Приручить Шерхана (СИ) - Богатенко Наталия

Павел вернулся быстро, хлопнул его по плечу, и, кивнув на незнакомку, выдал:

— Точно, с Диманом пришла. Ренат видел, как он её лапал у дверей. Говорит, они вместе в клуб вошли.

— М-м… — неопределённо хмыкнул Шерхан, отдав ему пустой бокал.

— А чё, приглянулась куколка? — понимающе расплылся в довольной ухмылке Паша, пихнув его локтем.

Оторвавшись, наконец, от созерцания красавицы, Артём сурово глянул на подвыпившего собеседника.

— За порядком следи, да притормози, харэ накачиваться пойлом. Если какая заварушка, или пожалуется кто, смотри, Павлуша, урою. — пригрозил спокойно, и сделал шаг наперерез девушке, которая шла к игровым столам, где кучковались любители пощекотать нервы азартом.

Она вскинула на него глаза, на секунду ему почудилось, что ресницы её дрогнули. Лениво поднесла стакан к губам, и, вместо того, чтобы пригубить крепкий, неразбавленный виски, глотнула, словно воду. Артём вздёрнул брови, собираясь восхититься — никто из его знакомых баб эту отраву не хлещет столь лихо. Но она поперхнулась, сдавленно закашлялась, едва не выронив пустую тару, и он усмехнулся.

А может, лакает вискарь, чтобы нервишки успокоить и забыть об унижении? Вон, Диман бесстыдно тискает ту девицу в укромном уголке у окна, какой тёлке понравится, что её ухажёр у всех на виду ведёт себя, как первый блядун.

— Не вариант.

Она уставилась ему в лицо, будто только что увидела. С досадой поставила стакан на заставленный пустыми бокалами поднос в руках проходившего мимо официанта, и упёрла кулачок в бок.

— Не думаю, что меня развезёт от стакана виски. Я уже не в нежном возрасте, когда переворачиваешься от одного запаха спиртного.

— Я говорил не о пойле. Не вариант заливать сорокаградусной сердечные переживания. — пряча улыбку, пояснил он, многозначительно посмотрев на Дмитрия.

— По-моему, это бестактно. — сверкнула она глазами, кажущимися невероятно зелёными во вспышках яркой неоновой иллюминации. — оставим эту тему. Так что в таком случае можно выпить за здравие именинника, не святой же воды. Боюсь, как бы после такого у большинства гостей не выросли рога и копыта. Как-то не хочется портить прекрасный вечер.

Артём оценил юмор. Девочка-то, оказывается, остра на язычок, и это маленький бонус к красивой внешности. Не совсем ясно, на хрена напялила парик, но он выяснит. Чуйка не подводила его, подсказывала, что ночь преподнесёт приятный сюрприз в виде расслабухи в обществе таинственной красавицы.

Случайного секса в жизни Шерхана почти не было, он не признавал отношений на час. Трахаться торопливо, чтобы снять напряжение, это отстой. Да ещё совать хер бабе, которая до него раздвигала ляжки перед другими такими же клиентами, нет, мать вашу, это мерзко. Но пару раз он всё же знакомился в клубе с приличными, одинокими дамами, а наутро уходил с отвратительным чувством, словно нарушил собственные принципы.

Всё равно, была огромная разница — затащить в постель замужнюю бабу, ищущую утешения на стороне из-за бурной ссоры с благоверным, и спать с продажной шлюхой, заклеймённой этим пожизненным ярлыком. А сейчас его назойливо сверлила мысль, что с ненужной тусовки он поедет домой не один, и никак не мог отделаться от внутреннего зуда. Бля, это вообще на него не похоже — уводить чужую тёлку.

Ага, если только детка сама не предлагает себя.

— Как насчёт лично поздравить именинника, без лишних ушей?

На секунду задумавшись, она машинально поднесла изящную руку к волосам, и, наткнувшись на гладкие пряди, быстро откинула их на спину. Интересно, какого цвета её настоящие волосы? Может, Диману моча в башку стукает, заставил её нацепить парик, он же вечно от блондинок тащится.

Мудак. Просрать такую бабу, это ж надо каким чудиком быть.

— Желание именинника сегодня закон. Как раз собиралась подышать воздухом. — без всякой ломки подхватив Артёма под руку, незнакомка последовала за ним к выходу.

Он не спрашивал её имени, ему это было ни к чему. Никаких обещаний продолжить знакомство, никаких обязательств. Она знает, кто он, этого достаточно. А раз знает, и сознательно пошла на риск, какого чёрта он будет разочаровывать её. Девчонка завладела его вниманием, не глупая вроде, понимает, во что ввязалась.

Измена Вики Артёма не выбила из равновесия, ему сообщили об её подлости сразу же, едва он переступил порог лагерного барака. Повсюду имеются глаза и уши, но эта стерва того не учла, всерьёз думала, что он лох, и прибежит к ней, как побитый пёс, умоляя не бросать его. Пусть пока наслаждается жизнью, настанет и её время платить по давним счетам. А сейчас…

***

Всё вышло слишком гладко, и это жутко нервировало Яну. Казалось бы, надо радоваться лёгкой победе, но на душе тяжёлым комом ворочалось беспокойство. Внешне она оставалась беспечной, смелой и якобы стремилась отомстить «неверному бойфренду» за обиду, а внутри всё сжималось в холодный узел.

Артём не назвался, и не спросил её имени. Разве у мужчин принято спать с незнакомой женщиной, даже не зная, как её зовут? Ответа не находилось, в таких делах Янка была полным профаном. Да и сексом заниматься толком не умела. Ведь длившийся три недели роман с Игорем не принёс ничего, кроме горького разочарования, у них и до интима доходило всего лишь несколько раз. Быстро, на ходу — то в его машине, то торопливо, во время обеденного перерыва у него в кабинете.

И никогда не было секса, как положено, на свидании, с ухаживанием и ласками. А потом вдруг Яне позвонила некая тётенька, и пригрозила «выдергать лохмы, переломать ноги и плеснуть в морду кислотой», если она не отстанет от «чужого мужа, загулявшего на стороне». Тогда-то ей стали понятны их спешные «случки», его нелепые отговорки пригласить её к нему домой или приехать к ней ночевать…

А тут — лечь в постель к совершенно незнакомому мужчине, к опасному бандиту! Да у неё от его пронизывающего взгляда мелко дрожали колени, всё чудилось, будто он её насквозь, как сканером, прощупывает. Хотя, она чувствовала, что зацепила его, сумела понравиться. Но, Боже, как страшно…

На улице было свежо до одури, моросил тёплый дождик, дорога блекло поблёскивала в кислотно-белом свете фонарей. На парковке стояла оглушительная тишина, словно Яна попала в иное измерение, неожиданно повеяло прохладцей, и она обхватила руками плечи. Артём деловито распахнул дверцу массивного чёрного джипа, жестом велел охраннику убираться прочь — парень незримой тенью маячил за их спинами с минуты, как они покинули кабак.

Яна постаралась надышаться вкусного воздуха, уговаривая себя расслабиться. Разве не за этим она здесь? Все усилия вознаграждены, она выдернула Шерханова с вечеринки, и теперь предстояло сделать последний шаг. Вот этот шаг-то и был невероятно трудным, аж в желудке противно заскрёбся холодок страха.

Девушка лихорадочно придумывала какие-то слова, ибо молчание тяготило, лишало уверенности. И вдруг её грубо толкнули в плечи, принудив плюхнуться на заднее сиденье размером с роскошное ложе, обтянутый мягкой кожей. Янка испуганно вскинула голову, и оцепенела. Артём расстегнул ремень, рванул молнию на ширинке вниз, и шагнул ближе.

Она не могла шелохнуться, липкий ком в горле душил, мешал вдохнуть. Всё происходило чересчур стремительно, и совсем не так, как воображалось ей до приезда в клуб. В ушах гудела кровь, по телу расползались омерзительные мурашки страха. Так вот что означало «личное поздравление», — её сейчас используют, как потаскуху, поимеют прямо тут, на парковке. Но отступать уже поздно или всё же…?

Перед мысленным взором появилась зарёванная Алька, потом те страшные уроды, что ворвались в квартиру. И, окончательно добивая, подавив остатки сопротивления, возникла печальная мама, в своём стареньком халате, сидевшая на излюбленном месте у окна на веранде.

Наконец, удалось сглотнуть, немного полегчало. Артём возвышался над Яной, а она, мучительно краснея, всё смотрела на его мужской стержень в паре сантиметров у её лица. Одна ладонь Шерханова легла на голову Янке, другая любовно поглаживала член по всей внушительной длине, и в голосе, когда бандит заговорил, звучало хриплое нетерпение: