Второй шанс для нас - Эмилия Марр

А после встаю и, отойдя к стене, поднимаю лицо вверх, имитируя желание остановить слезы. Салфетками промакиваю глаза, как будто вытираю слезы.

Затем оборачиваюсь к дедуле и, опустив взгляд, говорю максимально траурным голосом:

– В юном возрасте совершила ошибку, теперь у меня диагноз – бесплодие. Я извиняюсь за свою несдержанность, но эта моя больная мозоль, то, из-за чего я рассталась с… – вновь начинаю плакать, для театральности не договорив фразу.

Мужчина молчит очень долгое время.

Я «успокаиваюсь», прохожу и сажусь на ранее отведенный для меня стул. Для большей правдоподобности высмаркиваюсь в салфетку, а после поднимаю на него печальный взгляд.

– Я не смогу ни себе родить ребенка, ни вам, ни кому бы то ни было еще.

Мужчина смотрит на меня, прищурившись, хочет понять, вру я или нет.

Медленно встает, подходит ко мне, берет за плечи и поднимает со стула. Внимательно всматривается в глаза, пытаясь найти в них ложь.

– Не верите, – надломленным голосом произношу, – я даже взяла девочку на воспитание, могу показать фотки…

– Не надо, – обрывает меня на полуслове, а после, немного отстранившись, рассматривает, как какой-то экспонат. – Жалко, конечно, гены у тебя хорошие, могла бы передать их… – не успевает договорить, как дверь с грохотом открывается.

Глава 4

Я оборачиваюсь и с удивлением обнаруживаю, что к нам вломился тот самый синеглазый мужчина. Он осматривает нас, будто оценивая, видит, как мужчина держит меня за плечи, подходит ближе…

– Я смотрю, вы уже договорились? – с издевкой в голосе спрашивает синеглазый.

– Ты кто такой? – на повышенных тонах спрашивает старикашка, отпуская меня и развернувшись корпусом к ворвавшемуся мужчине. – И как сюда проник? – смотрит за мою спину, ища своих амбалов.

– Георгий Иванович, седина в бороду, бес в ребро, да? Годы идут, а вы все ищете себе девку помоложе? – иронизирует вошедший.

– Ты кто такой, щенок? – грозно прищурившись, становится в позу старик. – Откуда имя мое узнал?

Синеглазый игнорирует вопрос и теперь осуждающе смотрит на меня:

– С ним останешься или со мной пойдешь?

Его вопрос звучит так неожиданно, что я не сразу нахожусь с ответом.

– Ты не слишком-то вперед забегай, щенок. Она моя, и никуда с тобой не пойдет.

От этой фразы Георгия Ивановича меня передергивает.

Синеглазый усмехается:

– Ну, допустим, она не ваша, – произносит с напором, – а все же моя девушка.

– Даже не начинай врать, – отмахивается от него Георгий Иванович, как от мухи, проходит и вновь садится во главе стола, где я его увидела впервые. – Я прекрасно слышал их разговор с подружками. Она тебя знать не знала, когда шла целовать, девчонкам проспорила. Так что хватит заливать и проваливай, на сегодня девка моя, потом я подумаю, что с ней сделать.

Незнакомец бросает на меня грозный взгляд:

– Это правда, Элла?

Когда я слышу имя, которым меня называли в той, другой, хорошей жизни, невольно отшатываюсь от него. Откуда он меня знает?

– То есть ты хочешь сказать, что не узнала меня, а подошла из-за спора? – заявляет незнакомец, грозно взирая на меня.

А я смотрю на него во все глаза и не понимаю. Смутно он мне кое-кого напоминает, но уж слишком они разные. Тот, кого помню я – хороший, добрый парень, синие глаза которого смотрели на меня с обожанием и чистой любовью. У него была светлая кожа, всегда коротко подстриженные волосы и милая улыбка, покорившая меня тогда, в далёкие школьные годы. А этот мужчина высок, широк в плечах. Да, у него синие глаза, но не той синевой, что бывает над головой на закате дня на небосводе, а той, что смотрит на нас из-за грозовых туч, метающих молнии. Глаза, от взгляда которых становится не по себе. И нос сломан на переносице, а кожа темная и бугристая, а еще и волосы длинные почти до плеч. Да и выглядит мужчина не моим ровесником, а как будто старше.

– Нет, я не узнаю вас, – решаюсь все же озвучить свои мысли. – Скажу честно, вы мне напоминаете одного человека, но все же вы совершенно другой.

Но сердце мое отчаянно стучит, я волнуюсь, действительно желая понять, кто стоит передо мной.

Он нервно трет переносицу, и этот жест мне до боли знаком. Когда-то я обожала смотреть на эти моменты, когда он думал, как поступить, он всегда так делал.

– Артур? – не веря своим глазам, произношу имя бывшего одноклассника и парня, которого отчаянно любила когда-то.

Он отводит руки от лица и смотрит на меня из-под нахмуренных бровей.

– Не думал, что ты так быстро меня забудешь, – говорит серьезно, даже с какой-то горчинкой в голосе.

А я готова упасть, ноги подкашиваются, и мне стоит больших трудов сдержаться и не рухнуть на близстоящий стул. Сколько лет прошло! Перед глазами проносятся воспоминания того, что мне пришлось пережить из-за него, его предательства и отъезда в другую страну. С трудом беру себя в руки и с вызовом произношу:

– Ты что здесь делаешь, Левин?

– Это ты здесь что делаешь, в компании этого озабоченного старика? Как низко ты пала, Элла, никогда бы не подумал, что станешь…

Но ему не даёт договорить гадости в мой адрес Георгий Иванович, который, со злостью вскочив со своего кресла и ударив кулаком по столу, взревел:

– Ты, малец, сейчас договоришься, что твоим родителям придется искать твое тело где-то в лесах Подмосковья!

Артур, не отводя от меня взгляда, отвечает ему:

– Интересно, что будет с вами, когда Мария Петровна увидит снимки с вашими любовницами? А когда эти же фотографии попадут на стол генерала, который очень любит свою единственную сестру Машу? – последние слова Артур произносит с нажимом, давая понять, что не шутит.

К моему удивлению, спесь быстро