Под Прицелом (СИ) - Любовь Ладан
Глава 3. Приговор
Алиса открыла глаза. За окнами было утро. Голова была тяжелой. Она встала, посмотрела в окно и поняла что до сих пор еще на ферме. Алиса была озадачена. Не понимала, как она попала сюда, что было после ужина — она не помнила. Когда же она подошла к двери и поняла, что еще и заперта, то ей стало страшно. Стало понятно, что ее намерено удерживают. Отсутствие телефона подтверждало этот факт. Алиса снова выглянула в окно. Под окном небольшой выступ, по нему можно будет дойти до крыльца. А там несложно спуститься вниз, потом уходить в лес, горы. Надо взять воды. Она закинула бутылку воды, пачку влажных салфеток в сумку. Больше ничего полезного с ее точки зрения в комнате не было. Алиса открыла окно и осторожно выбралась наружу на декоративный выступ, опоясывавший весь дом по периметру. Через 10 минут она была уже на крыльце.
***
— Какого черта он еще жив! — возмущался Сердар, стоя посредине террасы и сверкая глазами в сторону Идриса.
— Потому что наказание должно быть соразмерно проступку! Он украл, я ему ноги сломал, — ответил Ямач.
— Ну, хорошо! А зачем притащил его сюда, да еще решил лечить?
— А ты бы хотел, чтоб он направился в больницу сам? И там рассказал, что ему арматура на обе ноги случайно упала? Кроме того, если ноги не собрать, то могло быть заражение, и он и вправду отправился бы к праотцам. Это надо было как-то решать, и я решил!
— Я покажу тебе, как надо было это решить, Ямач!
— Как, дядя?
— Вот так, — с этими словами Сердар достал из-за пояса Ахмета пистолет, и прежде чем Ямач успел что-то предпринять, выстрелил Идрису в голову.
Вслед за выстрелом тишину разрезал женский вскрик. Крик был со стороны леса. Все мужчины на террасе обернулись на него, и увидели, как в высокой траве в сторону леса удаляется женская фигура.
— Вот теперь еще и с Эбру надо что-то решать! Вот цена твоей мягкотелости, Ямач!
— Причем тут мягкотелость. Я не убиваю без веских на то причин! И это не Эбру!
— А кто это?
— Алиса Лебедева.
— Что?! Ямач! И если Эбру молчала бы, надо было только попугать, то Алису теперь надо убрать! Эта девчонка мое лучшее приобретение для клиники за последние полгода! Столько труда впустую, — сокрушался Сердар и, повернувшись к сопровождавшему его Ахмету, отдал распоряжение — убери ее.
— Нет! Я сам. Из-за меня она здесь, потому я все и решу! — возразил Ямач.
— Так же как ты решил с Идрисом?! — продолжал возмущаться Сердар.
— Так я все и решил с Идрисом! Если бы ты не вмешался! Зачем ты приехал дядя? Забирай Ахмета и уезжайте! Мы все приберем, — мрачно сказал Ямач, перезаряжая пистолет. Ахмет стоял и ждал распоряжений Сердара.
— Ты точно ее уберешь, Ямач? Тебе ж причины нужны для этого! — спросил Сердар.
— Из-за тебя они теперь есть, — Ямач, взяв со стола бутылку воды, телефон и солнцезащитные очки, быстрым шагом направился в сторону леса.
***
Когда раздался телефонный звонок, Ямач стоял на обрыве скалы, залитой солнцем, и осматривал окрестности.
— Да, Энгин, что случилось?
— У нас все по плану. У тебя как?
— У меня тоже.
— Может тебе помочь? Надо же, наверное, как-то окружить склон… Я конечно, не стратег, но ведь она может направиться куда угодно.
— Куда она направляется, я как раз уже понял. Она идет к вершине горы. Там собирается осмотреться и определится, куда идти дальше. Она увидит, где трасса, а потом пойдет к ней. До цели ей около 18 часов. Хочу сказать тебе, что нам достался какой-то опытный скаут. Интересно, есть у них такие в России? Она идет в тени, хороший темп, делает остановки. Короче она не в первый раз штурмует гору. Но, у нее, по сравнению с нами, брат, есть один существенный недостаток.
— Какой?
— Она — женщина. Потому она оставляет шлейф духов, поломанные ветки, выбирает тропы и самое главное, резерв сил у нее на 8 часов максимум. Как только у нее "сядет батарейка" она сделает привал, потому через 13–14 часов я все решу.
— Я не должен тебе, конечно, такое говорить. Но мне жаль ее. Я понимаю, что это приказ твоего дяди, но нельзя так. Красивая, беззащитная девушка, врач, да еще и характер — золото. Ямач, я б не смог.
— Так, Энгин. Занимайся делом. А то скинул все на Молчуна. Все! Как закончу, перезвоню.
***
Когда забрезжил рассвет, Алиса открыла глаза. Было необычно тихо кругом. Она поднялась с земли и с чувством потянулась, привстав на носки. Сделала наклоны головой, чтоб как то размять затекшую шею. И когда повернулась, чтоб поднять сумку с земли, то увидела сидящего невдалеке Ямача. Ямач сидел на земле, скрестив ноги, и держал в руке пистолет. Она сделала рывок в сторону, чтоб убежать.
— Стоять! Далеко собралась? — голос Ямача зазвенел в предрассветной тишине. Алиса не ответила, и молча, повернулась к нему. Губы дрожали, не слушались ее. Ямач поднялся и передёрнул затвор. Алиса неотрывно смотрела ему в глаза.
— Ни рыданий, ни угроз, ни мольбы о пощаде? — Ямач направил на Алису пистолет.
— Разве это поможет?
— А ты не робкого десятка.
В следующее мгновение, словно в опровержение его слов, тонкая струйка крови побежала из носа Алисы, и капля крови упала ей под ноги. Она растерянно посмотрела на пол и следующую каплю поймала рукой.
— Эта кровь носом, разрушает твой бесстрашный образ. Ребята еще подумают, что я тебя избил.
— За что вы его убили?
— Зачем тебе это?
— Хочу знать: почему умру.
— Ты умрешь только потому, что была не в том месте и не в то время. Помнишь, как ты садилась ко мне в машину? Я же говорил тебе, не для тебя — эта поездка. Но видимо — это твоя судьба, Доктор.
— Пытаешь оправдать мое убийство, тем, что это было предрешено?
— Именно, предрешено! — Ямач целясь в нее, как то задумчиво наклонил голову, ещё раз оценивая свою жертву, — А хочешь я дам тебе шанс изменить судьбу?
— Зачем мучаешь? Решил стрелять, стреляй, — сказала Алиса, и голос дрогнул. Алиса шумно вдохнула, и ее сердце пропустило удар.
— Торопишься на тот свет?
— Боюсь, что моей силы духа надолго не хватит, — кровь лилась по ее губам и подбородку.
— Знаешь, что может меня остановить?
— Есть что-то — что может?
— Фамилия.
— Что? — Алиса недоуменно
