Давай останемся никем - Элла Александровна Савицкая
Парень опускает сумку на пол и берет подарок. Внимательно смотрит на листок, пока я пытаюсь сопоставить образ, преследующий меня в кошмарах, и этот, стоящий передо мной.
- Сам нарисовал?
Вздрагиваю, узнавая теперь и низкий тембр голоса. Под кожей волна электрических импульсов несется, возвращая меня на несколько долгих мгновений в ту самую клоаку, запечатанную в памяти.
Эйдан смущённо кивает.
- Это тебе. Меня Эйдан зовут.
- А меня Скай, - «Скай», вспоминаю обращение его дружков… - Мне нравится. Можно еще спойлер добавить и трансформируешь ее в спортивную, - подмигивает Эйдану, отчего черты его лица на короткий миг смягчаются, но остаются при этом все такими же серьёзными.
Я хмурюсь.
Малыш приоткрывает рот, словно удивляясь, почему сам не догадался, и хлопает себя по лбу открытой ладонью.
- Точно. Добавлю.
Выхватывает рисунок и мчится обратно в гостиную.
- Пойдём, я покажу тебе комнату, а через пару часов будет ужин, - продолжает кружить вокруг новенького мама.
Перевожу на нее взгляд, внезапно осознавая, что именно на нас свалилось…
Она выглядит такой счастливой. Вот уже несколько лет как мама упрашивала отца усыновить ребёнка из интерната, но папа наотрез отказывался. Каково же было ее счастье, когда он вдруг согласился. Правда, детей отказников всегда найти очень сложно. А брать тех, кого в любой момент могут забрать кровные родители обратно, наши родители не хотели. Оставался только этот Скайлер и девочка двенадцати лет, чьих родителей посадили за убийство. Выбор пал на Скайлера. Пока мы были в Европе, родители уже несколько раз с ним встречались, прежде чем оформить документы официально.
Боже, если бы я только узнала его раньше, я бы сделала все, чтобы они усыновили кого угодно, кроме него… Чего теперь ждать? Он захочет вынести вещи из нашего дома, или… ?
Провожу глазами проходящих мимо маму с парнем и резко отхожу в сторону, будто он носитель чумы.
- Ну что, Лив, как тебе Скайлер?
Отец обнимает меня за плечи и ведет в сторону гостиной. Растягиваю губы в фальшивой улыбке, а у самой пульс зашкаливает.
- Вроде ничего. Постараемся подружиться.
- Уж постарайтесь. Зак, я и тебе это говорю, - не отрывая от меня взгляда, поднимает тон отец, привлекая внимание старшего сына.
- Зачем? Создать иллюзию счастливой семьи, как это делаешь ты?
Папа резко останавливается и шумно выдыхает, заставляя при этом тормознуть и меня.
- Я вообще-то человеку новую жизнь обеспечил.
- Чтобы обеспечить тем самым себе дополнительные голоса в сенате.
- Послушай меня, щенок, - не выдерживает обвинений папа, - держи свои умозаключения при себе. И не лезь куда тебя не просят, не дорос ещё выводы делать.
- Пап, не обращай на него внимания! - я хватаю отца за локоть и тяну на себя, при этом полоснув брата гневным взглядом. - Пойдём, расскажешь, как всё прошло!
Зак отталкивается спиной от стены и взбегает вверх по ступеням, предоставляя нам возможность услышать, как громко хлопает дверь его комнаты.
Я стискиваю зубы. Только на этот раз не из-за его выходки, а оттого, что сама в полной растерянности. Папа с мамой такие счастливые, думают помогли хорошему парню, столько сделали, чтобы официально принять его в нашу семью.
Если бы они только знали, чем он занимался, или всё ещё занимается.
Может стоит им всё же рассказать? И тогда что? Они его прогонят, вернут в интернат. Он озлобится, возьмет с собой своих же дружков и можно только представить во что выльется его месть моей семье…
Глава 2
Взбегаю наверх и запыхавшись влетаю в свою комнату. Опираюсь спиной на дверь. Грудная клетка сдавлена так сильно, что вдох сделать тяжело.
Комната Скайлера находится в другой части этажа, но легче от этого мне не становится.
Понимаю, что рассказывать родителям нельзя, чтобы не вызвать гнев уличного парня, но и молчать не выход.
Что, если он решит нас обокрасть или чего хуже привести сюда своих друзей отморозков?
Одно только воспоминание о них приводит меня в панический ужас.
Так. Резко отхожу от двери и начинаю выхаживать по комнате.
Нужно мыслить рационально. В тот вечер Скайлер по сути помог мне. Да, оправдывать его глупо так как телефон мой и серёжки он даже не попытался мне вернуть, но ведь не тронул. Если бы он был такой ужасный, он бы тогда как минимум поиздевался надо мной. А он спас. Не дал им поступить со мной грязно. Правильно? Правильно.
А сейчас и вовсе не узнал. Что это значит? Что возможно ничего плохого и не случится. Я буду молчать и ничего не скажу маме с папой. Нужно только приглядывать за ним на всякий случай. Быть на чеку, так сказать.
Возможно, он оценил поступок моих родителей и его совесть не позволит ему обокрасть дом, в котором он теперь живёт.
Уже в более спокойном состоянии я вечером спускаюсь к ужину. За пару часов морально подготовилась к встрече. Все же нам теперь часто пересекаться, и если я всякий раз буду дёргаться, он воспримет это как страх с моей стороны.
Для себя я решила, что буду дружелюбной. Раз уж он меня не узнал, то и мне проще будет. Сделаю вид, что рада ему и постараюсь наладить отношения. Такому человеку, как Скайлер всяко лучше быть другом, чем врагом, а сама тем временем вотрусь к нему в доверие и буду пристально наблюдать за каждым его шагом.
Вся моя уверенность тает, едва я сталкиваюсь с ним на входе в кухню. Инстинктивно торможу и с неестественной улыбкой пропускаю парня вперед.
- Присаживайся, - мама указывает Скайлеру на стул, рядом с моим.
Вероятно, здесь менее безопасно, по ее мнению, потому что с другой стороны стола сидит Зак, а уж он представляет собой бомбу замедленного действия, готовую взорваться в любой момент.
Мы одновременно садимся, чиркаясь друг о друга плечами.
Парень переоделся. Сейчас на нем потертые свободные джинсы и простая черная майка без рукавов.
- Ну что, за нас? – громогласно произносит папа, беря в руку стакан с соком. – Добро пожаловать в семью, Скайлер!
Мы стукаемся стаканами, а мама в сердцах прикладывает руку к груди, обведя взглядом всех присутствующих за столом.
- Спасибо, что исполнил мою мечту, Патрик, - кладет ладонь папе
