Ярослава Лазарева - Первый опыт
– Ну косметики и правда многовато! – заметила Лера.
– Так это же будто я нарисованная в компе! – раздраженно произнесла Яна и выплюнула резинку, целясь в урну. – Чего тут непонятно? Видела же в играх, какие девушки!
– Ну как знаешь! – ответила Лера. – А отчим твой – человек в городе заметный, богатый, уважаемый…
– Ага! – с вызовом проговорила Яна. – Вот ему и позволили, чтобы падчерица в таком виде ходила, уж он-то умеет убеждать!
Яна вдруг вскочила. Лера с испугом на нее посмотрела.
– Глаза бы ему все выцарапала! – зло проговорила Яна и растопырила пальцы. – Вон, и ноготочки – заточки соответствующие себе нарастила!
– Ты просто ревнуешь маму, – тихо проговорила Лера. – Но ведь должна же и она быть счастливой!
– Чего?! – изумленно спросила Яна. – Тут дело в другом! Не хочу говорить про это! Сменим тему!
Лера знала, что родители подруги развелись, когда ей было десять лет, потом мама Яны встречалась с разными мужчинами и три года назад вышла вторично замуж за Викентия Павловича. По местным меркам, это была очень выгодная партия – вдовец, без детей, без особых проблем, имеющий квартиру, машину, свой бизнес. Правда, старше невесты на пятнадцать лет. Викентию Павловичу на тот момент было уже за пятьдесят, но кого это могло волновать? Лера тогда даже порадовалась за подругу. Сама она жила в полной семье и плохо представляла, что чувствуют дети, родители которых разводятся. Хотя среди ее знакомых неполных семей было много. Как все легко женились, так же легко и разводились. Когда отец Яны ушел из семьи, она на какое-то время замкнулась и даже с Лерой не хотела обсуждать произошедшее. Эта тема была для них табу, и Лера сама старательно ее обходила. А потом появился Викентий Павлович. И Лере он даже понравился. Полный блондин с лысой головой и гладким холеным лицом, он выглядел мягким и обходительным. Правда, его вкрадчивые манеры показались Лере при первом знакомстве несколько неприятными. Однажды, когда она зашла за Яной, чтобы прогуляться в выходной, он был дома. Яна нехотя его представила подруге. Викентий Павлович расплылся в улыбке, его голубые навыкате глаза замаслились, он мягко пожал руку Лере, затем вдруг обнял ее и рассыпался в комплиментах «прелестной, очаровательной девушке», хотя ей на тот момент было всего двенадцать. Но ей польстило такое внимание взрослого мужчины, она покраснела, смутилась до слез и поторопила Яну. Когда они вышли из подъезда, она начала расспрашивать об отчиме, но Яна только хмурилась и отмалчивалась. И Лера поняла, что отношения у них не складываются. Но это было, в принципе, понятно. Кому понравится, что на место родного отца приходит какой-то посторонний мужчина, живет в твоем доме, ходит при тебе в майке и трусах! И она не стала больше расспрашивать подругу. Со временем они вообще перестали говорить на эту тему. И вот сейчас такая немотивированная, на первый взгляд, вспышка ярости по отношению к Викентию Павловичу показалась Лере весьма странной. Она думала, что Яна уже давно успокоилась на этот счет, смирилась с присутствием отчима в их доме, ведь со дня свадьбы прошло три года.
«А ведь как раз примерно три года назад у Янки начались все эти эксперименты со сменой стилей, – неожиданно подумала Лера. – Может, это своего рода протест?»
Она внимательно посмотрела на Яну. Но та сидела, опустив голову, закрыв накладными ресницами глаза, и понять их выражение было невозможно.
– Да ладно, Янка! – сказала она и положила руку на ее плечо. – Забей на все это!
– Тебе не понять, – глухо проговорила Яна и вдруг вскочила. – Я пойду!
– Куда это? – испугалась Лера.
– Так, – неопределенно ответила Яна. – Ты ведь себя уже нормально чувствуешь? Успокоилась насчет этого козла Витька?
– Почти, – тихо произнесла Лера.
– А вон и Кай! – обрадованно сказала Яна и закричала, подняв руку: – Эй, Аркашка! Иди к нам!
Лера вытянула голову, вглядываясь в парня, который в этот момент быстро шел по дорожке сквера. С первого взгляда она его даже не узнала. Кай распустил волосы, они черными рваными прядями закрывали ему половину лица. Он снял свой рабочий синий комбинезон, и его одежда была черной: и джинсы, и футболка, и легкая куртка-ветровка.
Кай остановился и вгляделся в кусты. Солнце уже село, сумерки опустились на город. В этот момент зажглись фонари и золотистый мягкий свет залил скамью, на которой сидела Лера. Кай заулыбался и быстро двинулся к девушкам.
– Вот тебе и компания! – удовлетворенно проговорила Яна. – А то совесть меня замучает, если оставлю тебя одну.
– А может, я домой хотела пойти! – недовольно произнесла Лера. – И с чего ты взяла, что этот парень – хорошая мне компания? Тем более он только что с работы, идет домой…
– Привет еще раз, девчонки! – сказал Кай, приблизившись. – А вы тут тусуетесь!
– Короче, мне идти надо, – пояснила Яна, – не хочешь с Леркой погулять? Ты вроде парень ровный…
Кай глянул на притихшую Леру и мягко улыбнулся.
– Почему бы и нет! – ответил он и сел на скамью.
– Пока! – бросила Яна, чмокнула подругу в щеку и быстро пошла прочь.
– Какая она… – тихо заметил Кай, глядя вслед Яне.
– Какая? – вяло спросила Лера.
– Неординарная!
– Да ты тоже, вижу, в готическом стиле! – усмехнулась Лера.
– Да это так… – слегка смутился он, – типа маска… Просто мне нравится, что все черное… Грязи не видно! – добавил Кай и рассмеялся.
– Можно подумать, ты сам все стираешь! – заметила Лера. – Мать наверняка старается, следит за внешним видом сыночка.
– А ты чего искришь? – удивился он. – Вроде успокоилась уже! И вообще, что это было?
– Ты о чем? – нарочито равнодушным тоном спросила она и отодвинулась.
– О твоем несостоявшемся прыжке, – спокойно проговорил Кай. – Ты о чем думала, девочка?! – нервно добавил он.
Лера так изумилась, что развернулась к нему и вперила взгляд в его лицо. Но Кай выглядел искренне взволнованным. Тут только она заметила, что его кожа слишком белая, а серые глаза подведены черной линией. Она перевела взгляд на его руки и отметила черный лак на ногтях.
– Ну ты и в самом деле гот! – тихо проговорила она.
– Ты не ответила на мой вопрос, – не дал он ей перевести тему. – Что это было, Лера?
– Да тебе-то что за дело? – начала она раздражаться. – Я вижу тебя второй раз в жизни! К тому же ты сам мне пожелал на той крыше «доброй смерти»! Или уже забыл?
