Эгоист (СИ) - Мари Князева
- Что ж, тогда я честно признаюсь вам, что испытываю неописуемый ужас, находясь в замкнутом пространстве, из которого нет выхода. Но мысль о том, что об этой фобии узнают все вокруг, отчего-то вызывает во мне еще больший страх...
- Я очень сочувствую вам, - печально ответила Нина. - Понимаю, как тяжело вам было находиться в том лифте - я это почувствовала тогда, потому и заголосила, как дурочка, эту песню про казаков... но поверьте, что в вашей фобии нет ничего постыдного. Это не значит, что я или вы должны всем о ней рассказывать, просто, может быть, вам было бы легче переживать это состояние, если бы вы разрешили себе бояться.
- Спасибо вам, - Антон Викторович в порыве признательности взял Нину за руку и слегка пожал ее. - Знаете, вы первый человек в моей жизни, который знает об этом... и может быть, благодаря вам, мне станет легче переживать это состояние... Потому что, понимаете, кто-то знает об этом - и ничего!
- Конечно! - подхватила Нина с улыбкой. - Но вы можете не беспокоиться, мне в любом случае в голову не придет с кем-либо это обсуждать.
- Ваш жених работает в SkyLine? - вдруг спросил Антон Викторович.
- Нет... не совсем. Он работает в Web-формуле, мы с ним познакомились на корпоративе, помните, мы всем холдингом ходили в ресторан "Бестужев" перед Новым годом?
- Программист? - как-то кисло скривился шеф.
- Да, - кивнула Нина, - разработчик веб-интерфейсов.
- Хорошая профессия, - снисходительно ответил Антон Викторович, - но, честно признаться, за эти девять лет я так привык никому не подчиняться, что мне кажется, за пределами собственного бизнеса жизни нет.
- Бизнес - это всегда риск, - возразила Нина. - Что вы будете делать, если вдруг разоритесь?
- Не если, а когда, - поправил ее Антон Викторович. - Скорее всего, уеду на Гоа или на Бали.
- Вы совершенно уверены, что когда-нибудь разоритесь? - изумилась Нина.
- И возможно, что довольно скоро, - лениво кивнул мужчина. - Есть агентурные данные, что не далее как в течение десяти лет бесплатная wi-fi сеть покроет все города планеты и провайдеры вымрут, как мухи от внезапных заморозков.
- И вы так спокойно об этом говорите! - пораженно воскликнула Нина.
- Но ведь эти данные появились не вчера, - пожал плечами Антон Викторович. - Да даже если бы их не было, только дурак складывает все яйца в одну корзину.
Нина смущенно потупилась:
- Отчего вы так спокойно говорите это своему сотруднику низшего звена? - спросила она озадаченно.
- Потому что я вижу, что вы умеете держать язык за зубами, - спокойно ответил шеф, - и в том числе благодаря этому, вам не так долго осталось пребывать на этом уровне. Поверьте, Нина, каждый человек - сам кузнец своего счастья. Что отличает меня от оператора, который сидит по правую руку от вас?
"Да все!" - с усмешкой подумала Нина. Коля Горчичников, ее ближайший коллега, был высоким и тощим, как каланча, с торчащими ушами и вечно лохматыми серыми волосами, как бы коротко он их ни стриг. Ходил он на работу всегда в одних и тех же джинсах и свитере, у которого даже дырки протерлись на манжетах рукавов. А вот он, Антон Викторович Евпатьев, высокий и стройный мужчина, что называется, в полном расцвете сил, всегда в дорогом костюме и рубашке, с безукоризненной прической из темных, коротких, по-модному подстриженных волос. Вообще, вся его голова являла собой образец если не красоты, то невероятно точной упорядоченности: брови, глаза, нос, губы и уши были строго симметричны и соразмерны друг другу. В этом лице, правда, не хватало некой одухотворенности или человечности, что ли: его обладатель производил впечатление несколько черствого человека, без сантиментов, тогда как одного взгляда на Колю Горчичникова было достаточно, чтобы понять, что он и всплакнуть может, если увидит по телеку достаточно душещипательный сюжет. Но вот что точно в соседе Нины было лучше, чем у шефа, так это голос. Голос у Коли был невероятно мягким и приятным - это даже иногда отмечали звонившие клиенты, что очень трогало оператора и он часто делился этим с коллегами во время обеденного перерыва. А вот у Антона Викторовича голос был строгим, резким, властным - не противным, конечно, но про него нельзя было сказать, что его хочется слушать бесконечно.
- Я имею в виду не достаток, не внешний вид или образование, - продолжал тем временем шеф. - Это все наживное. Я говорю о внутреннем - о качествах характера, которые позволили мне в 22 года основать компанию и в дальнейшем сделать ее процветающей, а вашему коллеге - жить в тридцать лет с мамой и ездить на работу на автобусе.
Это звучало очень жестоко, Нина даже почувствовала, словно что-то в словах шефа кольнуло ее в сердце. Может быть, он и прав, но разве можно так говорить? Ведь это грубо...
- Вы знаете каждого своего сотрудника лично? - спросила она отстраненно. - Или развлекаетесь, изучая их личные дела?
- Вы обиделись на меня за вашего коллегу! - понял Антон Викторович и почему-то улыбнулся. - Что ж, возможно, вы правы, и мне не стоит вести подобные речи в вашем присутствии. Мне нужно помнить о том, что вы сострадаете каждому существу на этом свете. Но я просто хотел объяснить вам, что вопрос движения по карьерной и социальной лестнице - это только вопрос внутренних качеств, и у вас есть очень хорошие качества...
- Только боюсь, мое сострадание ко всем подряд будет мешать мне делать карьеру, - с непозволительным сарказмом перебила его Нина и тут же прикусила язык.
- Тоже верно, - согласился шеф. - Значит, вам нужно продвигаться каким-то другим способом.
- Каким, например?
- Например, выйти замуж за успешного программиста и стать успешной домохозяйкой, которая на досуге начитывает аудиокниги... - он испытующе посмотрел ей в глаза, Нина отчего-то покраснела. - Как вам такой сценарий?
Нина почувствовала, как ее голова налилась тяжестью.
- Вы, кажется, хотели обсудить со мной имидж компании... - напомнила она угрюмо.
- Простите, что смутил вас, затронув запретную тему, - усмехнулся Антон Викторович. - Я, вообще, хочу попросить вас не слишком строго судить мою
