Кимберли Рэнделл - Золушка-грешница
Когда кабинка лифта остановилась на его этаже, Коннор не только не вышел, но нажал кнопку первого этажа.
— Не думаю, что нам стоит делать это… — пробормотал он.
— Нет! — Фрэнки нажала кнопку «Стоп», и дверцы лифта замерли, не закрывшись до конца. Свет из лифта освещал пустынный холл. — Прошу тебя… Мне кажется, это прекрасная мысль, во всяком случае, лучшей мне давно в голову не приходило.
— Ты же меня почти не знаешь, — сказал Коннор Макбрайд.
— Знаю. — Фрэнки закашлялась. — Я хочу сказать, что знаю то, что нужно: я хочу тебя, — произнесла она, и ее слова словно подлили масла в огонь его желания. Коннор глубоко вздохнул.
— Не заставляй меня возбуждаться еще сильнее, — проговорил он хрипло. — Я пытаюсь сохранить твою невинность. Ее губы превратились в тонкую линию.
— А с чего ты взял, что я невинна?
Макбрайд насмешливо оглядел Фрэнки с головы до ног, от чего она вновь залилась краской.
— С этого и взял, — усмехнулся он.
— Только из-за того, что я покраснела? — деланно удивилась Фрэнки. — Да здесь просто жарко.
— Слишком жарко.
Его желание было тому доказательством. Впрочем, она не узнает, насколько сильна его эрекция. Во всяком случае, не сейчас. Несмотря на то, что он безумно хочет ее! Рука Коннора потянулась к кнопке лифта, но Фрэнки остановила ее. Сначала ее пальцы слегка дрожали, а потом она уверенно опустила его руку вниз.
— Я не девственница! — повторила она отчетливо.
И чтобы доказать это не столько ему, сколько себе, Фрэнки потянула собственный пояс, и полы пальто распахнулись. Она освободила руки из рукавов, и пальто скользнуло вниз. На ней осталась лишь черная грация с высоко вырезанными бедрами, пояс с подвязками да черные чулки.
Вообще-то ее желанию он легко смог бы противостоять — женщины всю жизнь чего-то хотели от него. Матери был нужен помощник, сестре — отец, остальным женщинам — опытный любовник.
Но незнакомка хотела чего-то другого. Как будто ей было нужно не только его тело, но и сердце. Противоречивые чувства охватили Коннора. Страсть, жажда обладания, какая-то странная нежность заставили его думать, что, возможно, перед ним не обыкновенная женщина. Может быть, именно та, в которой он нуждался.
Это безумие! Коннор Макбрайд не верил в любовь с первого взгляда. Любовь возникает и крепнет постепенно, на ниве общих интересов, общих целей. Иначе однажды один из двоих проснется как-нибудь утром и поймет, что секс — это, конечно, замечательно, но, кроме него, их больше ничто не связывает. Именно это случилось с его родителями. Они поженились через две недели после знакомства. Этот безрадостный брак его отец сумел разорвать через четырнадцать лет.
А это, похоже, всего лишь страстное желание секса. Во всяком случае, именно это сказал себе Коннор, подступая к Фрэнки.
Фрэнки ужасно боялась того, что он все-таки нажмет кнопку первого этажа, лифт спустится вниз и все ее планы рухнут. Но вместе этого Коннор уперся обеими руками в стенку лифта и прижался к ней всем телом. Она зажмурила глаза, наслаждаясь исходящим от него теплом, ожидая горячего поцелуя.
— Прикоснись ко мне, — властно проговорил он.
Ну вот, наконец-то! Момент истины настал. Первое мгновение безумной ночи. Это ее шанс. Она или воспользуется им, или всю жизнь будет жалеть о том, что не сделала этого.
Фрэнки подняла дрожащую руку.
Ее пальцы прикоснулись к его широкой груди, он был таким горячим, таким сильным и настоящим. Запах мужчины щекотал ей ноздри, успокаивал страхи, порождал новые ощущения и желания.
Фрэнки улыбнулась, призвала на помощь всю свою храбрость и, опустив руку, провела пальцами в том месте, где пряталось, стремясь вырваться на волю, восставшее естество Коннора. У него перехватило дыхание.
— Теперь моя очередь, — проговорил Макбрайд. — Не двигайся.
Его руки принялись жадно ласкать ее грудь, поглаживая отвердевшие соски. Фрэнки, застонав, изогнулась. Но Коннор внезапно остановился.
— Пожалуйста, — взмолилась она, открывая глаза.
Поймав на себе вопросительный взгляд Макбрайда, Фрэнки испугалась: казалось, он хочет понять, кто она такая. Фрэнки прижалась к Коннору всем телом, лаская его возбужденную плоть. Ее тактика сработала: Макбрайд схватил ее в свои объятия, его губы впились жадным поцелуем в ее рот. Она и не заметила, как двери лифта распахнулись и они оказались в квартире Коннора, в его спальне.
Коннор сел на кровать, широко расставив ноги, и привлек к себе незнакомку. Его большие уверенные руки ловко стянули с ее плеч бретельки, грации, и он принялся ласкать губами ее соски.
— Коннор… — простонала Фрэнки.
— Все в порядке, дорогая. Я хочу попробовать тебя на вкус.
Не успела она и глазом моргнуть, как Коннор опрокинул ее на кровать, раздвинул ее ноги и принялся ласкать языком самый сокровенный уголок ее тела. Фрэнки извивалась и стонала, по ее телу бежали мелкие электрические разряды, которые постепенно собирались вместе и наконец вспыхнули, сотрясая мощными конвульсиями. Когда через несколько мгновений она открыла затуманенные глаза, то увидела улыбающееся лицо Коннора.
— На вкус ты великолепна, детка. Просто великолепна.
Фрэнки потянулась руками к его поясу, чтобы высвободить наконец-то его плоть, рвущуюся проникнуть в ее лоно. Теперь она еще сильнее хотела его. Хотела наслаждаться его ласками. Хотела большего.
Фрэнки наблюдала за тем, как Коннор вынул из прикроватной тумбочки презерватив. Его большие загорелые пальцы ловко разорвали оболочку. Она представила, как эти же пальцы открывают коробку с сахаром. Его улыбка согревает ее утром, когда он насыпает сахар ей в кофе.
Сомнение закралось в душу Фрэнки, но она отогнала его. Да, именно этот человек насыпал ей сахар в кофе, но сейчас она не та женщина в рабочем комбинезоне, чьи карманы набиты строительными инструментами. Сегодня она — стопроцентная женщина. Женственная, сексуальная и немного диковатая. Завтра она опять вернется к своему привычному образу Фрэнки Бранниган, а Коннор так и не узнает, с кем провел эту ночь.
На мгновение она почувствовала себя виноватой, но делать было нечего: если бы Коннор догадался о том, кто она на самом деле, он ни за что не стал бы любить и ласкать ее. Он оттолкнул бы ее, и она бы этого не пережила. А ей так нужна была эта ночь, этот единственный шанс. Она заслужила его.
Фрэнки было уже двадцать пять лет, а она еще ничего не знала о том, каково это — быть женщиной. Отсутствие времени, желание доказать отцу, что она ничуть не менее компетентна в делах, чем ее братья… Фрэнки работала по двадцать часов в день и хотела воплотить в жизнь мечту отца. А сама она мечтала об этой ночи.
