Евгений, Джек, Женечка (СИ) - Горышина Ольга

— Давай только никому про развод не говорить?

— Почему?

— На случай, если мы снова сойдемся. Зачем родителям и детям лишний стресс? Скажем через год. А пока просто отправим тебя с детьми в Питер. По работе. Ты справишься?

— С работой?

— С детьми!

— Ты сомневаешься?

— Я в тебе никогда не сомневался.

Что делает умная женщина, когда ей хочется перемен? Правильно, худеет, стрижётся, идёт вразнос по магазинам… А если и после этого настроение остаётся перманентно паршивым, то взрослая женщина разводится и переезжает. И ни в коем случае сильная женщина не плачет у окна. Даже когда никто не видит.

Ты и умная, ты и взрослая, ты и сильная, и ты все сделала правильно. И даже если у тебя не получится устроить личную жизнь, ты даешь шанс Владу найти женщину, которая будет ценить в нем то, что ты ценить перестала.

— Он себе завтра новую бабу найдёт, молодую и красивую, а ты, старая кляча, одна на всю жизнь останешься! Хотя… Так тебе дуре и надо!

И дернуло меня задать в интернете анонимный вопрос по поводу нашей с Владом семейной ситуации. Хотелось взгляда со стороны — получила!

Не бьет, налево не ходит, деньги есть — чего ж ты, коза, с жиру-то бесишься? Ну и хрен, что ты его больше не хочешь — тебе уже почти сорок. Какой вообще мужик тебя сейчас захочет? И детям нужен отец — в стране и так сплошная безотцовщина! Зажралась… Да какой у тебя второй шанс?! Ты за первый держись, чтоб тебя саму не пнули… Ну бывают же такие дуры! Мне б твои проблемы! А отдай мне своего мужа, я с него пылинки сдувать буду… А ты бери моего козла, не жалко… Я от такой дуры на месте мужа давно б сбежала… Ты любовника себе сначала заведи. Может, не в муже дело, а ты фригидная… Бабе сорок лет, а мозгов ноль…

Этой ветке уже второй месяц, а я продолжаю периодически в неё заглядывать, как истинная мазохистка. Зачем? Все сделано. Я — свободная женщина.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Развод вступил в силу, когда Влад был в командировке. И вот вернулся. На своей машине, оставлял на стоянке в аэропорту. Всегда так делал, но в этот раз я предложила его отвезти и встретить. Он отказался. Не знаю, я все равно почему-то чувствовала за собой вину… Ведь это все я, я… Я разрушила нашу семью,

Я не поднялась ему навстречу. Мы уже давно обходились без дежурных поцелуев, а на третий день развода телячьи нежности выглядели бы подозрительно странными.

— Ты с Ярославом поговорила? — спросил Влад первым делом.

— Не смогла. Давай вместе. Завтра…

Нет, мы не собирались говорить сыну про наш развод. Никому означало всех родственников и друзей. К разводу мы шли долго, несколько лет, успев за это время родить второго ребёнка. Дочка держится за мамину юбку, с ней все ясно. Проблема в старшем.

На следующий вечер Влад сумел прийти с работы раньше обычного. Мы втроём сели за круглый обеденный стол и сообщили сыну, что маме нужно по работе на год вернуться в родной Питер. Мы ожидали, что он примет новость в штыки, но не думали, что просто-напросто откажется со мной ехать!

— Папа же остаётся в Москве. Так? Тогда я остаюсь с ним.

В детском голосе не прозвучало даже намёка на вопрос.

— Ну ты же понимаешь, что папе с тобой будет сложно одному… — начала я, не бросив в сторону Влада даже короткого взгляда.

Шея затекла, глаза начало пощипывать, но я не могла позволить себе разреветься. Не сейчас. Ребёнок бы не понял, а Влад назвал бы меня нюней и сказал бы, к черту этот развод. Пошли снова зарегистрируемся и будем тянуть эту лямку дальше.

— А бабушке со мной тоже тяжело? Я останусь с бабушкой.

— Это же утром целый час до школы на метро добираться, — пыталась я воздействовать на сына через подростковую лень.

— Ну и что? Я не хочу с тобой в твой Питер.

И я не могла понять, чего больше Ярослав не хотел: в Питер, новую школу, или ехать туда со мной. Папины дочки и мамины сыночки — это не про нас. У нас все наоборот: Ярославу позарез нужен отец.

Мы не могли уснуть той ночью. Смотрели в потолок. Потом Влад шумно выдохнул.

— Я справлюсь с Яриком, не переживай.

— Это не вариант. Хотя бы летом.

— Ну… Отправим его в спортивный лагерь до сентября.

— Я спать спокойно не буду, — прошептала я тихо.

В доме изоляция, но у подростков уши-локаторы.

— После всех этих сообщений в СМИ о халатности персонала. Может, он поедет с твоей матерью в Ярославль?

— Ага… — усмехнулся Влад и повернул ко мне голову, продавив подушку до матраса. — В Питер не соглашается, а в Ярославль побежит.

— У нас нет другого варианта…

Если только не разводиться. Но это действительно не вариант. Мы это уже сделали.

— Давай поговорим с твоей матерью? Может, она один год переживет без своей дачи?

— Ты сама с ней говори… — усмехнулся мой бывший муж. — Я с ней разговаривать не умею.

5. Маша

— Скажи, кто он?

Я обещала Владу молчать, но не выдержала. Сообщила своей единственной подруге про намечающийся развод.

— У меня никого нет.

Я не смотрела ей в глаза. Не могла. Строила рожи в темное кофейное зеркало. Чтобы сдержаться и не зареветь. Тушь водостойкая, но не слезостойкая.

— Хочешь сказать, что похерила свой брак просто так?

В глазах Маши пылал гнев, даже не удивление. На пять лет меня старше, на три головы умнее. На десять лет больше семейного стажа.

— Кого я теперь своему козлу в пример буду ставить? А вот Влад у Славки… Ярослава, ты дура, что ли? — сменила она мгновенно смех на злость. — Вы же с Владом идеальная пара. Идеальные родители.

— Были. Идеальными мы были. Для вас. Маша, пожалуйста… Не спрашивай ни о чем. Это осознанное решение. С моей стороны. И с его тоже.

— Значит, он ушёл? Говори уже правду!

— Я же тебе сказала: мы разводимся, потому что устали быть идеальными. Но для всех я просто уезжаю в Питер по работе.

Я облизала пересохшие губы. Я не просто так сюда пришла. Я пришла за поддержкой.

— Ты же не знаешь, как я в Москве оказалась…

— Училась ты тут! — перебила Маша.

— Нет, я тут пряталась… От себя. И больше не хочу. Я возвращаюсь туда, откуда сбежала. Я еду домой. Знаешь, легко совершить ошибку в семнадцать, когда опыта совсем нет. Проще простого сделать это в тридцать семь, когда опыта завались. Но я все делаю правильно, иначе не прощу себя за то, что ушла от отца своих детей.

Маша испепеляла меня взглядом, но я ещё не дымилась, а мой кофе уже…не дымился, остыл. Но меня обжигало другое — сомнения, что я справлюсь, что не сделаю детям еще хуже, чем будет, останься я с их отцом под одной крышей.

Кто виноват в том, что наш брак развалился? Влад никогда в открытую не обвинял меня. Может и правда чувствовал в какой-то степени и свою вину. Моя же вина перед ним была высока. Это говорила себе я. Говорила, стоя перед зеркалом с новой прической, аккуратными бровками и с дежурной улыбкой. Чета Матвеевых перестала быть четой, потому что я мечтала выйти замуж за другого мужчину, когда тот мужчиной-то ещё не был. За соседского мальчика. За Евгения Сомова, Джека, Женечку… Уже давно не моего.

Я была хорошей женой и счастливой матерью, пока… Нет, на этот вопрос ответа все никак не находилось, да и не найдется никогда. Мы с Владом не знаем, где оступились. Что такое произошло в определенный момент нашей семейной жизни, что отвернуло нас друг от друга полностью и бесповоротно. Не было измен, не было скандалов, не было фиаско на работе… Впрочем, одно фиаско все же было… Фиаско в постели. Мы полностью перестали тянуться друг к другу. Флюиды закончились. Точно горячая вода в кране летом по желанию независящих от нас лиц. Причем, одновременно у обоих. Когда мы больше месяца друг к другу не притрагивались, окончательно поняли, что в нашей жизни все не так.

Влад не стал строить никаких теорий. Оказался умнее многих мужчин, находящихся на грани развода. Это я ночами копалась в последних годах, ища причину нашего разлада.