Обещанная ему (СИ) - Вебер Софи

— То есть… то есть… — я запинаюсь, не зная, как подобрать слова. — Верно ли я поняла, что вы не определились с тем, для чего я тут?

— Вика, — он кладет руки на стол, складывая их одна на другую. — Мне буквально впихнули тебя за три миллиона. Дай мне хотя бы свыкнуться с этой мыслью, — он усмехается. — И еще… постарайся себя вести так, чтобы я не пожалел о таком бартере, иначе Байрамов со своим щенком тут же получат тебя обратно, а я постараюсь выбить деньги.

— Хорошо, — киваю, складывая руки на коленях.

— Идем, покажу тебе твою спальню.

Мужчина поднимается, отодвигает стул и встает из-за стола. Я поспешно следую за ним, делая то же самое. Ахмед ведет меня на второй этаж и сворачивает в один из коридоров, останавливается перед второй дверью и толкает ее, пропуская меня вперед.

Первое, что бросается в глаза, непривычно большая кровать в центре, шкаф-купе с зеркалом по всему периметру, и мягкий ворсистый ковер. Такие, пожалуй, расположены по всему дому, потому что я уже видела их в гостиной и даже на кухне, когда мы с Марко готовили.

— Это твоя комната. Завтрак в девять, постарайся спуститься к нему. Об остальном ты узнаешь завтра.

Возможности что-то ответить мужчина меня лишает, плотно закрывая за собой дверь. Я не слышу щелчка замка, а это означает, что меня не запирают. Видимо, владелец дома уверен в том, что я не сбегу. И он прав. Уходить мне некуда, даже если бы и удалось покинуть охраняемую территорию.

Глава 6

Виктория

Заснуть удается не сразу, а когда это, наконец, получается, наступает утро. Я делаю все то же самое, что и дома: потягиваюсь на кровати, кручусь еще полчаса, встаю, чтобы принять душ и умыться, и одеваюсь. Это кажется мне необходимыми ежедневными обязанностями, и я, не задумываясь, выполняю их. Просто потому, что нужно и я не знаю, чем себя еще занять.

Я, как и полагается, выхожу к завтраку ровно к девяти. Вчера меня предупредили, что нужно не опаздывать, а испытывать судьбу я не хочу. Надеваю джинсы, что взяла с собой, и тоненький гольфик, спускаюсь вниз, надеясь, что за ночь не забыла, где находится гостиная, и натыкаюсь на Ахмеда.

Он сидит на кожаном диване, закинув ногу на ногу. Его голова запрокинута на спинку, а руки раскинуты в стороны. На нем надет строгий черный костюм, лакированные туфли, темные носки, белая рубашка. Я даже подмечаю носовой платочек в кармане, осматривая его образ до деталей.

— Доброе утро.

Я не сразу понимаю, что мужчина уже поднял голову и смотрит на меня. Перевожу взгляд на его лицо, киваю и говорю:

— Доброе.

— Идем.

Он плавно поднимается с дивана и направляется ко мне. Огибает небольшой журнальный столик и подходит ближе. Движением руки пропускает меня вперед и следует сзади. Я кожей чувствую его близкое присутствие и уверенные медленные шаги, хотя он передвигается так, что это едва слышно.

Мы, как и вчера, садимся за стол, ждем, пока нам принесут завтрак, и в полнейшем молчании приступаем к его поглощению. Мои руки нервно подрагивают, от чего вилки стучат о тарелку. Я не могу взять себя в руки, потому что со вчерашнего дня нет никакой ясности. Я совершенно не знаю, что этому мужчине от меня нужно и как именно я могу отработать три миллиона долларов.

— Ешь, Вика, — спокойно говорит Ахмед, замечая, что я едва ковыряю вилкой еду. — Тебе предстоит сегодня много дел, — замечает он, заставляя меня замереть и уставится на него. — После завтрака я представлю тебе водителя. Он отвезет тебя вначале в больницу, а после по магазинам. Ты должна выглядеть подобающе. Красивая одежда, обувь, дорогое белье, ни в чем себе не отказывай и не думай о деньгах, за тебя все заплатят.

— Я не понимаю, — растерянно произношу.

— Тебе и не нужно, — произносит он. — Достаточно того, что я говорю тебе сделать это.

— Хорошо, — соглашаюсь. — Какие указания будут потом?

— Спа-салон, салон красоты, ты записана везде. Не думаю, что тебе хватит сегодняшнего дня, поэтому часть процедур, при необходимости, перенесется на завтра.

— Но, — я замолкаю, вспоминая, что не должна перечить.

— Слушаю, Вика. Есть возражения?

— Нет, но… я хотела бы знать, зачем это?

— Ты живешь в моем доме, Вика. Я не знаю, как твой отец, а я просто не могу позволить тебе ходить в обносках. Ты должна соответствовать мне, уметь поддержать разговор. Ко мне часто приходят гости, и я не намерен прятать тебя в комнате, закрывая ту на ключ. Ты должна будешь присутствовать среди нас, говорить с гостями, возможно даже быть частью развлекательной программы, — он отправляет кусок омлета в рот и тщательно его пережевывает.

— Что значит частью развлекательной программы? Мне придется петь, танцевать, жонглировать ножами? — не сдерживаюсь от язвительного тона.

— Ничего из этого, достаточно одного твоего присутствия.

Я лишь киваю и с трудом заканчиваю свой завтрак. На ближайшую неделю моя жизнь предрешена, я буду заниматься с репетитором, который научит меня красиво говорить, одеваться, посещу больницу, а еще полностью изменю свою внешность. Как к этому относится? Я пока не знаю, но все это однозначно гораздо лучше того, что могло бы быть в принципе.

Лучше того, что было со мной, когда я жила с отцом. Единственное, что меня пугает: неизвестность. Я не знаю, зачем все это. И мне было бы гораздо проще и спокойнее, если бы Ахмед просто закрыл меня в комнате и не выпускал оттуда, чем приглашал бы на ужины и приемы. Это пугает до ужаса, потому что это означает, что меня будут знать, как его спутницу, возможно, девушку, или даже жену.

Стараюсь отогнать от себя подобные мысли. Ну какая жена, в самом деле? Я ведь совершенно не подхожу этому мужчине. Я простая девушка, он явно бизнесмен, хотя еще вчера мне показалось, что он, по меньшей мере, занимается чем-то нелегальным и незаконным. Уж слишком пугающе он выглядел.

— Меня не будет дома до вечера. В обед тебя отвезут в ресторан, чтобы ты могла поесть, но ближе к семи я жду тебя на ужин с отчетом того, что ты уже успела сделать, — он берет со стола салфетку, вытирает уголки рта и, скомкав ее, бросает на стол.

Я следую его примеру: заканчиваю завтрак, вытираюсь, но бросаю салфетку просто в тарелку, не позволяя себе поступить с таким же налетом небрежности, как это сделал мужчина.

— Следуй за мной, — Ахмед провожает меня на улицу, останавливается в нескольких шагах от черного внедорожника, из которого незамедлительно показывается коренастый мужчина.

— Доброе утро, Ахмед Ибрагимович, — мужчина чуть кланяется и становится напротив своего хозяина.

— Доброе, Руслан. Маршрут с утра ты получил, — коротко говорит он. — Постарайся максимально в короткие сроки справиться, но Виктория уже предупреждена о возможном переносе на завтра. С остальными познакомишь ее позже.

— С остальными? — вырывается у меня.

— Со стилистами, визажистами и парекмахерами, — уточняет Руслан вместо Ахмеда. — Программа сегодняшняя насыщенная, прошу вас, — мужчина открывает передо мной дверь заднего сидения и ждет, пока я сяду.

Ахмеду же, кажется, совершенно наплевать и как только он передает меня в руки этому мужчине, его перестает интересовать моя дальнейшая судьба. Он уверенными шагами направляется к внедорожнику, стоящему у ворот. По пути извлекает из кармана телефон и что-то нажимает на экране, а после, не глядя, садится на заднее сидение автомобиля. Я же несколько минут смотрю в ту сторону и отворачиваюсь только когда ворота открываются и внедорожник, внутри которого находится мужчина, покидает периметр территории. Вздохнув, думаю о том, что я могла бы сбежать. Если бы быстро добраться до ворот, можно было бы скрыться за ними, другой вопрос, зачем и что мне это даст?

Я даже представила, как быстро его охрана вернет меня обратно. Конечно, существовал и другой, оптимистичный прогноз. Мне как-то удастся сбежать. Что потом? Как быстро меня найдет Стас? Или же быстрее будут таки парни Ахмеда? Понимая, что выбора у меня совершенно нет, сажусь на заднее сидение внедорожника, крепко сцепляю руки на коленях и жду, когда водитель займет свое место впереди и мы тронемся. Почему-то внутри поселяется ощущение, что все это только начало и впереди меня ждут немалые испытания.