Спорим, ты меня полюбишь?! - Алла Биглова
И сейчас она лично закрыла ловушку, согласившись отложить ненависть, чтобы доказать мне, что я бесчувственный и злой.
Интересно, как скоро она поймёт, что была не права и ответит мне взаимностью?
Не стал останавливать Лину, когда она убежала в свою комнату. Прекрасно понимал её состояние: только что полтора, а то и два часа она провела в воздухе. Я после перелётов ещё час по Земле нормально передвигаться не мог.
Помыл посуду, поднялся к себе к своему любимому шустрому другу. Ноутбуку, конечно же. До приезда родителей чуть больше двух часов. Нужно попробовать доделать макет для заказчика.
Увлёкся настолько, что не заметил, как быстро пролетело время. Набросок мне понравился, и я отправил его на проверку как раз в тот момент, когда в дверь постучалась мама.
— Стас, я так рада, что ты согласился погостить у нас две недели, — улыбнулась она, повиснув у меня на шее.
Ну, как согласился. Напросился. Позвонил вечером дяде Андрею, сказал, что поездка отменилась. Намекнул на то, что хотел бы побыть с семьёй, пообщаться с беглянкой, а отчим сразу же пригласил к себе. Утром я уже перевёз вещи и вызвался забрать путешественницу из аэропорта.
Всё складывалось идеально, и, поэтому, я с опаской ждал, когда хоть какая-то проблема свалится мне на голову.
— Я тоже рад, мам, — улыбнулся ей в ответ, заключив в объятия.
Моя мама очень добродушная и даже простоватая женщина. Нет, конечно, я её очень люблю, но прекрасно понимаю родного отца, что он ушёл от неё к другой. Не понимаю только одно: зачем он три месяца обманывал, пользуясь её доверчивостью. Об его измене я догадался первым, и тот сдался, пообещав рассказать всё матери.
Ни о чём не жалел. Я был достаточно взрослым и догадывался насколько ужасной может быть жизнь с нелюбимым человеком.
На столе уже всё было накрыто. Мама постаралась на славу, наготовив блюд, которые любила Лина и которые обожал я. Некоторые из них совпадали.
Ну вот почему девушка упорно не замечала насколько идеальными мы были друг для друга? Нам часто нравилось одно и то же, раздражало одно и то же. И, похоже, схожесть вкусов и взглядов на жизнь бесила её не меньше, чем моё существование.
Постоянно задавался вопросами: «чем я ей не угодил?» и «что такого сделал?!». Но не находил ответа ни на тот, ни на другой.
Отчим выглядел счастливым и о чём-то весело болтал с мамой. Тихо завидовал их идиллии и счастью. Они были словно созданы друг для друга, но были сведены судьбой гораздо позже, чтобы на свет появились мы.
Лина не заставила себя долго ждать, вскоре спустившись вниз. И я застыл, любуясь ею. Она надела короткое платье, распустила длинные волосы и даже подчеркнула идеальность лица косметикой. От пацанки не осталось и следа: я видел перед собой маленькую чертовски красивую женщину.
Сглотнул.
— Боже, доченька, ты хорошеешь не по дням, а по часам! — восхитился дядя Андрей, мама поддакнула, и я кивнул.
Не сразу понял, что она сделала это специально.
Ох, Лина, играешь не по правилам? Что ж, я не против. Это будут очень интересные две недели.
Лина
Значит, стать милой? Ох, я покажу ему, что значит «милой»! Я была вне себя от злости, но фраза «я больше никогда не появлюсь в твоей жизни» заставляла меня дойти в этом дурацком споре до конца.
Поднялась к себе, порылась в своём столе и улыбнулась. Обожала свою запасливость. Она в очередной раз пригодилась. Когда-то нравилось скупать блокнотики, ручки и прочие канцелярские принадлежности. Папа ругался, что я их не использую, и они мёртвым грузом пылились у меня в комнате.
И сейчас я взяла чистый блокнот, неиспользованную ручку и начала писать правила, условия, которые были мне неприемлемы. Это оказалось несложно, и я настолько сильно увлеклась, что не заметила, как приехали отец с его женой.
Выскочила в том наряде, в который переоделась и тут же пожалела об этом. Это больше не я. Мне не хотелось в этом встречать папу, но было уже поздно.
— О, доча, опять ты за старое? — усмехнулся он, окинув мой нарядец неприятным взглядом. — Ужасно, что долгое время ты воспитывалась только мной. У тебя слишком много пацанских черт.
— Ох, Андрей, не переживай ты так! Лина выглядит очень мило даже в оборванском наряде, — тётя Катя в очередной раз вступилась за меня.
— Да я боюсь, что она никого не найдёт… — начал оправдываться отец, но мачеха сунула ему в руки пакеты: похоже, они заехали по пути в магазин.
— И поэтому сам просишь, чтобы мы отстали от Стаса? Какие-то двойные стандарты, не находишь? — кажется, у неё был аргумент на все случаи жизни.
— У Стаса нет девушки? — удивлённо вскинула брови.
А вот это уже любопытно. Не то, чтобы мне было неинтересно наблюдать за их милой перепалкой, но это новость меня удивила больше других.
— Ну, как расстался с последней год назад, так и ни с кем не встречался, — вздохнула тётя Катя. — Ему, видите ли, карьера сейчас важнее.
— Ну вот! И чего ты сама насядаешь на него? Я в его возрасте тоже на девушек не засматривался, работал много. А работа у него, между прочим, очень интересная, — папа улыбнулся, выгрузив весь багажник. — Линк, может переоденешься к ужину?
— А? — папа выдернул меня из собственных мыслей, а затем я ойкнула, кивнув. Отец, сам того не ведая, случайно подал мне одну очень коварную идею.
Убежала наверх, где перелопатила весь чемодан. Стоило бы его сразу разобрать. В глаза бросилось то самое лёгкое и невероятно красивое бежевое платье, которое ещё в Москве умоляло меня взять его с собой. Я долго сомневалась, но потом схватила на всякий случай. Как оказалось, не зря.
Привела себя в порядок и спустилась к семье. Все уже были за столом, в сборе. Похоже, тётя Катя готовила этот ужин заранее, если и вовсе не за несколько дней до моего приезда.
Усмехнулась, глядя на выражение лица Стаса. Мне понравилось то, как он посмотрел на меня. Заметив, что его раскусили, он поспешил отвернуться.
За столом мы мило беседовали, обсуждая то мой университет, то мои планы на будущее, то Стасину работу, то дела родителей.
Обычный семейный ужин. Достаточно приятный и уютный.
— Представляете, этот идиот попросил меня сделать две параллельные линии, которые к концу шапки пересекутся и написать слоган: «мы делаем невозможное возможным»! — Стас очень эмоционально возмущался, а
