Хозяин моей невинности - Ксения Богда
– Братан, ну ты едешь? Мы вроде как опаздывали. Это тебе надо было подышать.
Незнакомец будто отмер и дерзко усмехнулся. В следующий удар сердца его уже след простыл. Мне же оставалось только запечатать чувство эйфории в воспоминаниях. Тогда я ещё даже не подозревала, что та встреча окажется роковой.
Глава 3
Ника
Собравшись с мыслями, побрела на работу, и все это время меня преследовал тот неповторимый взгляд. Я была уверена, что никогда не встречала такие глаза. Казалось бы, обычные, но они притягивали так же, как мотылька притягивает свет.
На улице уже смеркалось, в окнах школы кое-где горел свет. Придержав дверь, вошла внутрь.
– Здравствуйте, Петр Васильевич. Как ваше здоровье? Как жена?
– Привет, Никуша! Все хорошо. Тамара поправляется. Ты как? Как мама?
Вымученно улыбаюсь. Радуюсь, что хоть у кого-то все налаживается.
– Без изменений, – их груди против воли вырывается рваный выдох, – ладно, побегу. Быстрее начну, быстрее закончу.
– Давай, Никуша. Не вешай нос!
– Ни в коем случае!
Про мою историю знал только наш вахтер и директор. Именно поэтому мне разрешили мыть полы в этом учебном заведении по вечерам. После того как закончу здесь, нужно будет бежать в больницу. Там я подрабатывала санитаркой. Кстати, нужно заняться переводом в больницу, где сейчас мама. При одном только воспоминании в горле застревает ком, глаза наполняются слезами. Господи, пусть это поскорее благополучно закончится! Я не могу потерять мамочку! Иначе останусь совсем одна.
Хотелось быстрее расправиться со всеми делами и вернуться… куда? В тот притон, который когда-то был домом? Ощутила, как начало нещадно щипать в носу. Не хватало ещё разреветься прямо тут.
Коридоры встретили меня гробовой тишиной. А мне нравилось. Нравилось иногда побыть один на один со своими мыслями. Решить, что делать и как быть. Вот как сейчас.
Почему-то вспомнила занятия гимнастикой. Я обожала это дело, но после переезда забросила. Хотя тело все ещё помнило все упражнения, связки и элементы выступлений. В своем городе я была чемпионкой. Одной из лучших. Был настолько плотный график тренировок, что было не до мальчишек и не до подружек даже. Я была полностью сосредоточена на подготовке к соревнованиям или сборам. Осталась пара приятельниц, с которыми мы до сих пор нет-нет да поддерживали связь. Но на этом все. Брат постоянно подкалывал меня, что с этим спортом останусь старой девой, но я не торопилась. Многие одноклассницы уже в одиннадцатом классе начали активную половую жизнь, а я хранила себя для чего-то. Ну, просто это были не мои методы. Я не торопилась прыгнуть кому-то в кровать. И, да, верила в любовь. Настоящую, незамутненную и чистую.
У родителей такой не получилось. Папа нашел другую и просто исчез из нашей жизни. Первое время пытался поддерживать общение, а потом плюнул на это. Сашка не шел на контакт, обвиняя во всем родителей. А я? Слишком мелкая была, и не понимала, почему же папа больше не живет с нами.
Стук в стекло заставил вынырнуть из воспоминаний. Черт, всего лишь ветка, а сердце стучало так, будто бревно протаранило окно. Встряхнув волосами, я побрела в подсобку. Наушники в уши, и любимый плейлист. Становилось немного легче, когда начинала звучать любимая мелодия. Нервы немного распрямлялись и расслаблялись. Дышать становилось свободнее.
За несколько месяцев работы здесь действия довела до автоматизма. Я дорожила этим местом, и было плевать, что меня называли поломойкой. Всегда была уверена в том, что любой труд нужно уважать!
Сердце ухнуло в пятки, когда на плечо опустилась чья-то рука. Я выдернула наушники и повернулась вокруг оси.
– Ника! Зову, зову, никак дозваться не могу, – передо мной стояла директор и пристально изучала меня.
– Э-м… я просто не ожидала, что в здании есть кто-то кроме меня и вахтера. Извините, что не откликнулась.
– Да ничего. Не извиняйся. Хотела спросить, как мама?
Внутри все сковало холодом. Директор упорно начала отводить взгляд после этого вопроса, и мне это не понравилось. Плотный комок застрял в горле заставляя сделать перерыв в дыхании.
– Да пока без изменений.
Голос звучал глухо. Интуиция вопила, что ничего хорошего меня от этого разговора не ждет. Но я верила… верила в лучшее.
– Плохо, – снова взгляд куда угодно, но только не на меня, – в общем, Ника, тут у меня родственница приехала. Тетка в возрасте. Ну, и ей работа нужна, а никуда не берут. В общем, напиши заявление.
– Как это – заявление? А… а как же?
– Ну, вот так. Завтра в кадры зайди и напиши заявление по собственному. Всё, некогда мне с тобой тут трепаться.
Тряпка выпала из рук с характерным хлюпающим звуком. В ушах оглушительным грохотом раздавались удаляющиеся шаги. А я стояла и смотрела в пустоту. Уволена! Меня только что просто взяли и выкинули, как ненужный хлам!
По телу прошла дрожь, и я рухнула на колени, запуская пальцы в волосы. Хотела рвать их, биться головой обо что угодно. Готова была ползти на коленях за директрисой, только бы не увольняла! Зубы прокусили губу, наполняя рот солоноватым привкусом. Дайте сил справиться!
Стон перешел в жалобный писк. Руки нещадно тряслись, угрожая оставить меня без скальпа. Да за что же это все? Что я такого наделала?
Штаны пропитались влагой от той самой пресловутой тряпки, и только это привело меня в сознание. Не хватало ещё заболеть, для полного счастья! На дрожащих ногах еле встала с колен и побрела переодеваться. Руки оттягивала тяжесть ведерка, спутанные волосы лезли в глаза. Казалось до заветной двери километры, и я их не преодолею.
Дотелепавшись до каморки, плюхнулась на стул. Не было даже минимальных сил, чтобы преодолеть очередной поворот жизни. Блядство какое-то! На что мне теперь жить и маму содержать в больнице? Провела ладонями по лицу, пытаясь хоть как-то привести себя в норму.
Так, Ника, не время сейчас киснуть. Нужно что-то решать. Переоделась, покидала
