Не верю! (СИ) - Градцева Анастасия

Потом Диму кто-то позвал, он убрал руку с ее плеча и ушел. Как будто из плена выпустил. Спектакль как раз заканчивался. Ася посмотрела бессмысленным взглядом на сцену и, вздохнув, пошла к костру. Она ждала, что Варламов придет. Но он не вернулся.

Утром все показалось смешным и незначительным. Ну приобнял ее Димка — и что с того? Наверное, увидел, что она замерзла, и решил согреть, что опять же характеризует его с положительной джентльменской стороны. Молодец, мальчик. Ася упорно называла его в голове именно так — мальчик, как будто это уберегало ее от чего-то непонятного и запретного, в чем она сама себе ни за что бы ни призналась. И, махнув рукой на вчерашний вечер, Ася снова окунулась в водоворот фестивальных забот. Уже к обеду она поняла: что-то не так. Несмотря на жаркую погоду, ее ощутимо знобило, а щеки горели тяжелым румянцем. Голова наливалась тяжестью и тянула куда-то вниз, глазам было почему-то больно от яркого света, и Ася щурилась и часто моргала, отчего они еще сильнее слезились. Картину прояснила пробегавшая мимо Ольга.

— Э, мать, да ты, похоже, заболела!

— Вот еще, — пробормотала Ася и оглушительно чихнула, — Не дождетесь!

Из чувства протеста она даже пошла смотреть дневной спектакль, но быстро поняла, что изрядно себя переоценила. Было плохо, Асю ощутимо трясло и температурило, и никакое искусство ее сейчас не вдохновляло. Девушка поплелась к палатке. По дороге встретился Лешка Брегус.

— Леш, привет! Я сейчас спать пойду, у меня голова болит. Будь другом, разбуди к вечернему спектаклю, ладно?

— Без проблем! — кивнул он. Успокоенная, Ася забралась в палатку, поглубже зарылась в спальник, закрыла глаза и провалилась в тяжелый температурный сон без сновидений. Буквально через мгновение пришлось снова открыть глаза, потому что кто-то настойчиво дергал за ногу. Вокруг было темно, и Ася не сразу поняла, кто ее будит.

— Вставай, нам через десять минут в баню идти!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Голос принадлежал Соне, значит, будила ее Соня.

— Какая баня… — мозг отказывался слушаться, — Мы в баню идем в десять часов.

— Правильно! А сейчас без десяти десять.

— А вечерний спектакль?

— Он закончился давно! Собирайся быстрее, мы с девчонками тебя ждать не будем.

«Ай молодец Лешка! Огромное тебе, блин, спасибо…».

Сонная и опухшая, Ася выползла из палатки. И обнаружила костер. У костра сидело человек тридцать. Брегуса не наблюдалось, и с его стороны это было весьма предусмотрительно. Зато бросался в глаза сияющий Варламов с гитарой.

«Отлично! — оценила Ася ситуацию, — лучше и не придумаешь. Ждешь, ждешь его к нашему костру, а когда он наконец приходит, то видок у меня…А впрочем…Какое мне дело до этого… до этого мальчика?» Она решительно включила фонарик и начала собираться в баню. От злости, болезни и сна девушка очень туго соображала и буквально в последний момент вспомнила, что с собой нужно взять мыло и мочалку. Она ведь идет мыться, не так ли? Когда банная сумка была собрана, Варламов вдруг отложил гитару и направился к Асе. Она равнодушно за ним наблюдала.

— Привет! Куда собралась? — он говорил негромко, интимно, почти шепотом, так, что слышала только Ася. В голосе звучали знакомые ироничные нотки.

— В баню, — она помолчала и вдруг спросила, — Дождешься?

— Дождусь, — ответ снова прозвучал насмешливо, но Димка при этом в упор, не мигая, уставился на нее. В темноте глаза его казались почти черными, бездонными. Кто-то из них врал: либо насмешливый голос, либо напряженный внимательный взгляд. Додумывать эту мысль не было сил, поэтому Ася просто кивнула и побежала за девочками, они уже ушли и дожидались ее у ворот.

Горячая душистая баня приняла в свое пышущее жаром нутро озябшую и болеющую Асю, от густого запаха нагретого дерева ей сразу стало легче дышать, а большие веники, разомлевшие и распарившиеся в деревянной бадье, своими маленькими березовыми ладошками выгоняли, выхлапывали простуду. Отмытая до скрипа кожа с неровными полосками загара, чистые, промытые колодезной водой волосы, легкое-легкое тело — вот что такое счастье. Девчонки вышли из бани и привалились к бревенчатой стенке, розовые распаренные мордашки сияли неописуемым блаженством, на головах у всех были накручены тюрбаны из полотенец — защита от холодного вечернего воздуха. Они неторопливо пошли к лагерю, хихикая и переговариваясь. И тут Ася вспомнила, что ее ждет у костра Варламов. Она тут же стянула с еще мокрых волос полотенце и слегка встряхнула головой, чтобы слипшиеся пряди не напоминали сосульки.

— Аська, дурында, ты чего полотенце сняла? У тебя же еще голова мокрая!

— Мне жарко, — попыталась она оправдаться.

— Это у тебя температура, наверное, снова поднимается! Накинь полотенце!

— Не буду!

— Вот сдохнешь от менингита, не пущу больше на фестиваль! — пригрозила Ольга. Но уже виднелся костер, и Ася отрицательно замотала головой. У огня уже почти никто не сидел. Официального отбоя у фестиваля не было, но те, кто жил в комнатах, должны были до двенадцати быть на месте. Время подходило к этому часу.

Варламов остался — это Ася заметила сразу. Но ждал ли он ее, это был вопрос. Рядом с ним сидела симпатичная черноволосая девушка. Девушка хохотала, встряхивала волосами, сверкала белозубой улыбкой и прикуривала от Димкиной сигареты. Ася, до этого планировавшая сесть рядом с ним, пошла к палатке и медленно разобрала все банные принадлежности. Потом неторопливо и тщательно расчесала уже почти высохшие волосы. Время было без пяти двенадцать.

— Нам пора, — услышала она голос Димки, — Пока, ребята.

Группа товарищей из челябинского театра направилась к воротам, а Дима — к ней. Она по-дружески приобняла его на прощание, как приобняла бы Брегуса, или Костю из оргкомитета, или Витю из питерского театра…

— Что так долго? — тихий тягучий голос, как змейка, медленно вползал прямо в мозг. И по спине у Аси неожиданно пробежали мурашки. Дима был так близко, что она снова чувствовала его запах. Острый, будоражащий, путающий все мысли в голове.

— Ну… мы мылись, — пробормотала Ася, — а ты молодец, что дождался.

Она легко поцеловала Димку в уголок рта. По-дружески, как поцеловала бы, к примеру, Брегуса, или Костю, или Витю… вот только ни Лешка, ни Костя и ни тем более Витя не поцеловали бы ее в ответ. Тоже легко и тоже вроде бы по-дружески. Слегка касаясь теплыми, пахнущими сигаретным дымом губами.

— Спокойной ночи, Ася.

— Спокойной ночи. Дима…

Ася протянула руки к опустевшему костру, к ней тут же подсела любопытная Соня и, дернув подругу за рукав куртки, прошептала:

— А ты что, на Варламова нацелилась?

— Я — что?!

— Ну, вы обнимаетесь постоянно, целуетесь…

Бог мой, Ася и не думала, что это так выглядит. Она рассмеялась и уверила настырную Соню, что они просто дружат и что Димка Варламов, к тому же, здорово поднимает ей настроение. Вот и все. Самое интересное, что в тот момент она и сама искренне в это верила.

5

Есть такие моменты в жизни, после которых события могут пойти только в одном направлении. То есть до этого был какой-то выбор, была дорожная развилка, что-то вроде «прямо пойдешь — коня потеряешь», «налево пойдешь — сам пропадешь», а после уже все. И от тебя как будто больше ничего не зависит, ты просто идешь, идешь и сам удивляешься тому, что вокруг происходит. Появляются какие-то волки, съедают твоего коня… За что? Почему? Откуда? А проблема вся в том, что в жизни никто не ставит камней с предупредительными надписями, поэтому и перекрестки эти судьбоносные мы очень часто не замечаем.

И Ася вряд ли поняла, что в тот момент, когда она попросила восемнадцатилетнего Димку Варламова дождаться ее после бани, она шагнула с безопасной развилки на нехоженую тропинку. Потому что Димка это воспринял как четкое и абсолютное ДА в ответ на тот вопрос, который он задавал себе с самого приезда на фестиваль. Возможно, в двадцать пять дружба между мужчиной и женщиной существует. В восемнадцать лет это очень спорное понятие. Димка дружил только «на перспективу» и только с теми девушками, с которыми ему хотелось бы переспать. С Асей хотелось. Очень хотелось. У нее была отличная круглая попка, которая в этих коротких шортах смотрелась так классно, что Диме начинали жать его собственные шорты. А еще совершенно бомбическая грудь, которую он регулярно лицезрел в глубоком вырезе оранжевой майки. Если бы девушка узнала, какие мысли бродят в голове у ее «младшего друга», когда он на нее смотрит, она бы покраснела еще похлеще, чем тогда, когда наткнулась на него без футболки. Одной мысли о Асиных соблазнительных сисечках и нескольких энергичных движений рукой Димке хватало, чтобы справиться с утренним мощным стояком, пока он был в душе. Хорошо еще, что на фестивале не общая душевая, как в школьных лагерях, а то куда бы он бегал сбрасывать напряжение? В кусты?