Запомни, ты моя - Любовь Попова
Худая, маленькая девочка даже близко не походила на деву, создающую магию вокруг шеста, что импульсами уже стреляет в пах. Так сильно, что в реальности Никита выгоняет секретаршу. Чтобы не подумала, что оттопыренная ширинка из-за нее.
А вот при Алене он не стеснялся этого демонстрировать и того, что ширинка скрывала. Он предложил ей в первую встречу продаться, и даже баснословная сумма, названная Аленой, не остановила его. И уже в ту ночь они стали любовниками.
Но только с утра узнали, что были когда-то знакомы. Не просто знакомы, а дружили. Так сильно, что Никита предавался фантазиям об Алене все пятнадцать лет, а Алена найдя в образе наглого мальчишки спасение.
Никита ненавидел самого себя за данное Алене слово не приближаться… И ненависть он решил утопить привычным способом. В компании последнего оставшегося друга Камиля и вечного приятеля страдальцев — алкоголя.
У отца же Никиты, Юрия, друзей не было.
Зато была жена, которая упорно отказывалась его видеть.
Наняла охрану и даже обратилась в суд, с целью запретить Самсонову приближаться к ней и к двум несовершеннолетним детям. Анне и Сереже.
И винил в своей беде Юра как раз-таки Алену. Потому что именно она на свадьбе сына разоблачила Юру, как человека, который занимался незаконной перевозкой сирот в Европу. То есть прикрывался благотворительностью и борьбой с тем, кого в итоге и возглавил.
Но каким бы не было желание Юрия отомстить, раньше он бы так и поступил, — сейчас он решил сосредоточиться на шантаже, которым собирался вернуть свою Мелиссу.
Насчет шантажа думала и Виктория Даниленко, которая была уверена, что Алена наверняка будет грозиться ей разоблачением того, что она спала после очередной попойки в клубе. Иначе почему Алена ее не разбудила. Иначе зачем забрала рабочий костюм?
«Тварь», — решает Вика, думая, что все-таки Надя была права насчет этой разлучницы. Именно это она планирует ей сказать прямо в лицо. Но планы меняются, когда на административном этаже — вход в него есть только у высшего руководства — появляется начальство.
— Виктория! — стреляет в спину менеджера голос директора отеля Марата Дмитриевича. Приятного внешне, но отвратительного внутри человека. Вика до сих пор не поняла, зачем он пошел на поводу ее отца — подполковника и взял ее на работу.
Но все бы ничего, она почти простила ему его сволочизм и равнодушие, если бы не прием на работу Алены.
— Да, Марат… Дмитриевич, — еле выговаривает она, сложив руки по швам, словно перед ней строгий папа. Марат, конечно, в отцы ей не годился, но для нее считался уже стариканом.
Все-таки за тридцать. При ее двадцати двух — это как небо и земля.
— Не знал, что ты учила голландский. И надо признать, весьма удивлен. Эти инвесторы могли разнести об отеле неприятный слух о некомпетентности. Так что я тобой доволен и снимаю предыдущие пять предупреждений.
Часто-часто моргая и пытаясь быстро сообразить, о чем вообще речь, Вика выдает одно лишь слово, способное не дать подозрению просочиться в мозг этого истукана.
— Спасибо…
Марат Дмитриевич кивает, неслышно ступает по синим коврам к лифтам, но его догоняет Виктория.
Ей потребовались доли секунд, чтобы принять несколько решений и убить сразу пару зайцев.
— Это не я, — говорит она немного запыхавшись. Все-таки надо меньше ей бухать. Может, даже с Надей к тому тренеру красавчику записаться. — Это Алена.
— Алена? — хмурится директор. Он вряд ли может запомнить всех, кого принял на работу.
— Горничная. Она знает несколько языков. Вы сами проводили собеседование.
— Вспомнил, — кивает директор и ждет продолжение диалога. Но Вика засматривается на тату, мелькнувшее в вырезе не застегнутой белой рубашки. Она быстро поднимает взгляд, чтобы не быть раскрытой за подсматриванием. В последнее время она часто рассматривает его густые темные волосы, линию подбородка. Но стряхивает наваждение и выдает:
— Я могу взять ее помощницей?
— Зачем?
— Если вдруг к нам нагрянут французы или арабы. Не буду же я звать горничную. А вот администратора… — поясняет она, имея целью держать Алену как можно ближе к себе.
И следить, чтобы она не путалась с чужим мужем.
— Так и пусть будет администратором, — пожимает он плечами. — Меня и попросили взять ее администратором, а она уперлась, что ей не хватает квалификации.
— Кто попросил?
— Не важно. Иди уже работай. И… — он принюхивается. — И почисти зубы. От тебя несет как от пропитой проститутки.
Глава 6. Алена
Осенний холодок пробирается под одежду, и я обхватываю плечи руками. Еще немного постоять на воздухе без верхней одежды. Возможно, хоть так воспоминания прошлого выветрятся. Но проходит минута, другая, и я понимаю… что не помогает. Сейчас вряд ли вообще что-то поможет.
Разве что Вика, которая объявляется, когда иду в ее кабинет, чтобы вернуть одежду.
— У тебя не будет и шанса настучать на меня или спровоцировать, я договорилась… — начинает она громко наседать, но мне становится интересно… С кем и о чем она могла договориться…
— В стране объявят сухой закон? — перебиваю устало, уже в ожидании, когда она начнет очередной парад острот в мою сторону.
— Что? — тормозит Вика свою проникновенную речь, но потом до нее доходит. Что не может не радовать. — Очень смешно. Нет, просто теперь ты у меня в долгу. А все потому что…
Долг… Это слово срабатывает как своеобразный эмоциональный пинок в обрыв, на краю которого я стояла последние пол часа. Меня начинает потряхивать, а слезы сами катятся из глаз.
Я же сделала все, чтобы больше никому никогда не быть должной!
Я получила свободу!
А теперь эта спивающаяся фифа уверяет меня в обратном?! Да не пошла бы она?!
— Я никому
