Знак даосов (СИ) - Шубникова Лариса

- Игорь, идем. – Нора сползла с рук Игорька. – Идём же. Вот сюда.

Потянула его к ванной комнате, показала, где взять мыло и стояла рядом маленьким столбушком, держа в руках мягкое полотенце, пока Мелехов смывал кровь с рук. Костяшки пальцев были разбиты капитально.

Минутой позже, малявка уже тянула Игоря в ту комнату, со столом. Они вошли, и немая сцена повисла, придавила, заставила Игорька напрячься.

Красавица и Норина тётка разглядывали его, нежданного гостя, внимательно. Скорее холодно, чем неприязненно, и Игорь почувствовал это сразу. Судья сидел за столом и наливал в пузатый бокал коньяк. А потом…

Нора взяла обеими руками Игорька за руку, прижалась к его боку и сказала:

- Игорь мой друг.

Мгновение молчания, а потом голос красавицы.

- Давайте ужинать. Игорь, присаживайся.

Нора потянула Мелехова к столу, усадила и присела рядом. Игорёк держался очень прямо, понимая свою чужеродность в этом доме. Оттого лицо его стало надменным, глаза сузились, кулаки сжались сами собой.

Пока накрывали на стол, судья молчал. Когда же все были на свои местах, судья взял слово и поведал коротко о том, что произошло буквально час тому назад в сквере у дома.

Игорёк усмехнулся, думая, что судья немножко того. На фига бабам знать обо всем этом, а? Сейчас начнут кудахтать. И ошибся…

Тётка побледнела и уставилась на малявку, а красавица Ида смотрела огромными глазами то на дочь, то на мужа. Игорёк такого не ждал, а потому слегка удивился.

- Игорь, спасибо. Я не знаю, какое чудо привело тебя в парк, но это провидение. Я благодарна тебе за мужа и дочь. – Голос Иды не дрогнул, прозвучал ровно, но вот его тональность Игорь прочухал в момент – напугана и серьезно.

Тётка и вовсе поднялась со своего стула и подошла к Игорьку. Слов кидать не стала, а взяла его тарелку и нагрузила ее доверху: пирожки, салат, зелень, овощи. Так-то Игорь не был против плотного ужина, но есть под взглядами всех этих незнакомых по-сути людей не хотелось. Игорёк посмотрел на Нору, что сидела рядом с ним и невольно улыбнулся. Девчушка изучала пирожок, что держала в руках и что-то бормотала себе под нос. На макушке у нее занятная заколка – заяц с глумливой улыбкой, хитрыми глазами и розовыми ушами.

- Игорь, вот, с капусткой.

Малявка протянула пирожок и улыбнулась, просияла. От такого угощения, детски искреннего, отказаться возможности не было, а потому Мелехов взял румяный пирог и с удовольствием откусил.

- Игорь, я тебе пуговицу пришью. Оторвалась. – Тётка Аня решительно взялась за ворот рубашки Игорька.

- Не нужно. Я сам умею.

Тётка внимательно посмотрела на парня, настаивать не стала и села на свое место. Ужинали в тишине, изредка прерываемой смехом Норы и ее забавными рассказами. А потом, когда с едой было покончено, судья задал вопрос Игорьку.

- Ты давно в интернате?

Мелехов ненавидел этот вопрос, терпеть не мог рассказывать о себе, а потому ответил довольно грубо:

- Вам зачем?

- Нужно, если спрашиваю.

- А, ясно. Хотите услышать слезливую сиротскую историю? Так приходите в интернат. Среда или пятница. Там вам понарасскажут. А мне не очень-то хочется. – Сказал и сжал кулаки.

Теплая детская ручонка легла на его рукав. Нора сделала огромные глаза и готовилась плакать. Этого Игорёк допустить не мог никак.

- Козявка, давай еще по пирожку? Ищи с капусткой. – Постарался улыбнуться.

Девочка занялась поиском, а Игорь оглядел присутствующих и удивился тому, что три пары глаз смотрели на него с пониманием. Ни осуждения, ни обиды…

- Нора, пойдем. Уже поздно и пора спать. – Ида поднялась и попыталась увести дочь.

- Мамочка, нет! Можно еще немножко? Пожалуйста. У нас же гости, а когда гости мне можно сидеть дольше.

Ида была непреклонна, а потому Игорёк кивнул девочке, мол, иди и та послушалась, встала и тихо попрощалась:

- До свидания, Игорь.

- Спокойной ночи.

Несколько минут тяжелого молчания, после которого Игорёк уже собрался встать и уйти, но не вышло. Вернулась Ида, села на стул рядом с Игорем.

- Игорь, ты подружился с Норой. Пойми, мы все хотели бы знать причину. Ты старше, опытнее. Почему она? Малышка совсем.

- Что, страшно? Единственная дочка водится с приютским? – Игорь зло смотрел в синейшие глаза красивой Иды.

- Ты избиваешь людей, Игорь. – Судья надавил голосом. – Мы должны игнорировать это? Воруешь. Ты жесток, в конце концов.

Мелехов сжал кулаки, уже в который раз за вечер, и положил их на стол, чтобы все видели сбитые костяшки пальцев.

- Я козлов бил, бью и бить буду. Воровать тоже…. Хотя Нора говорит, что брать чужое плохо. – Тут Игорёк улыбнулся. – Я ничей, государственный, а значит все, что общее, то мое. Своего нет. Когда будет, может и перестану. Ясно вам? И не кипишуйте*. Нора – человек. Ее не обижу. Все? Я могу идти?

От автора: Не кипишуйте – (жарг.) успокойтесь, не волнуйтесь, замолчите.

- Я знаю, что не обидишь. Сегодняшний случай тому подтверждением. Ты защитил и моего мужа, и мою дочь.

- Не его. Ее.

- Все верно, Ида. Он не лжёт. Если бы не Нора… - Судья с интересом смотрел на Мелехова.

- Почему? – Игорь отвечать не хотел, но глаза Иды напоминали глаза Норы…и Лены.

- На сестру мою похожа.

- А где она сейчас? Тоже в интернате? – Тётка Анна решилась задать свой вопрос.

- На том свете. – Игорь встал. – Мне пора, а то двери закроют. На улице ночевать еще холодно.

- Подожди.

Игорёк наблюдал, как тётка достала из комода бумажный пакет и складывала в него пироги.

- Вот, возьми с собой.

- Для меня слишком много, а на всех не хватит. Я не хомячу один под одеялом. Оставьте Норе, она любит с капустой. Провожать пойдете? А то сворую что-нибудь на выходе.

Глава 5

Следующим днем чета Штейнеров отправилась в интернат. Судья воспользовался своими связями, и директор приюта выложил всё, что только можно об Игоре Мелехове: семья, сестра, успеваемость, рост, вес, группа крови, количество приводов в детскую комнату милиции и психологический портрет воспитанника, составленный местным специалистом. Любезно согласился сделать копии с личного дела и передал пухлую пачку листов Юрию Асторовичу.

Штейнеры вышли на улицу, добрались до сквера, присели на скамью.

- Ида, я заметил, что парень непростой. Ты, вероятно, тоже это увидела? Теперь понятно, по крайней мере, откуда это все. Принципы, пусть и дурацкие, воровские. Гордость, превосходящая его статус в разы. И откуда эта страшная ненависть к пьяным. Ида, внук генерала Мелехова, легенды госбеза. А его мать, Ида? Спившаяся провинциальная актриса…. Насколько я помню, сын генерала умер молодым, пережил отца лет на пять… Или нет? Память мне изменяет. Да и неважно это, дорогая. – Юрий Асторович обнял жену.

- Какая судьба злая, Юра, какая злая…. Ты ведь сможешь сделать для мальчика хоть что-то? Попытайся, прошу.

Оба помолчали, а потом судья решительно стал и потянул Иду за руку.

- Вот что, я нынче же позвоню Хрустову. Понятия не имею, что из этого выйдет, но он мне должен. Идём, дождь собирается.

Вечером Юрий Асторович Штейнер сделал междугородний звонок. Петр Алексеевич Хрустов*, залуженный военный специалист, полковник и начальник кадетского корпуса Санкт-Петербурга, после долгой убедительной речи судьи, согласился принять Игоря Сергеевича Мелехова, пятнадцати лет от роду, под свою опеку, и клятвенно обещал сделать «человека» из внука генерала Мелехова, светлой памяти героя Советского Союза.

От автора: Петр Алексеевич Хрустов – имя вымышленное.

Судья понимал, что согласие Хрустова не более чем, половина дела. Как убедить самого Игоря покинуть демократичный интернат и поступить в корпус, который славится своей жесткой дисциплиной? Даже сам Юрий Асторович сомневался бы в собственном выборе, будь он на месте Мелехова.

На семейном совете судья поделился сомнениями с сестрой и женой, и первой высказалась Анна: