько мы узнали, бригады из столицы проводили в нашей области совместные учения. Правда ли, что благодаря количеству задействованных бригад удалось спасти гораздо больше людей и справиться с пожаром? Или это зависит от качества подготовки? Отличается ли она от столичной?
Стужев перевел на меня уставший холодный взгляд, который полыхнул узнаванием. Мне даже показалось, что он слегка потеплел, но расстояние было достаточно большое, чтобы усомниться. Голос генерала звучал по-прежнему отстраненно и резко:
- Наша подготовка по большей части не отличается от норм и правил, предусмотренных уставом. Но как и в любой другой сфере между отделениями могут быть нюансы. Мы не стоим на месте. К тому же это поддерживает ребят в тонусе и мы очень рады, что оказались рядом и смогли помочь. В этом наша задача - быть готовыми в любой момент…
Я ловила каждое слово будто кролик перед удавом и не понимала, что со мной происходит. Стужев смотрел через весь зал мне прямо в глаза и я держала себя в руках, чтобы не поправить причёску или ворот рубашки. Чисто женская история прихорошиться, проявление которой в этот момент меня удивило. Мужчина замолчал и я выдала то, чего не было на листочке, который нервно комкала в своей руке:
- От имени нашего телеканала прошу вас дать согласие на съёмку учений, если это возможно. Насколько мы знаем, вы ещё какое-то время пробудете в городе. После произошедшего, думаю, людям будет полезно посмотреть на будни своих героев.
Поймала удивленный взгляд Романа и ещё несколько злобных от коллег. Никто не решился на подобный шаг, хотя многим бы хотелось. А ещё я просто не знала, что сделает со мной Семёнов за самоуправство, хотя если всё выгорит он должен быть благодарен за отличный сюжет.
- Мы подумаем над этим и сообщим о своем решении, - сказал Стужев, отводя от меня взгляд.
- На сегодня конференция закончена, - провозгласил секретарь, собирая папки. - Всем спасибо, коллеги. Всего доброго.
Зал зашумел: вокруг выключались камеры, отодвигались стулья, голоса обсуждали новости. Я стояла и провожала взглядом спину высокого широкоплечего мужчины, который меня задел, зацепил, обескуражил.
- Ну ты даёшь, тихоня, - восторженно цокнула рядом Татьяна.
- Сама в шоке.
- Если Стужев даст добро - это будет бомба!
- Вот только эту бомбу отправят снимать команду Даниленко просто потому, что он мужик.
- Не горюй, Зайка, зато поблагодарят за инициативу. Может даже премию дадут.
- Ага, догонят и ещё раз дадут. Мечтать не вредно.
- Вредно не мечтать! - философски заметила Татьяна, подняв вверх указательный палец.
Я усмехнулась: конечно вредно. Потому что неожиданно я поняла, что мне понравился мужчина, с которым у меня нет никакого будущего. Разница в возрасте, местожительство, работа - много чего стоит между нами. Мне просто нужно выбросить его из головы, пока мечты не превратились в навязчивую идею.
Глава 4
Виктория
- Я никогда больше не буду импровизировать, никогда! - простонала, в очередной раз ударившись, когда машину слегка занесло на заснеженной дороге. - Одна невинная реплика и я, абсолютно городской человек, вынуждена ехать по бездорожью неизвестно куда. Кстати, где мы сейчас находимся? - спросила водителя, поднимая с пола карту, на которую уже успела наступить.
- Деревню Клюшниково проехали, скоро будем на месте.
- Не думала, что они так далеко забрались. Это же не военная часть.
- Да, но там обустроены большие полигоны для учений. Между прочим одни из лучших в нашем регионе! - с горящими азартом глазами сказал Роман. - Честно говоря, давно хотел там побывать. А уж как сын мой просился! Но нельзя, будет довольствоваться фотками. К тому же их класс договорился об экскурсии в пожарную часть. Спасибо, Вик, всё благодаря тебе!
- Ага, обращайся…
Честно сказать, я уже настроилась на то, что это задание дадут Даниленко и испытала по этому поводу облегчение. Азарт и неуёмная энергия после конференции прошли также быстро, как и возникли. Я даже надеялась, что ничего не выгорит, потому что несколько дней после этого в редакцию приглашение не приходило. Все подумали, что и не придет, когда раздался тот самый ожидаемый всеми звонок.
Вот только к этому времени команду Даниленко уже отправили в командировку и честь освещать доблестных спасателей выпала нам. Татьяна пищала от восторга, Роман спешно собирал свои объективы и прочие приборы, а я боялась и тряслась от волнения. От того, что не справлюсь, от того, с кем мне вновь предстоит встретиться.
Я старалась не думать об этом мужчине, но это не помешало мне пробежаться по Гуглу. Информации как и ожидалось было крайне мало - человек такого уровня и деятельности избегал публичности. И, конечно,
