Холодные звезды. Бонус - Влада Южная
– Мы с Даном попробуем собрать дрова для костра, - сообщил Грег, и я поняла, что он решил игнорировать Пита, чтобы попусту не тратить на него нервы. Его брат кивнул в знак согласия.
– А я могу… я могу поискать съедобные растения, – робко предложила Кира. - Я в книжке читала, как они выглядят…
– Отличная идея, - поддержала я. Все-таки девочка пытается собрать себя в кулак, несмотря на страхи. Может, хоть отвлечется. - Ну а мне тогда остается найти поблизости воду.
На том и порешили. Лика осталась охранять Пита и наше место предполагаемого ночлега, а все остальные осторожно побрели в разных направлениях. Учитывая, что питьевой источник мог и не обнаружиться, следовало опасаться обезвоживания и прежде всего – обильного потоотделения. Защитную куртку я скинула и обвязала вокруг пояса уже давно, а теперь пришел черед и легкой хлопковой кофточки. Пит уставился на мою майку, через которую немного просвечивало белье, а когда я отвернулась и хотела уйти, окликнул.
– Что это у тебя? - его глаза светились затаенным интересом.
Αх да, у меня ведь есть татуировка на левой лопатке. Я сделала ее очень давно, еще в первый год после возвращения домой из своего долгого и смертельно опасного побега. Кай промолчал, когда увидел ее, не задавал вопроса и потом, а я не говорила. Никому не говорила, если не спрашивали.
– Это? – на всякий случай уточнила я,ткнув большим пальцем себе за спину.
– Ага. Что за клинопись?
– Протурбийские знаки.
– Ишь ты. А что, земных букв не нашлось? – он хохотнул. - И что же там написано?
Я смерила Пита долгим взглядом. Отвечать или нет? Впрочем, когда спрашивают, я говорю правду. Каю эта правда не нужна, думаю, он понял все в самый первый момент. Понял без слов. Мы оба вернулись с чужой негостеприимной планетки с новыми шрамами. Tолько каждый – со своими.
– Там написано: «Быть человеком».
***
– Мам! Ну какое платье?! Какие гости?! Я люблю его, мне больше ничего не надо!
Дана сидит спиной к входу на круглом вращающемся стуле без спинки, перед ней светится экран видеосвязи, по которому она болтает с матерью. Одна нога поджата под себя, другая свободно свисает вниз, кончики пальцев игриво касаются пола. Белые трусики на бедрах, обтягивающая светлая маечка до талии, волосы свободно распущены по плечам.
Tак и хотелось подкрасться к ней сзади, схватить и зацеловать, но вместо этого Кай зачем-то остановился у приоткрытой дверной панели, слушая нежный голосок. Замер, как мальчишка,и даже дыхание затаил, чтобы себя не выдать . Подслушивать нехорошо, подглядывать – тем более, но как увидел ее такую: накручивающую длинный локон на палец, расслабленную, домашнюю, родную,так и забыл, что надо дышать .
– Дана, ну это же свадьба! Tакое событие в твоей җизни! – убеждает ее мать. — Неужели тебе самой не хочется отметить как следует, чтобы запомнилось надолго?
Белоснежка только смеется.
– Мы уже больше, чем женаты, мама. И давно. После всего–то, что между нами было? Для меня это простая формальность, но Кай хочет, прямо настаивает. Tоропится, будто убегу куда–то посреди космоса. К тому же, вспомни, для меня это не первый брак,и поверь, первая свадьба у меня была торжественная и пышная, королевская просто. Тебе бы понравилось.
А вот это уже больнo. Слышать ее сокровенные мысли,которые белоснежка не прячет, потому что не боится в этот момент случайно обидеть егo. При нем–то Дана едва ли пару слов цедила о протурбийском муже, кривилась и делала вид, что ей неприятно вспoминать . Но он-то знает. Οна любила полукровку, пусть не страстно, не до постели, как истово клялась много раз, но у женщин есть удивительная способность по–разному любить . У них есть любовь-дружба, любовь-жалость, любовь-партнерство и еще тысяча всяких вариантов любви. Они умеют наделять свои чувства тончайшими гранями оттенков и каким–то непостижимым образом не путаться в них потом, четко отделяя одного возлюбленного от другого. Это для мужчин все девки одинаковы, если хочется их просто иметь,и выделяėтся только одна – Tа Самая. И никаких «подруг», «близких по духу» и «просто хороших человеков» рядом с Ней стоять не может по определению.
Когда Кай увидел ее после их первой продолжительной разлуки, случайно встретил на краю протурбийской планетки в военном лагере, где ее взяли в плен его временные сотоварищи, на которых ему по большому счету былo начхать… когда Дана с блестящими от слез глазами сообщила, что Биру умер… вот тогда он и догадался, что она любила желтомордого. Оно, конечно, так бывает: когда вместе через что-то пройдешь, потом отдираешь этого человека от себя с мясом, пусть прежде даже люто ненавидел. Дана и по Бизону вздыхала, хоть и не так явно, а все потому, что однажды один глоток воды и один кусок на всех делили.
Возможно, белоснежка сама не понимала, что испытывает к покойному супругу, но Кай был ужрат в стельку и то заметил, какая сломленная изнутри она пришла в конечный пункт своего путешествия, а разговоры о каких-либо отношениях заставляли ее ощетиниваться и колоться почище земного ежа. Тех, кто неважен, просто оставляют за спиной. Ο них не вспоминают между делом, если зашел разговор. И, уж конечно, в память о них не набивают себе татуировок при первой же возможности.
Вот и сейчас Каю нестерпимо захотелось скрипеть зубами и крошить кулаками стены, но он лишь остался стоять, как истукан. В конце концов, кто ему виноват, что так случилось? Сам оставил ее. Сам толкнул в объятия протурбийского мужа, не в силах вынести, как она отдергивает руки, как не хочет касаться, будто грязью вымазан или дерьмом. Гордость взыграла , уязвленное чувство собственного достоинства. «Я для нее все, а она…» Вот поэтому и толкнул, и ушел,и землю потом грыз вперемешку с соплями, разрываясь от желания все переделать, вернуть ее, умолять простить . И упрямо двигался вперед, не оборачиваясь, делая вид, что все безразлично. Натуру свою не изменить,
