Вето на девочку - Виктория Волкова
– Настя, давай сюда! – кричит из бассейна Катерина, отвлекая меня от грустных мыслей. – Вода отличная!
– Не-не-не, – отмахиваюсь я, смеясь. – Мне на нее даже смотреть страшно.
Жужа приподнимает голову, словно прося «не уходи!». Да я и сама не собираюсь. Разве что за носками подняться. Но тогда Катя очень долго будет надо мной прикалываться.
Прикрыв глаза, тихонечко раскачиваюсь на качелях. Легонько отталкиваюсь ногой и млею под скупыми лучами московского солнышка.
– А ты почему не купаешься? – слышится рядом голос хозяина дома.
Вздрагиваю, будто меня поймали на месте преступления.
– Х- холодно, – отвечаю я, чуть заикаясь.
– Да я говорил Кате, – морщится Димиров. – Шли бы в зимний сад. Там в бассейне вода всегда двадцать семь градусов. Странно, что она выбрала этот.
– Ей нравится, а я тут посижу, – оправдываюсь поспешно.
– Ну ладно, – улыбается Димиров и спешит прочь. А я выдыхаю с облегчением. Этот человек вводит меня в ступор и в непонятную дрожь.
Он, конечно, богат и красив, но нужно научиться не пасовать. Иметь собственное достоинство. А я не могу. Будто слабый беззащитный кролик прогибаюсь перед сильным хищником.
Если так и дальше пойдет, придется съезжать. Вот только как быть с Жужей?
Бросить ее я не смогу. А в общежитие с собакой не пустят.
Непонятно зачем смотрю вслед удаляющемуся Димирову. Залипаю взглядом на широких плечах и крепкой заднице.
Такой мужчина не может жить один. Наверняка есть любовница или гражданская жена. Только Катя о ней ничего не рассказывала. А спрашивать я не собираюсь.
Александр Георгиевич негромко окликает кого-то из персонала, на ходу дает указание и ленивым шагом удаляется в дом.
Может, мне кажется, но вокруг Димирова все происходит легко и непринужденно. Вроде он никого ни к чему не принуждает. А все исполняется сразу же, словно по мановению волшебной палочки.
Вот и сейчас двое парней, подхватившись, спешат к камину. Осторожно переставляют тяжелую конструкцию на специальную подставку на колесах и катят ее ко мне.
Он что? Распорядился передвинуть камин, чтобы я не мерзла? Потрясающий человек!
– Ух ты! Как хорошо! – трясясь от холода, выбегает из бассейна Катерина. Быстрой лошадкой несется к камину. Подставляет мокрые ладони к языкам пламени. – Папочка для меня постарался. Люблю-люблю!
«Действительно! – протянув Кате полотенце, думаю я. – Александр Георгиевич – хороший отец. Сразу догадался, что дочке будет холодно из воды выходить».
– Вот он такой во всем, – стуча зубами, вытирается Катя. – И как мама могла такого мужика на придурашливого Витю променять? Не понимаю!
Сунув мне на колени Жужу, усаживается рядом.
– Ох, хорошо, что мы с тобой в Москву выбрались, Настя, – тянет довольно и неожиданно подскакивает на месте.
– Что тебя так насторожило? – спрашиваю я лениво.
– Гости приехали. Гоу одеваться. Бежим! – хватает она меня за руку. А я в свою очередь крепко сжимаю Жужу. – Быстрее, Настя, – торопит меня подруга.
– Что случилось? – спрашиваю я, влетая в дом одновременно с Катей.
– Вон, смотри, – манит она меня к окну. – Лиманские приехали…
Изумленно таращусь на людей, поднимающихся по ступенькам. Симпатичный высокий мужчина ведет за руку настоящую восточную красавицу. А за ними чуть поодаль спешит невысокий красивый парень.
– Ой, и Алишер с ними! А папа ничего не говорил, – возбужденно шепчет Катя. – Это мой краш, – признается порывисто и тут же предупреждает строго: – Макарова, он – мой. Даже не суйся.
– Больно надо, Димирова, – фыркаю я, демонстративно отходя от окна. Медленно поднимаюсь по лестнице, поджидая, пока Катерина насмотрится на своего Алишера.
Невысокого роста худощавый мужчина, больше смахивающий на подростка. Такие мне никогда не нравились!
И как только Катя догоняет меня, роняю насмешливо:
– Он вообще не в моем вкусе. Я люблю высоких пацанов.
– Слушай, а ты правда Кириллу кольцо вернула?
– Ну я же тебе говорила, – отмахиваюсь я недовольно. И войдя в свою комнату, падаю на кровать.
Сейчас бы поспать. Но меня ждут к обеду, и отказаться я не могу. Невежливо. Обнимаю Жужу, прижавшуюся к груди. И чувствую, как наваливается непонятная тоска, замешанная на страхе.
Как оно дальше будет? Как меня воспримут новые однокурсники? И не дай бог поссориться с Катей. Получается, я теперь завишу от нее.
«Глупости! – отмахиваюсь решительно. – Мы с Димировой никогда не ссоримся. И Алишер этот мне на фиг не нужен!»
В ящике тумбочки дребезжит сотовый. Дрожащей рукой вытягиваю его наружу. И в ужасе смотрю на экран.
Мама. Хорошо, что не папа!
– Да, мам, – отвечаю я, стараясь сразу взять легкие интонации.
– Здравствуй, Настя, – строго произносит она. – Ты уже устроилась?
– Привет. Да, – лепечу я, сбиваясь с мысли.
– Ты сама в комнате? – интересуется мама устало.
Так и хочется ответить «нет, со мной еще одна девочка!», но что-то в мамином голосе настораживает. Да и врать не хочется.
– Да, – роняю коротко.
– А Катя?
– Она в соседней.
– И как оно, в чужом доме? – горько спрашивает мама.
– Мы только приехали, – выдаю я непреложный факт. – Когда дадут общежитие, перееду.
– Да уж лучше у Катиного отца под присмотром живите, – вздыхает мама и добавляет с усмешкой: – Рита говорит, он Катю в ежовых рукавицах держит…
Силюсь не расхохотаться. Если это ежовые рукавички, то какие тогда атласные перчатки.
– Мне пора, – стараюсь прекратить разговор.
– Мне тоже, – вздыхает мама и добавляет категорично: – Веди там себя прилично, Настя. Деньги я тебе на карточку кинула. За еду и коммуналку вноси там. Ты же не бедная родственница и не приживалка.
– Хорошо, мама. Спасибо, – благодарю совершенно искренне. – Я так и сделаю.
И закончив разговор, в ужасе смотрю на часы. Через пять минут нам с Катей нужно спуститься к столу.
И в ужасе смотрю на отглаженные, будто новые, джинсы, висящие на подставке для одежды, и пустой рюкзак, стоящий рядом. Кидаюсь к шкафу. И как только распахиваю дверцы, в комнату вплывает Катя.
Вот уж точно, она время зря не теряла. Сделала легкий макияж и даже волосы уложить успела. И платье в пол, яркое, чуть облегающее. А сверху джинсовка известного бренда. Очень красиво!
– Божечки-кошечки, Макарова! Ты еще не готова? – закатывает Катя глаза. – Папа меня убьет.
«Такие не убивают», – так и хочется возразить мне. Но я, снимая с вешалки сетчатую тунику в мелкий цветок, лишь роняю: «Сейчас, минутку!».
Натягиваю джинсы, тянусь за туникой.
– Ты в этом замерзнешь. Мы же на улице сидеть будем, – смотрит на меня строго моя Димирова. – Где вообще все твои теплые вещи?
– Я посылкой отправила, – фыркаю довольно. – Не хотела привлекать внимания.
– Ладно,
