Фотографов с рук не кормить - Надежда Николаевна Мамаева
Потому, перед тем как открыть дверь родной квартиры, я позвонила в соседнюю. Там жила подруга детства Даша, с которой мы в детском саду сидели на соседних горшках, а в школе — за одной партой. Потом, правда, пути разошлись… Она выбрала себе стезю стилиста и сразу после одиннадцатого класса поступила на парикмахерские курсы. Я же сдуру отдала документы на истфак и… Подсела на образование, как иные — на электронные сигареты. Сейчас у меня была уже третья затяжка. В смысле, я так не смогла бросить это пагубное дело — учиться. Посему, получив диплом историка, пошла заочно на менеджмент, а теперь и в маркетологи. К слову, это весьма мне помогло в фотографии. Нет, не в чувстве кадра, а в том, какова его цель. Посему умела и практиковала не только свадебную съемку, но и брендовую, художественную, студийную, репортажную.
Пока я предавалась воспоминаниям о былом, в глубине квартиры подруги раздались шаги, а спустя пару минут открылась и дверь. На пороге стояла Даша. В пижаме, с маской на лице и пачкой чипсов в руке. В общем, имела типичный вид девушки, у которой накрылось пятничное свидание и которая, смыв макияж, решила расслабиться под сериальчик нетфликса.
— П ривет… — протянула подруга, ошарашенно взирая на композицию «нищие садовые грузчики».
За «нищих» и «грузчиков» в нашем дуэте отвечал водолаз. За «садовых» — я, изображавшая дачницу, беременную тыквой.
— Даш, тут такое дело, — я замялась, подыскивая слова. — Мне тут этого подозрительного типа надо переодеть…
Я на пару секунд прервалась, пытаясь подхватить выскальзывающую из рук тыкву. А соседка приняла это за окончание фразы и вопросила:
— Ты его снимать будешь, что ли?
Выразительное сопение автостопера за спиной без слов говорило, что он думает об особенности некоторых девушек двояко выражаться.
— Нет, это не модель, — я фыркнула, сдув со лба выбившуюся короткую темную прядь. — Мне его просто переодеть надо. Но… — Я наклонилась, сбавив громкость голоса на пару тонов: — Я ему не доверяю. Очень. Так что если я не позвоню тебе в дверь через четверть часа — знай: со мной что-то могло случиться и…
— Что?! — Дашка не расслышала моего шепота и переспросила на октаву громче.
— Ваша подруга говорит, что опасается, что я преступник, и просит вас через пятнадцать минут проявить бдительность, — услужливо подсказал за моей спиной мокрый тип. Судя по интонации, при этом он ещё и скалился, паразит.
— Я просто хотела быть деликатной, — прошипела я, оборачиваясь.
— А я — вежливым. — Его глаза откровенно смеялись, хотя выражение лица было серьёзным.
— Все с вами ясно, — произнесла Дашка, заставив меня вновь обернуться к ней. — Если что, через пятнадцать минут я беру чугунную сковородку и иду к тебе в квартиру убивать. А потом мы вместе с тобой, Белова, запихиваем его, — кивок за мое плечо, — труп в мусоропровод. Даже если его в нашем доме нет.
Все же мне в этой жизни повезло с подругой. С парнем не повезло, а с Дашкой — очень даже.
— Договорились, — согласилась я с таким планом, и засим мы распрощались.
Когда же я и водолаз все же оказались в моей прихожей и я смогла взглянуть на своего подобранца, то увидела, что он улыбается — широко так, открыто. Впервые за этот вечер. А ещё беззастенчиво рассматривает меня в ярком свете простенького абажура. Я так растерялась, что сделала шаг не глядя и… едва не запнулась о папин молоток, который все стоял в прихожей, отец не мог его никак убрать.
— Какая ты бдительная, — наконец выдал недоныряльщик.
— Предосторожность рядом с незнакомыми личностями лишней не бывает, — у меня все же вырвалось мнение о его «амнезии».
Ныряльщик тут же поджал губы. И вообще перестал широко улыбаться и хвастаться тем, что у него был хороший стоматолог.
— Ванная — там. — Я указала на фасетчатую дверь, мимикрирующую пленкой под массив сосны. — Можешь пока умыться. Полотенце бери полосатое. Сейчас поищу тебе сухие вещи, чтобы переодеться.
Автостопер тут же воспользовался моим предложением. Я услышала, как задвигается щеколда. На два поворота.
И этот тип будет мне говорить о бдительности? Как будто стоит ему оказаться в ванной, я тут же вздумаю покуситься на его добродетель. Я прошла в комнату, стараясь краем глаза косить в сторону ванной. В общем, бдела. А ещё искала папины штаны по принципу «чего не жалко и не сильно стыдно». В итоге обнаружила почти не дырявые джинсы и почти новую футболку, которую папа жутко не любил, с надписью «Мы пели так, что вытрезвитель плакал!». Она была настолько синтетической, что порою искрила. И подозреваю, при должном трении от этой футболки даже можно было запитаться и подзарядить телефон.
Довеском автостоперу достались носки и видавшая виды толстовка. Да, это не наряд от Прада. Зато сухой. И точно будет ему не мал, скорее даже наоборот. Именно это я и сказала вернувшемуся из ванной недоутопленнику. А потом милостиво предложила ему для переодевания кухню. Оная у нас была, к слову, не такой уж и маленькой, там помимо традиционного трио плита-холодильник-стол ещё помещался диванчик, и куча шкафчиков, и даже этажерка. В общем, кухня у нас была из тех, где можно развернуться. И переодеться, не стукаясь головой, коленями, локтями и здравым смыслом об углы.
Сама же вышла в зал. Пока этот тип облачается в сухое и чистое, воткну телефон на подзарядку. А то он сдох ещё на середине обратного пути. Ну и заодно за входом из кухни прослежу, чтобы гость по квартире не шастал. Прошло десять минут. За это время можно было не то что одному автостопе ру переодеться — двадцати. А с кухни не доносилось ни звука. Я осторожно, на цыпочках, направилась к двери, тихонько приоткрыла ее и… Да он обнаглел! Это была единственная цензурная мысль.
Недоныряльщик спал сном праведника, нимало не заботясь, что к благочестию лучше п риобщаться через молитвы, а не витая в царстве Морфея. И уж точно не на моем диванчике! Для этого подойдут лавка в церкви, кровать там в келье… Эту простую мысль я и попыталась донести до беззаботно дрыхнущего типа. Но… как в таких случаях говорится, медицина была бессильна. Сон оказался глубоким, как Марианская впадина.
Я
